Вронежский вышел из своей спальни мрачнее тучи. Он был одет в старомодный парадный военный мундир, поверх которого накинул чёрный плащ с серебряными пряжками. Начищенные до блеска высокие сапоги прогрохотали по лестнице и вынудили Аглаю оторваться от зеркала, перед которым она заплетала косу. Заметив в руках у графа серебряную маску совы, она фыркнула:

— Не поможет, все прекрасно знают, кто ты.

Вронежский не удостоил её ответом и сразу же вылетел из дома, оглушительно хлопнув дверью. На площадь Нонна и Аглая пришли вдвоем. Как оказалось, такие же маски носили все особо приближённые к Баронессе. Председатель надвинул сову на лоб, чтобы тень от маски защищала глаза от ослепительного — не смотря на середину третьего месяца лета — солнца над головами.

Баронесса поднялась на помост одетая, как позже описала Аглая: «в мужской мундир с криво обрезанной юбкой». Высокий ворот закрывал шею до самого подбородка. От блеска пряжек на солнце болели глаза. Голову покрывал тюрбан с огромным кулем под затылком. Словно под плотным чёрным бархатом пряталась толстая длинная коса.

— Ну, точно баба! — громко выдохнул кто-то справа от Нонны.

Следом за Баронессой поднялся Вронежский, наглухо скрыв лицо маской, а голову — капюшоном. Граф занял место у дальнего края помоста справа от Баронессы. После графа показался второй особо приближённых. В отличие от Вронежского он был одет лишь в полевую форму, а лицо маской не скрывал и держал её в руках. При виде него Аглая, стоящая за плечом Нонны, скрипнула зубами от злости.

Вторым поднявшимся на помост был Зиги. Он занял место слева.

Баронесса дождалась, когда приветственные аплодисменты стихнут и начала свою речь. Она долго говорила о необходимости объединиться в эти непростые времена, верить, что правда на нашей стороне и прочие банальные вещи, привлекающие примитивные умы своей простотой лозунгов.

— Я высоко оценила ваше желание объединиться и превратить это маленькое забытое поселение в укреплённый городок на берегу реки. Вы не сдались врагу, не разбежались по всей республике, не рассыпались по лесам словно трусы. Показали, что не боитесь, возродились и увеличились! Так давайте станем примером для остальной республики! Уже сейчас, не дожидаясь победы, покажем крепость устоев наших предков!

Нонна отвлеклась на Аглаю, к которой незаметно подошёл мальчик в капюшоне, и прослушала ту часть речи Баронессы, что вызвала бурную реакцию вокруг. Она растерянно присоединилась к аплодисментам, случайно зацепившись взглядом за довольное лицо Зиги. Нонна встрепенулась. Знает ли Вронежский, с кем стоит рядом за спиной Баронессы? Догадывается ли, что именно этот человек увёл Нессу?

Остальная часть речи Баронессы была наполнена до тошноты примитивными громкими лозунгами. Нонна усилием сдерживалась, чтобы не скривить лицо от скуки, и лишь хлопала вместе с толпой.

Сразу же после выступления Вронежский покинул Воронец вместе с Баронессой.

Этим же вечером на кухне состоялось собрание новоявленных подпольщиков за закрытыми дверями. Нонна стояла на лестнице и тщательно прислушивалась, но не могла уловить ни слова, кроме приглушенного ропота голосов. Лишь раз она услышала возглас Аглаи:

— Выступать так открыто очень опрометчиво!

На неё зашипело с десяток голосов. Под конец собрания Нонна поднялась в спальню и приникла к окну, прячась за занавеской. Она сбилась со счёта, но выходило, что на собрание пришло более сорока человек. Как они все умудрились поместиться в такой крохотной кухне?

— Аглая, тебе не кажется, что вы сильно рискуете, собираясь в доме Вронежского? — осторожно поинтересовалась Нонна. Аглая легкомысленно отмахнулась:

— Это отличное прикрытие. Никому в голову не придёт искать нас в доме правой руки Баронессы. Как бы сегодня он ни пытался спрятаться, каждой собаке здесь известно точно, кто скрывается под маской.

