Внезапный звук отвлёк — негромкий, но отчётливо слышный стук. Я слышала его и раньше, когда была в холле, но тогда он казался глухим, будто доносился сквозь каменные стены и пол. Сейчас же, стоя в тишине своей комнаты, я поняла, что звук идёт снаружи. Подойдя к окну, я отдёрнула штору и выглянула.

Окна выходили на задний двор — место, куда я пока ещё не заглядывала. Солнце медленно клонилось к горизонту, окрашивая всё в мягкое янтарное свечение. И в этом теплом свете я увидела Кристиана.

Он стоял рядом с телегой. Да, именно с телегой — потрёпанной, с перекошенными колёсами и облупившейся краской, которую он, похоже, пытался привести в порядок. Мужчина был сосредоточен, слегка склонив голову, и работал топором, выравнивая какую-то балку. Движения — уверенные, ритмичные. Методичные. И совсем не аристократичные.

Это зрелище почему-то зацепило меня сильнее, чем всё, что я видела за день. Герцог, во дворе, с топором и телегой… Мягко говоря, не та картина, которую я ожидала увидеть в этом месте.

Я продолжала стоять у окна, разглядывая Кристиана. Ну как разглядывая… Скорее изучала, будто он был редким экземпляром какого-нибудь местного фаунистического справочника под названием «Аристократ в естественной среде обитания» . Он работал увлечённо, с напором, словно пытался не просто починить телегу, а спасти её душу. И чем дольше я наблюдала за своим «хозяином», тем страннее становилось ощущение внутри. Интерес? Любопытство? Слабость к мужчинам с инструментом в руке? Кто ж его знает.

Тем временем владелец полуразрушенного поместья выпрямился, провёл рукой по лбу — и в этот момент я словно замерла, будто меня застукали за чем-то неприличным. И, конечно, он оглянулся. Причём не просто так — а глянул прямо на мои окна. Безошибочно. Вот прям в самую душу!

Я едва успела отпрянуть, грохнувшись плечом о штору и чуть не свалив с подоконника горшок с абсолютно несчастным, полусдохшим кактусом (или что это там у них растёт в горшках?). Да как вообще⁈ У него там что, глаза на затылке? Или встроенный радар на тему «слежка из окна, уровень: новичок»?

Я прислонилась к стене, стараясь дышать потише, словно могла выдать себя дыханием. И пока сердце стучало где-то в горле, я подумала, что, возможно, к утру стоит всё же научиться шпионить чуть элегантнее. Или хотя бы спрятаться по-настоящему.

А как только я немного пришла в себя и перестала чувствовать себя участницей реалити-шоу «Подглядывай и паникуй», все же решила отлипнуть от стены. Честно, ощущение было такое, будто я — жвачка, случайно приклеенная к обоям: нелепо, липко и очень неуместно. Я сделала шаг, чтобы отойти — ну всё, хватит с меня позора на сегодня! — и тут…

ТУК-ТУК.

Дверь. Я замерла.

А через полсекунды с грацией напуганной белки скаканула на кровать. Рыбкой. С подныриванием. С акробатическим элементом «почти свалилась с края». Подушки, кажется, сами пытались меня спасти, но я всё равно знатно впечаталась носом в матрас.

— В-войдите, — прохрипела я, приглаживая волосы, которые напоминали одичавшее гнездо для очень нервных птиц. Хоть бы это был Орлин. Хотя… с моей удачей — сейчас зайдёт сам Кристиан, а я тут такая вся… в стиле «паникующий стог сена».

На моё счастье, в дверях показался не Кристиан. Всё-таки маловероятно, что мужчина, буквально минуту назад ремонтировавший телегу во дворе, вдруг со скоростью бешеного скакуна взлетел бы на второй этаж, чтобы отчитать свою «рабыню» за подглядывания. Хотя, зная мою фантазию, я бы и этому не удивилась. Но, к счастью, вошёл Орлин.

— Госпожа, прошу вас на ужин, — сказал он с вежливым поклоном и лёгкой, почти виноватой улыбкой. — Увы, он не сильно отличается от обеда… но зато сытный, — добавил мужчина, словно заранее оправдываясь.

Я приподняла бровь, не сдержав лёгкой усмешки.

