— Она снова сбежала, да?.. — потеряно пробормотал он. — Она снова… снова сбежала от меня…

Дэниел ничего не стал отвечать старому графу Ланцу, лишь обогнул его и обхватил кончиками пальцев камень, по памяти шепча нужные слова. Когда он проводил ритуал, то отчаянно и робко надеялся, что это лишь чрезмерная перестраховка. Ему не придётся прибегать к этому. Не придётся искать её ни в окутанном туманом лесу на землях Орефица, ни тем более на собственных землях, которые уже частично пожирала белая пелена. Не придётся выдирать из лап тварей.

Где бы она сейчас ни была, она должна остановиться и повернуть назад. Точно также как его вёл мерцающий зелёными искарими след от её янтаря, её камень должен тянуть обратно, к нему. Она должна вернуться, выйти сама навстречу.

След вёл через холм, на котором когда-то располагалась усадьба Вронежских. Дэниел обвёл взглядом огромную вековую лиственницу. Мама рассказывала, что её посадил ещё его прапрадед, Орион Вронежский, когда у него родилась долгожданная младшая дочь. Возле дерева Дэниел спешился, решив оставить коня пастись. Он уже хотел было пойти дальше и последний раз взглянул на раскинувшую ветви лиственницу, как что-то толкнуло его к дереву. Она была здесь, определённо Несса здесь была и не один раз, сюда же она недавно пришла снова.

Зачем?

Дэниел сделал шаг к дереву и поморщившись, отступил. Корнелиус утверждал, что его дочь бессильна, но он либо сознательно лгал, либо не знал. Сила у Нессы была, но что-то в этой Силе было неправильное и… неестественное. Она напоминала сочившийся гной из растерзанной раны.

Здесь у Нессы снова случился выплеск. Слабее, чем в лаборатории, но даже находиться рядом с его эпицентром было невыносимо.

Задержав дыхание, Дэниел всё же шагнул ближе к стволу и только тогда увидел. Тёмные сгустки крови на корнях дерева. Присев на корточки, Вронежский двумя пальцами прикоснулся к багровым следам и растёр между пальцами. Из последних сил он пытался игнорировать подступающую тошноту. Вероятнее всего, организм Нессы начал отвергать подсаженную тварь.

Нужно скорее найти её. В таком состоянии, она не могла уйти далеко.

Сама она не выйдет.

Дэниел сбежал с холма и кинулся через поле к стене леса. У него не было сомнений, куда направлялась Несса. В проклятые туманные леса, навстречу собственной гибели.

Влетев всем телом в густой воздух в тени леса, Вронежский рухнул на колени. Его снова замутило. Сквозь рябь в глазах он разглядел тёмные капли крови на примятой траве. Сила Нессы уничтожала её вместе с подсаженной маленькой тварью. Он должен успеть добраться до неё.

С усилием поднявшись на ноги, Дэниел вышел из зоны выплеска Силы. Ему потребовалось две минуты, чтобы прийти в себя и двинуться дальше. След дрожал и плутал, повторяя путь Нессы. Она словно сама не знала, куда идти и брела не разбирая дороги.

Вронежский вышел на свежую вырубку. От высоких сосен остались лишь торчащие пни, зияющие пустыми белёсыми рванымм глазницами в затянутое облаками небо.

Здесь след терялся. Дэниел пересёк вырубку, обошёл по кругу, вернулся и сделал ещё один круг, но так и не смог уловить мерцающую зелёноватую ниточку. Он около получаса бродил среди сосновых пней, пытаясь обнаружить хотя бы какой-то признак что Несса была здесь. Хоть что-то, хотя бы слабый выплеск её тошнотворной Силы, пятнышко крови, примятостть на траве.

Что-то не так. Вронежский вернулся к тому месту, где последний раз чувствовал след, присел и начал шарить по траве. Наткнувшись на тонкую цепочку, у него в груди развёрзлась ледяная дыра.

Несса потеряла кулон.

Сглотнув, Дэниел вытащил руку из травы и осмотрел подвеску. Камень был в порядке, цепочка цела, крохотный замок не сломан. Вронежский медленно втянул воздух. Она сама сняла кулон с шеи, застегнула цепочку и положила на землю. Сама. Собственными руками. Вместо того, чтобы повиноваться его зову и вернуться, она не оставила ни единого шанса её найти.

