Дождалась, когда он добрался до моих губ, и с силой укусила его за язык, ощутив омерзительный привкус чужой крови. Он попытался освободиться, но я не позволяла, и тогда он ударил кулаком в живот. Это должно было быть больно, но из-за адреналина я ничего не почувствовала. Схватила ту самую чашку, и ударила со всей силы в висок. Мужчина беззвучно упал на лежанку.

— Да! — победно воскликнула, поспешно натягивая платье.

Обернулась, и застыла, увидев его остекленевшие глаза. Он что, мертв? Я его…

Согнулась пополам, и еще несколько мучительных минут не могла прийти в порядок. Слезы катились градом, я не могла поверить в то, что сделала. Проклятый параллельный мир, чертов Марко, как я могла дойти до такого⁈ Как мне жить дальше, каждый день смотреть на себя в зеркало, смотреть в глаза другим людям, понимая, что я убийца. Какое отвратительное слово, и вот кем я стала!

— Я найду тебя, найду! — прошипела, мысленно представляя королеву.

Как говорят, сгорел сарай, гори и хата! Убила однажды — убью и во второй раз. Эту тварь королевской крови все равно не жалко, она заслужила.

Ну вот, размышляю уже как преступница: заслужила Гленна смерти или нет — решать не мне. Отнять чужую жизнь легко, но кто мне дал на это право? Тот мужчина напал на меня, самооборона — это более-менее объяснимо, но королеву должно наказать правосудие. Пусть Морай посадит ее в темницу до конца ее дней — пожизненное заключение порой страшнее смерти. У нее будет много времени обдумать свое поведение. На раскаяние я не надеюсь, но каждому воздастся по делам его.

Возле двери раздалось шарканье. Застыла, не смея дышать.

— Ну что там? Он ее уже оприходовал? — шепотом спросил кто-то.

Если сюда зайдут, и увидят мертвого стражника — мне конец. Я вернулась к лежанке, и принялась подпрыгивать на ней, постанывая.

— Кажется, наяривает! — хохотнул второй мужчина, и стражники ушли.

Некоторое время продолжала перформанс, после чего вытащила кинжал и ключи из брюк мертвеца, и отправилась на выручку Исле. Пора женщинам брать дело в свои руки.

Ислу держали в соседнем коридоре, в такой же крохотной камере, напрочь забыв о нуждах женщины. Времени было в обрез, я спешно отправилась на поиски прачечной, где можно раздобыть два комплекта одежды для нас с герцогиней. Видимо, ангел-хранитель вспомнил обо мне, ведь ни одного стражника не встретилось на пути, и я успешно проникла в душное помещение, где украла заштопанные наряды для «маскарада», и снова отправилась в темницу.

— А ну стой, ты что здесь делаешь? — спросил мужчина, охраняющий камеру Ислы Караваджо.

— Ужин, — прошептала, низко опустил голову.

— Узнице не положен ужин.

— Простите, я лишь делаю то, что мне повелели.

Стражник окинул меня долгим взглядом, и приказал подойти ближе. Какие мужчины все-таки одинаковые! Я сделала несколько шагов, а потом оступилась, и упала в его объятия. Романтичная картина, но только на первый взгляд: ко дну подноса я прижимала отнятый у покойника клинок, и, падая на стражника, всадила нож ему в живот.

— Прости, вы вынудили меня, — зажала ему рот, чтобы мучительный стон не привлек внимания. — Я лишь даю отпор, и защищаю тех, кто мне дорог. Надеюсь, ты выживешь, и понесешь заслуженное наказание.

Открыла камеру, затаскивая внутрь бесчувственное тело. Исла спала, и спросонья не поняла, что происходит.

— Черт, это я, Пальмира, не шуми!

— Пальмира? — слабо спросила женщина, отрывая руки от лица. — Святая Лилия, нас отпустили? Ой, а это что? Кто…

Хмыкнула, оценив ее оговорку.

— Стражник не хотел тебя освобождать. Пришлось проявить чудеса убедительности.

— Ты его убила?

— Осуждаешь? — спросила резче, чем собиралась.

— Нет, прости, — Исла явно смутилась.

— Он жив, просто ранен. А вот своего конвоира я убила. Королева подослала его, что он лишил меня невинности, хотела таким образом отомстить сыну. Пришлось защищать себя.

