Лицо Юэна помрачнело.

— Морай, ты меня знаешь практически всю жизнь, и знаешь, что я всегда говорю только правду.

— Я ценю это, друг. И, вижу, тебе есть что сказать.

— Ты и сам должен догадываться, кто больше всех жаждал тебя контролировать.

Как хотелось найти доводы против намека Юэна, но ни одного не подобрал. Я ожидал мелкого вредительства, понимал, что не соответствую ожиданиям, поступаю по собственному усмотрению, однако государственная измена, покушение — это переход всех возможных границ.

— Где Максимилиан?

— Под стражей.

— Пусть пока посидит, а я найду следы.

Вышел за пределы усадьбы, и принял облик дракона. Был уже вечер, люди могли различить лишь тень в небесах, и я до самого рассвета провел в воздухе, облетел всю столицу, дороги, ведущие из города, но ничего не обнаружил. Ни одного следа! Чтобы обмануть дракона — нужно знать тайные способы, а они известны лишь членам королевской семьи, никому другому мы не позволяем снять покров с наших секретов.

Приземлился посреди поля, приняв обратно человеческий облик. Сердце сжималось от боли, нить, связавшая нас с Пальмирой, натянулась до предела, но не разорвалась. Моя истинная была жива, я точно знал, но одна лишь мысль о ее страданиях приводила в отчаяние. Где она, что с ней сделают? Близкие порой бывают более беспощадными, чем злейшие враги. Как мне жить дальше, если подведу ее, если не спасу вверенную самой судьбой девушку?

«Что же тебе нужно? Наказать меня, отнять самое дорогое, заставить страдать? Показать народу, что король слаб, ничтожен, неспособен защитить собственную невесту? Разумеется, чего стоит правитель, у которого можно беспрепятственно похитить истинную! Но за что ты так со мной?» — думал я раз за разом, пока наблюдал, как мягкий свет окрашивает травы и кромку леса в нежные цвета весны.

Спустя полчаса вернулся в замок, приземлился в саду, где предусмотрительный Юэн оставил комплект одежды, после чего отправился в темницу. Максимилиан сидел в мягком кресле, и даже не отреагировал на мое появление в его вполне комфортабельной тюремной камере.

— Прости за недоразумение, ты свободен.

Брат дочитал главу, отложил в сторону, и лишь тогда поднял глаза.

— Ваше величество, я понимаю, что покушение на вашу жизнь — пренеприятное событие, но как вы могли заподозрить в подобном меня?

— Не паясничай, Максимилиан, я слишком устал.

— Представляю, представляю.

— Если тебе интересно, Пальмиру похитили, вместе с женой и детьми герцога Караваджо, и я не нашел следов.

Имя девушки подействовало волшебным образом: лицо заострилось, в глазах вспыхнул огонь.

— Кто это сделал? Требования уже выдвинули, что им нужно?

— Никаких требований, брат, Пауку нужно не золото, а моя корона.

Он удивленно усмехнулся.

— Вот как! Неужели иноземные правители решили покуситься на твою власть? Да это же объявление войны! Мы сотрем их державы с карты мира!

Покачал головой в ответ на его воинственность.

— Не исключаю участие шпионов, но мой враг — так называемый Паук — все это время жил со мной под одной крышей.

— Так ты меня подозреваешь? Думаешь, я хочу тебя убить⁈

— Нет, Максимилиан, не ты. Наша мать.

Пальмира

За несколько месяцев, которые я провела в этом мире, старая жизнь перестала казаться реальной. Звучит нелепо, но усадьба Марко стала для меня домом, его семья — моей семьей, а столица, интриги герцогских дочерей, отбор, метка истинности — самым важным для меня, хотя недавно я собиралась это забыть, как сон.

Морай… его мне не забыть, теперь я точно знаю, что всегда буду любить сероглазого дракона, и не сойдусь ни с одним мужчиной, не смогу воспринимать как партнера, мужчину, отца для детей. Либо Сайбер, либо никто — так я сказала себе в тот роковой вечер, когда выпила травяной напиток, принесенный служанкой, и ощутила вселенскую слабость.

