— А отец дочери? Почему он не поехал с тобой? — спросила Несса прежде, чем успела осечься, чтобы не выглядеть бестактной.

Аглая поджала губы и посмотрела в сторону.

— Это моя дочь, — приглушённо донеслось с её стороны. — Мой свет и мой смысл жизни. Кроме дочери у меня никого нет.

— У тебя есть мы, — возразила Несса. Нонна кивнула и протянула руку, накрыв ладонью пальцы Аглаи.

— Ты не одна.

Блондинка тряхнула волосами и усмехнулась, хитро сощурившись:

— Всегда мечтала жить в компании двух ненормальных.

— В отличие от вас, у меня нет никаких способностей! — притворно возмутилась Несса, сдерживая смех.

— Кроме таланта влипать в неприятности, — расхохоталась Нонна.

После завтрака, который по времени совпадал с обедом — и Несса не без оснований подозревала, что этот приём пищи считался завтраком только для неё — девушка решилась на небольшую вылазку по окрестностям. Грузовика перед низкими воротами уже не было: все, кроме их троицы и ребёнка Аглаи, решились двигаться в глубь республики и осесть подальше от зоны аномалии.

Дома поселения стояли вдоль пыльной грунтовой дороги, все они без исключения выглядели брошенными и необитаемыми. Несса разглядывала заколоченные окна и замки на воротах и задавалась вопросом, откуда же пришёл мужчина. Дорога вильнула влево, крайние три дома оказались заселёнными. Заметив девушку, женщины повернулись с опасением следили за незнакомкой, отчего Несса почувствовала себя неуютно и поспешила пройти мимо.

Дорога вновь круто повернула, огибая изгородь последнего дома, и уткнулась в мост над неширокой мутной речкой. На другой стороне за деревьями была скрыта каменная крепость. Несса с осторожностью вступила на поросший мхом, почерневший от времени деревянный мост и осмотрелась. Крепость располагалась на крохотном песчаном островке и давно не выполняла своих защитных функций: сосны, ели и берёзы вплотную росли к стенам, не тронутые рукой человека.

Путём в крепость явно регулярно пользовались — Несса заметила, что размытые дождями ямы были тщательно присыпаны мелкими камнями. Склон был пологим, поэтому девушка без труда добралась до открытых ворот и задрала голову. Над сводом арки висел щит, но от времени доска потемнела, растрескалась, а дождь и ветер превратили изображение в нечитаемое месиво. Несса вздохнула: она не имела ни малейшего представления, в какой части республики находится. Может быть, она на землях Ланцев и тогда могла бы добраться до поместья? Несса тряхнула головой. Вронежский не оценит её порыв.

Ещё раз взглянув на темнеющее пятно щита с некогда изображённым гербом рода, девушка пожала плечами. Мало ли кому принадлежат эти земли и как далеко им удалось уехать. Скорее всего, они всё ещё на бывших землях рода Орефица.

Внутри крепости было прохладно, толстые стены когда-то служили одновременно и казармами, и конюшнями, и жилым помещением. За покосившейся деревянной постройкой возвышался шпиль храма из красно-зелёного кирпича: зодчие смешивали ввезённую из республики красную глину с местной зеленовато-серой. Несса прищурилась. На шпиле красовался круг. Храм небесников. Девушка медленно обошла здание по кругу.

Тётя Аннабель хоть и не была женщиной сильно верующей, предпринимала попытки обучить племянницу азам религии и даже записала её в воскресную школу при монастыре. Едва отец узнал об этом, он жёстко пресёк любые попытки. «У Вечных нет религии иной, кроме веры в силу!» — вспылил отец. Однако тётушка ещё год тайком водила маленькую Нессу на воскресные мессы в храм, втайне надеясь, что девочка проникнется. Тщетно. Нессе было скучно слушать монотонный голос старого волхва, всю проповедь она вертела головой, болтала и с тоской смотрела в узкие сводчатые окна под потолком на голубое небо. А после донимала тётушку вопросами, почему небесники не молятся под открытым небом, а собираются для этого в маленьком и душном помещении. Тётя Аннабель каждый раз злилась и сильно дёргала девочку за руку. В конечном итоге к вере, что на небе живут создатели всего мира, которые следят и контролируют жизнь каждого на земле, Несса осталась равнодушна.