Сжав зелёную янтарную подвеску в кулаке Дэниел бросился через вырубку в лес. Он потерял слишком много времени, но он должен её найти.

Дэниел вышел из леса только, когда начало смеркаться. Он тщетно прочесывал лес вдоль и поперёк, но следов Нессы нигде не было. Не помог ни камень, ни ритуал, связывающий их. Она словно испарилась.

Единственное, в чём он был уверен: она жива. Пока жива.

Проникнув на территорию поселения через прорытую собаками дыру в частоколе, Дэниел медленно брёл по узкой тропинке, проложенной часовыми за заборами. Он не сразу услышал приглушенный стон из зарослей бузины и даже сделал несколько шагов назад, подумав, что показалось. Вронежскому пришлось пробираться через разросшиеся кусты, нещадно ломая ветви.

— Проклятье, Мишель! — выдохнул он, бросаясь к лежащей на боку баронессе Ашпер. — Что ты здесь делаешь? Что случилось? Почему у тебя кровь?.. Проклятье!

Дэниел скинул куртку, стянул с себя рубашку через голову и начал разрывать её на лоскуты. Мишель Ашпер истекала кровью. Рана на её плече выглядела ужасно.

— Подожди, я позову на помощь.

— Дэниел, постой!.. — хрипящим голосом заговорила Мишель. — Не надо, — она покачала головой и вцепилась в руки племянника. — Никто… никто не должен знать, что на меня напали. Я… я всего лишь хотела посмотреть на дом, в котором выросла.

— Мишель, тебе не стоит столько разговаривать. Будь здесь, я сейчас вернусь, — Дэниел попытался подняться, но тётушка держала его неожиданно крепко.

— Дэниел!..

— Успокойся, Мишель, мои люди понапрасну языками не треплют, — Вронежский сжал пальцы баронессы Ашпер, поднялся и побежал. До его дома было всего несколько две сотни метров. Неизвестно, сколько Мишель пролежала в кустах, но лучше ей помочь как можно скорее.

Едва он перепрыгнул через покосившийся забор, Нонна выскочила ему навстречу через заднюю дверь.

— Дэниел, это просто какое-то сумасшествие, — громким шёпотом заговорила она, шагая рядом с ним к дому. — Приехала твоя невеста. Несса куда-то ушла, как только её увидела, мы нигде не можем её найти. Несколько раз приходил ненормальный старый граф, искал свою дочь, которую никто не видел, кто-то его пустил в дом и он украл серебряный кулон Нессы с птичкой, который лежал на подоконнике в вашей спальне, — они застыли на крыльце, потому что Нонна загородила спиной дверь. — У Томиры случился приступ, Аглая заперлась с ней в комнате и отказывается выходить.

Медленно втянув воздух, Вронежский тихо попросил:

— Нонна, позови Эдгара, только не привлекай излишнего внимания.

— Что ещё случилось? — в ужасе округлила глаза девушка.

— Нонна, пожалуйста, — взмолился Дэниел.

— Хорошо, я… я могу чем-то помочь? — Нонна положила руку на дверную ручку, сжала её и замерла, глядя на графа.

— Ты ведь умеешь лечить раны?

— Лечить — в смысле?.. — уточнила она.

— Да, с помощью Силы, — подтвердил её догадку Дэниел. Нонна закусила губу и слегка опустила голову. Вронежский вздохнул: — Да брось, Нонна, я тебя не выдам никакой тайной инквизиции, и на костре тебя никто сжигать не собирается! Так умеешь или нет.

— Немного умею…

— Тогда зови быстрее Эдгара и идём.

Девушка исчезла за дверью. Дэниел пару секунд постоял на крыльце, а затем прошёл вдоль дома и встал прямо под окнами спальни Аглаи и Томиры. Его сознание затопили картинки. Так было всегда, когда девочку накрывал приступ. В лагере ему удавалось успокоить малышку, забираясь на крышу пристройки под окнами административного здания. Он всегда скрывал это от Аглаи, которая впадала в неистовство и не желала ничего слушать, когда дело касалось её дочери.

Дэниел попытался мысленно успокоить девочку, но она была слишком далеко и её сознание перекрывала находящаяся рядом Аглая. Та безуспешно пыталась усмирить вырывающуюся и бьющуюся в истерике дочь. Вронежский стиснул зубы. Томира любила голубые цветочки: васильки, лён, колокольчики, незабудки.

Крики наверху стихли.