— Орлин, вы ведь не забыли, кто именно купил меня на том жутком рынке? — спросила я мягко, но с ноткой упрёка. — Так что «госпожа» звучит… как минимум странно. Зовите меня просто Александра. Или Саша. Как вам будет удобнее, — добавила я, примирительно улыбнувшись.

Старик слегка смутился, но кивнул. Кажется, он и сам чувствовал неловкость от этого обращения.

Мы спустились с лестницы, но вместо того чтобы свернуть к столовой, сразу направились на кухню. Судя по всему, Его Светлость дал команду не церемониться, и ужин теперь подавался исключительно там.

Ну, честно говоря, оно и к лучшему. В кухне было уютнее, теплее… и вряд ли я снова начну выдирать ковры в приступе вдохновения.

А стоило нам войти в тёплое, наполненное запахами кухни помещение, как я сразу заметила Кристиана — он уже сидел на своём обычном месте с видом человека, который здесь корни пустил.

Я кивнула ему, мол, «да, видела я тебя, не переживай, не спрятался» , и уселась на предложенный мне стул. Орлин с привычной сноровкой зачерпнул половником из большого глиняного горшка и начал наполнять тарелки ароматным варевом.

И вот тут у меня в голове снова всплыл вопрос, который я задавала себе уже не в первый раз: как, ну как у него из простого боба получается такая вкуснятина? Секретный ингредиент? Договор с местной кулинарной богиней? Или он просто кладёт в еду щепотку магии и две пригоршни любви к делу?

Я бы, наверное, тоже так готовила… если бы умела.

Ели мы в полной тишине — такой звенящей, что даже редкое постукивание ложки о тарелку казалось грохотом в пустом зале. Ни я, ни Орлин не пытались завести разговор, будто молчание было негласным правилом этого вечера. Впрочем, мне это даже нравилось. После насыщенного дня в тишине было что-то умиротворяющее.

Когда с едой было покончено — а она и правда оказалась сытной, пусть и до боли похожей на обед, — Орлин вдруг достал глиняный заварник и подал мне кружку с каким-то отваром. На вид — обычный чай. Но стоило мне вдохнуть аромат, как я тут же оживилась.

— Ого… пахнет потрясающе, — призналась, поднося чашку ближе к лицу. Сладковато-травяной, с какими-то фруктовыми нотками.

Старик посмотрел на меня с удивлением, а потом его губы растянулись в мягкой, по-настоящему тёплой улыбке — такой, от которой даже ком в горле мог бы растаять.

— Это старый рецепт… — пробормотал он, будто бы даже немного смущённый моей похвалой. — К тому же травы для него растут только в нашем ущелье, — добавил Орлин, делая глоток своего настоя. — Так что напиток, можно сказать, эксклюзивный.

Я удивлённо приподняла брови и с уважением покрутила чашку в руках, словно держала не скромный отвар, а нечто вроде королевского эликсира.

Герцог, к слову, всё это время не проронил ни слова. Он спокойно пил свой напиток, будто нас и не существовало. А как только его чашка опустела, мужчина поднялся, развернулся и… просто ушёл. Ни «спасибо», ни «до свидания», ни даже лёгкого кивка.

Я растерянно проводила его взглядом и перевела глаза на Орлина:

— Эм…

Старик вздохнул и уже привычно встал на защиту хозяина:

— Господин не сердится. Просто он не привык к разговорам за столом.

Я мягко улыбнулась в ответ, прикусив щёку, чтобы не ляпнуть что-то вроде «а с людьми вообще он общаться привык?» Бедный Орлин — ему, похоже, по жизни приходится быть личным переводчиком сурового молчания в вежливую речь.

Разумеется, после ужина я помогла перемыть всю посуду. Орлин сначала, конечно, ворчал, но потом всё же смирился. А когда с делами было покончено, он взял большую свечу и молча повёл меня по тёмным коридорам особняка, освещая путь. У самой двери в мою комнату он остановился и торжественно вручил мне ту самую свечу.

— Благодарю, — тихо сказала я, принимая теплый огонёк в ладони.

Уже собираясь закрыть за собой дверь, краем глаза я заметила что-то странное. В правом крыле, о котором мне с таким пафосом говорили «не заходи», мелькнул отсвет другой свечи. Видимо, кое-кто ещё бодрствовал.

Похоже, герцог не спешил ложиться спать. И, зная его манеру решать проблемы руками, скорее всего, сейчас занимался чем-то вроде заточки топора… или починки кирпичной стены голыми руками.