— Леди Пальмира, клянусь, я никогда не слышал этой песни!

— Ох, она надорвала мое сердце, милочка, я до сих пор не могу остановить слезы!

— Смело, очень смело, но необычно. Незабываемо!

Со всех сторон на меня посыпались восторги, прогнозы не сбылись: вместо насмешек мое выступление покорило публику. Серьезно? Вот так все просто, вместо игры по их правилам нужно было изначально навязать свои?

— У вас несомненный талант, буду рад услышать когда-нибудь еще ваше пение! — с особой улыбкой произнес Рональд Грант.

Похвала с подвохом: его желание жениться на мне явно укрепилось. Надеется, что только его впредь будут радовать «мои таланты». А вот фига тебе, а не свадьба! Если я отказываюсь от своей любви к королю, то связывать жизнь с нелюбимым герцогом точно не стану.

— Все невесты показали высокий уровень, признаться честно, было сложно выбрать одну победительницу, но еще сложнее — определить, кому пришло время покинуть отбор. Я выношу благодарность семьям невест за достойное воспитание дочерей.

Похвала короля вызвала всеобщее удовольствие, будто он снова возвел их в герцогский титул. Морай снисходительно улыбнулся в ответ на улыбку Маргарет, но потом пронзительно посмотрел мне в глаза. Прощается?

— Победительницей второго этапа стала леди Пальмира Караваджо.

Аплодисменты заглушили мое бешеное сердцебиение, хотя слова короля еще долго пульсировали в ушах. Никто не удивился моей победе, кроме меня самой и Маргарет. Эта стерва гневно впилась в меня, а потом перевела взгляд на королеву-мать. Главная гадина скривилась, но быстро вернула надменную улыбку. Максимилиан хмуро наблюдал за всеми нами, и лишь Морай не демонстрировал эмоций. Навел суету, и рад.

Будто этого было мало, он вытянул руку. Исла легонько подтолкнула меня в спину, и я как во сне поднялась на сцену к королю, вкладывая свою ладонь в его. Сайбер слегка сжал пальцы, вызвав прежнюю бурю любви и боли, а потом повернулся к гостям.

— Также с грустью должен сообщить, что сегодня отбор покидает леди Кенна Донал. Поднимитесь, пожалуйста. Примите мою благодарность за прекрасную помощь нуждающимся на благотворительной ярмарке, и искусное выступление сегодня. Я рад, что вы приняли участие в отборе невест, и, надеюсь, обретете самое большое счастье!

Надо признать, Морай вел себя благородно, нашел добрые слова для каждой девушки, покинувшей отбор, ни к кому не относился надменно, не показывал разницу в положении. Может, нынешний Сайбер не так плох, как тот предшественник, от которого сбежала бабушка Эмилия? Кенна, например, не выглядела особо несчастной. Видимо, и на победу не рассчитывала, а похвала короля вдохновила девушку на новые завоевания. Например, сердце какого-нибудь герцогского сына.

— Везет тебе! — сказала потом со вздохом Юна. — Вот бы и мне победить хоть в одном испытании, чтобы провести немного времени с его величеством. Расскажешь потом, какой он?

Кивнула, и попрощалась с подругой, а потом и с ее братом, который не выглядел недовольным. Кажется, не ревновал. Не думал, что Морай всерьез рассматривает мою кандидатуру. Зато леди Олдголд восприняла мою маленькую победу как большое оскорбление, и с такой жгучей ненавистью одарила взглядом, что я невольно напряглась. Такие женщины как Маргарет ради сердца мужчины способны на многое, даже на насилие. Пожалуй, стоит поговорить с Марко, и соблюдать осторожность.

Вскоре в зале остались только две семьи — Сайберы и Караваджо. Кто бы мог подумать, что однажды это случится, ведь после скандальной помолвки и ее расторжения члены правящей династии избегали нас, как могли. Точнее, не нас, а девушек из рода Караваджо, я вообще родилась в другом мире, но в нынешних условиях даже я чувствовала себя смущенно.

Нас проводили в роскошную столовую, где мы отужинали. Морай обсуждал с Марко и младшим братом государственные дела, Исла отвечала на расспросы королевы-матери, а потом гадина принялась за меня:

— Напомните, как звали вашу матушку? Уж простите, в столице о ней почти ничего не известно.