Герцогиня беззвучно заплакала.

— Мне так жаль, милая, это все наша вина! Не следовало посылать за тобой принца Максимилиана! Ну лишили бы нас печати Амароса, и что? Отправились бы в твой мир, на родину всех Караваджо. Там в разных банках открыты вклады, сумма набежала баснословная.

— Правда? Я не ожидала от Марко такой предусмотрительности.

— Это сделал его прапрадед. Он как-то поссорился с королем, и испугался, что однажды придется бежать, оставив все имущество. Потом он помирился с Сайберами, но все же открыл портал в параллельный мир, изучил вашу действительность на тот момент, и сделал выгодные вложения. Сейчас у рода Караваджо есть недвижимость, акции, банковские счета в разных странах мира, и всем управляет личный финансист. Марко хотел выделить тебе половину всего, когда ты вернешься в свой мир. Он счел это справедливым, ты ведь тоже Караваджо по крови.

Я не нашла, что сказать, и потерянно вертела в руках ключи, пока не пришла в себя, разозлившись на собственную глупость.

— Так, хватит говорить о будущем, сейчас нужно найти детей, и бежать. Королева узнала у меня все, что могла, я надоела ей. Ты тоже особо не нужна, поэтому мы недолго протянем, если не выберемся.

— А где мои мальчики? Ты знаешь?

— Да. Вот одежда, надевай.

Помогла ей, и накормила теми скудными припасами, которые украла в прачечной. Корка хлеба, затвердевший сыр и вода — проще некуда, но даже эта трапеза вернула румянец на лицо Ислы. Оказывается, ее морили голодом.

Однако ради спасения детей любая женщина готова на все. Ну, то есть почти любая. Королева — отдельный вид бездушных тварей, последняя ступень эмоционального регресса, иначе и не назовешь женщину, готовую убить родных сыновей ради власти. Бедный Морай, как ему не повезло с семьей! Как бы я хотела залечить его раны, показать, что такое любовь и поддержка! Только как это сделать теперь, узнав ближе его мир, в котором нет места для меня?

— Как скоро они обнаружат наше исчезновение? — напряженно прошептала Исла. — Сколько времени у нас в запасе?

— Думаю, его вообще нет. Стражника, которого подослали ко мне, могут и не хватиться, сама ведь понимаешь, за каким делом его отправили. Но королева Гленна ждет от него отчета, — передернуло от мысли, что этот подонок касался меня, пусть и не достигнув цели. — И пропажу твоего конвоира обнаружат раньше, чем мы выберемся из замка.

— Но мы все равно будем бороться за свою свободу! — женщина схватила меня за руку.

— Конечно, на нас с тобой поставили крест, и решили уничтожить, а детей пока не трогают, ждут от них результата.

— Которого может и не быть, мальчики слишком маленькие, чтобы открывать порталы.

Я тяжело вздохнула, и молчала до тех пор, пока в глубине замка не раздался шум.

— Кажется, пропажу обнаружили! — не знаю, почему, но стало смешно, слезы полились из глаз, сначала от веселья, потом — от страха.

Боль обожгла щеку, а Исла встряхнула рукой.

— Прости, но не время впадать в истерику.

Легко сказать, за ничтожно короткий срок я едва избежала насилия, убила человека, сбежала из камеры, ранила (возможно, тоже смертельно) стражника, устроила побег Исле, а до того — пережила физические и моральные пытки от королевы! И как еще не сошла с ума⁈

Но герцогиня была права: пока мы дышим — продолжим бороться, и будь что будет.

— Дети! — сипло сказала герцогиня, услышав голоса мальчиков задолго до меня. — Скорее, они там!

Материнский инстинкт привел ее точно к цели. Оба сына Марко и Ислы сидели на скамье в просторном помещении, и хмуро смотрели на крупного мужчину в военной форме.

— Повторяю в последний раз, вы должны открыть этот портал, иначе королева вашу мать на куски разорвет! — каждое слово било плетью детей, было видно, что ради матери они старались, но никак не могли преуспеть.

— Нам нужно время, — твердо ответил старший мальчик.

— Хватит ныть, слабак, на поле боя времени никогда не бывает достаточно. Либо ты сейчас же откроешь брешь в пространстве, либо я принесу палец твоей паршивой мамочки на блюдце. Этого добиваешься?