Причину, по которой Вронежский так тщательно закрыл лицо, Нонна поняла на следующее утро. Когда увидела на пороге сложенный сероватый лист с весьма точным изображением Баронессы на помосте и двух её верных адьютантов за спиной. Наверняка эти газеты уже активно распространяют по всей республике, рано или поздно они попадут и в Империю.

Нонна не заметила фотографа в толпе и не обратила внимания на мелькнувшую вспышку фотокамеры. Она и саму фотокамеру не заметила, хотя по её памяти это был достаточно массивный аппарат.

Под фотоснимком был приведён полный текст выступления Баронессы. Нонна нахмурилась, перечитав строки той части, что были прослушаны накануне. Послание можно было трактовать двояко…

На обороте были распечатаны объявления местных мастеров. Горшечник из Белоночья, лучшая портниха и швея-вышивальщица из Тихого Ручья, жестянщик из Красного Песка, кожевник из Бычьей Рощи, лекарь из Темноречья…

Нонна отложила газету и откинулась на спинку дивана. Сколько народу разом переехало в тихий, Богами забытый Воронец.

Вечернее собрание было бурным. Далее слишком. Нонна поморщилась и поднялась с кровати, собираясь спуститься вниз и посмотреть, что происходит. Но едва она вышла на балкон, нависающий над гостиной, как увидела яркую широкую полосу света, льющуюся из открытых дверей кухни.

Нахмурив лоб, девушка тихо начала спускаться по лестнице, прислушиваясь к ропоту внизу. Обсуждали новые законы Баронессы. Кто-то из присутствующих был особо приближен к Председателю и заполучил тексты законов до их официального объявления. Судя по гомону, мнения разделились. Часть присутствующих поддерживала принятые меры, другая половина восприняла крайне негативно.

Нонна на цыпочках подошла к дверям и осторожно прикрыла ближнюю к ней половинку двери. Только она потянулась ко второй, как её заметил стоящий у косяка мужчина и протянул листовку с кривыми машинопечатными строчками. Нонна на мгновение остолбенела и взяла протянутый лист. Её взгляд скользнул по строчкам:

"Великая государыня Соснопеня, Всея Республики Владычица самодержавная, в народе именуемая Баронессой, по совету приближенных своих, о здравии и процветании республики радеющих, и для скорейшего достижения возврата традиционных истоков в жизнь мирскую, сими указами повелевает:

1. О незамужних девицах. Всем отцам и матерям имеющих незамужних дочерей старше 20 годов подыскать жениха подходящего. Женихов понапрасну не перебирать, хромоногих, покалеченных с честью привечать, вдовым более трёх лет не отказывать.

Коли нет у дочери ни отца, ни матери, ни иных старших родственников в замужество вступать по воле и с разрешения Председателя поселения своего.

Всех уклоняющихся от выполнения указа выявлять и подвергать всеобщему порицанию.

2. О должном воспитании детей…"

Нонна остановилась и подняла глаза, отыскивая взглядом Аглаю. Ей хватило бегло выхватить обрывки из второго закона, чтобы догадаться, что подруге нововведение не понравится. Та обнаружилась у окна, закрытого непонятно откуда взявшимся деревянным щитом. Блондинка стояла в окружении двух схожих между собой широкоплечих парней и дородной женщины, которая кажется жила в первом доме на углу. Четвёрка была увлечена бурным обсуждением и в целом казалась согласной друг с другом. Явным подтверждением стало то, как они обменялись кивками, после чего Аглая чуть вышла вперёд и несколько раз хлопнула в ладоши.

— Прошу внимания! — громогласно объявила она и дождалась, когда гомон стихнет. — Предлагаю закончить сегодняшнее собрание. О следующем будет объявлено позднее, — блондинка обернулась и перекинулась взглядом со стоящей за спиной троицей, — когда мы подберём помещение достаточное, чтобы вместить всех желающих.

Реакцией на её слова был недовольный ропот:

— Мы теряем время!

— Нигде не безопасно собираться, как здесь!

— Согласна, здесь душно и тесно!

— Зачем было собирать такую толпу?

— Давайте займём гостиную и дело с концом!

— Да она за графские диваны боится!

Воспользовавшись суматохой, Нонна шагнула назад в темноту и осторожно прикрыла дверь. Ей не хотелось иметь с этими людьми ничего общего.