Змея, прицепилась же! Макс сразу напрягся, бросил на мать недовольный взгляд, зато Морай прервал беседу с Марко, и обратился ко мне:

— Это правда, о самой загадочной участнице отбора нам почти ничего не известно. Интересно услышать семейную историю из ваших уст, миледи.

Подставил так подставил! И за что? Еще недавно обнимал меня до неприличия крепко, а сейчас пытается утопить вопросами. Хотя он-то не знает, насколько я загадочная. Да и нет смысла нервничать, биографию своей выдуманной личности я давно выучила наизусть.

— Боюсь, ваше величество, мне нечем вас удивить. Мои родители Эдвард и Хелен Лэнд рано оставили меня сиротой на попечении родственников. Так как состоятельной родни со стороны отца у меня не было, я несколько раз была вынуждена поменять место жительства, прежде чем меня разыскал герцог Марко Караваджо.

— Как именно он вас нашел?

Сказать бы королю, что именно его брат притащил меня в руки Марко, но, увы, нельзя.

— За мной приехали доверенные лица герцога Караваджо.

Морай усмехнулся, и перевел взгляд на Максимилиана. Неужели ему известна правда⁈

— Какие чудесные перемены в жизни! — ласково улыбнулась королева Гленна. — Из приживалки в герцогскую семью. Святая Лилия облагодетельствовала вас, леди Пальмира. Надеюсь, вы цените дары судьбы.

— Разумеется, ваше величество, — пропустила мимо ушей обидное слово, хотя стало гадко на душе.

— Чего вы ожидаете от отбора? — в образовавшейся тишине раздался голос правителя. — За что вы боретесь, за победу? Желаете ли вы занять трон, встать рядом со мной?

Морай

Все за столом повернулись к Пальмире, ожидая ее ответа. Марко с Ислой заметно нервничали, моя мать сопела на грани скандала, брат мрачно откинулся на спинку стула, а сама девушка бросила мне вызов, смело глядя прямо в глаза.

— Долг — превыше всего, ваше величество.

— Слишком общие слова, поясните. Я задал конкретный вопрос.

— Мой долг — принять участие в отборе, и составить ваше счастье, если вы выберете меня.

Говорить о чувствах она не стала, в отличие от Маргарет, вечно клявшейся мне в любви. Допустим, честность — тоже достойно, во всяком случае лучше избитых лживых фраз, но как понять, что у нее на сердце?

Песня, лишившая покоя даже мою мать (хоть и ненадолго), была адресовала моему брату или мне? Слова перекликались в равной степени и с подслушанным разговором, и с нашими запутанными отношениями. Наверное, пришло время поговорить с ней иначе, жестче.

— Рад слышать, миледи, что хоть для кого-то в моей державе долг имеет первостепенное значение. Позвольте пригласить вас на прогулку в сад. И вы, дорогие гости, присоединяйтесь. Вечер диво как хорош, преступно сидеть в замке, когда погода радует великолепной весной.

Если кто-то и был не в настроении, возразить не посмел, и уже вскоре мы все вместе вышли в сад, который я приказал содержать в образцовом порядке. Это мой остров тишины и гармонии, где природа чарует буйством, красотой, естественностью, но и ухоженностью, пусть и звучит это странно. Иначе у матери случится сердечный приступ.

Я подал руку Пальмире, и увел ото всех. Впереди как раз показался павильон посреди пруда, к которому вела деревянная дорожка на сваях.

— Здесь очень красиво! — восхитилась девушка, а потом, видимо, поняла, что мы остались наедине, и покраснела.

Я тоже задумался, как далеко готов зайти. Мои советники так ничего путного и не сказали о метке истинности, лишь то, что она должна была уже проявиться, если между нами с Мирой существовала бы связь. Странную тягу я чувствую постоянно, а знака на безымянном пальце нет. Как это возможно? Эмилия умерла родами, но вдруг оставила какие-то инструкции своим преемницам? Как удалось выяснить, ее крайне интересовала тема истинности, и она забрала из библиотеки книгу, которую так и не вернула. Ее брат выплатил огромный штраф, и библиотекарь забыл о происшествии, ведь фолиант все равно веками не интересовал никого, кроме пресловутой Эмилии.