В комнату ворвались мужчины с масками на лице. «Наемники!» — мелькнула страшная мысль, но я даже пальцем пошевелить не могла, лишь смотрела, как охранники сражаются с ними, и падают замертво. Один из подонков закинул меня на плечо, и быстро спустился к лестнице, отбиваясь от защитников усадьбы. Их оказалось неприлично мало, видимо, парализующую дрянь подсыпали не только в мой напиток. Оставшиеся в строю мужчины отдали свои жизни в попытке воспрепятствовать похитителям, но тщетно.

Меня закинули в крытую повозку, где уже лежали Исла с детьми. Слезы покатились по щекам, так хотелось обнять подругу, услышать ободряющие слова, но вместо этого я провалилась в мучительный сон. Каждый раз, когда приходила в себя, мне давали отвратительный напиток, и я опять засыпала. Не знаю, как долго надо мной издевались подобным образом, но воспоминания остались на всю жизнь.

Понять бы еще, какой твари я обязана столькими страданиями? Неужели Маргарет Олдголд так расстроилась из-за отмены отбора невест, что решила избавиться от конкурентки самым радикальным способом? Нет истинной — нет проблем, можно заново искать королю женушку среди высокородных леди. Только вот о последствиях для самого дракона она явно не задумалась.

Как именно мы доехали до места заключения, как меня вынесли из повозки, и занесли в крохотный чулан — не осталось ни одного воспоминания. Наверное, это к лучшему, зато без снотворного ко мне вернулась боль: все тело раскалывалось на куски, я кричала во весь голос, пока не охрипла, и лишь стонала, закусив грязную тряпку на лежанке.

— Не вой, дура, для тебя все только начинается.

Мужской голос ворвался в мои мысли, и кто-то грубо схватил меня за шиворот, буксируя за собой по темному коридору. Сильно затошнило, очень надеялась, что мне станет плохо прямо на незнакомца в качестве последнего акта протеста, но, увы, не вышло. Меня втолкнули в большое помещение, освещенное так ярко, что я заслонила глаза ладонями, ощущая себя слабой калекой, оставленной на милость зверю.

— Приятно видеть тебя в таком виде, леди Пальмира Караваджо!

Непередаваемое презрение и злорадство в женском голосе вывели меня из кратковременного помешательства. Вытерла слезы, и увидела знакомую фигуру, величественно восседающую в кресле.

— Нет, нет, не вы…

Глаза королевы-матери наполнились торжеством.

— А кого ты ожидала увидеть? Неужели думала, что за всем стоит твоя соперница по отбору Маргарет Олдголд? Эта никчемная девица была выбрана мною ради одной цели — взять под контроль моего сына, но, как видишь, я ошиблась. Дочь уважаемого герцога оказалась пустышкой, и никогда не стала бы союзницей в моем плане. Ну а ты, дикарка, встала у меня на пути, за что умрешь самой мучительной смертью.

Дурой я никогда не была, но, признаюсь честно, крайне удивилась. Все матери любят своих детей, опекают, даже когда приходит время предоставить полную свободу действий, а матери сыновей и вовсе частенько воспринимают невесток как угрозу собственной безопасности. Но пойти на убийство… за что она сильно меня возненавидела? И эти ее слова о контроле как-то не вяжутся с образом любящей доброй мамочки.

Ну да, что это я развела тут наивную философию! Сужу со своей точки зрения, как типичный представитель среднего класса из двадцать первого столетия, а тут масштаб явно покруче.

— Видимо, вы сильно любите власть, раз опустились ради нее на такое дно! — старалась говорить спокойно, не показывая ненависти и страха. — Убьете меня, и что дальше? Думаете, безутешный король найдет утешение в объятиях леди Олдголд? Да он ее не выносит!

Королева-мать лишь хмыкнула.

— Мозги у сына есть, я тоже не выношу эту идиотку. Но свой шанс он упустил. Скоро вы встретитесь.

Сначала я не поняла, что эта тварь имеет в виду, а потом…

— Кем вы себя мните, если считаете, что сможете заменить на троне своего сына? Он — дракон, кровный Сайбер, воин, политик, стратег, а вы — скудоумная женщина, способная плести интриги за спиной сына, но об управлении державой вам ничего не известно!