— Ты что-то ищешь, дитя? — послышался за спиной голос. Несса вздрогнула, она уже собиралась возвращаться, когда с приглушённым скрипом открылась тяжёлая дверь храма и оттуда вышел волхв. На первый взгляд он мало чем отличался от других волхвов небесников: тот же обод на голове, одинаковая борода до колен, та же длинная рубаха из грубого хлопка, подвязанная поясом-косичкой из тонких кожаных лент, кожаные сандалии и неизменный посох с кругом на вершине. Но жрец небесников смотрел на Нессу как-то… иначе… по-доброму, не свысока. Он был очень старым, хоть и держался ровно.

— Нет, я просто гуляла, извините, — торопливо оправдалась девушка, медленно пятясь. Волхв усмехнулся в бороду.

— Приходи послезавтра на мессу, дитя. В трудные времена нам всем нужна помощь небес.

Несса кивнула и, развернувшись, побежала обратно в поселение.

На мессу Несса не пошла ни послезавтра, ни через неделю. Аглая плотно занялась приведением дома в порядок, а трёх женских рук не хватало. Пока Несса возилась с механизмом ручного насоса в подполе и пыталась его запустить, Нонна воевала с непокорным садом и не желающими плодоносить деревьями. Аглая металась по всему дома, вытряхивая из каждого угла хлам, двигая мебель и постоянно моя полы. Водитель грузовика вернулся лишь через неделю и тут же был пристроен рубить дрова, латать крышу и веранду.

Запустив ручной насос, Несса обзавелась новой обязанностью: каждое утро наполнять баки на крыше дома, откуда вода поступала на кухню и в душевую комнату, а также огромные бочки для полива. Благодаря этому, у Нессы появился предлог исчезать из поля видимости Аглаи и бегать в низине у ближайшей рощи. Уходить дальше, к лесу, девушка не решалась: водитель проговорился, что до активной зоны аномалии от поселения было меньше пяти километров.

Днём Аглая то нагружала Нессу закатывать банки с соленьями на зиму, то бесконечной чисткой овощей, то сбором этих овощей по всему участку, но хуже всего была прополка грядок. Способности Нонны распространялись не только на ускоренный рост съедобных растений, но и на обильно прущие всевозможные сорняки. Аглая успокоилась лишь тогда, когда весь подвал был заставлен банками и коробами с овощами.

Обмен с местными семьями, живущими в домах с другой стороны поселения, не задался — женщины с опаской относились к новоприбывшим и не торопились принимать в свой круг, изредка обменивая лишь яйца на небольшое количество овощей. Больше брать отказывались и смотрели подозрительно, чем в крайней степени расстраивали щедрую Аглаю.

В заботах и хлопотах незаметно пролетела неделя. Наконец Аглая смирилась, что дружба с местными жителями не задалась, и перестала ежечасно всех подгонять, контролировать и суетиться. Несса и Нонна с облегчением выдохнули: у них появилось свободное время на отдых и развлечения.

Водитель снова уехал в ближайший городок — он в отличие от девушек смог подружиться с местными женщинами и частенько уезжал с целым списком покупок. У троицы же денег не было, а на предложение водителя платить им за еду и ночлег Аглая отреагировала вспышкой ярости.

Это был первый их спокойный вечер, когда они неспеша наслаждались пищей в свете свечей, пока Аглая неожиданно не изрекла:

— Значит, ты не его невеста.

— Что, прости?.. — непонимающе подняла голову Несса и посмотрела на блондинку через стол.

— Аглая думает, что ты — невеста Дэниела, — не переставая жевать, вместо Аглаи ответила Нонна и пояснила: — Твоё таинственное появление, сверхопека Дэниела, его явное неравнодушие к тебе… что все ещё должны были думать?

— И… много таких… думающих? — опешила Несса, взглянув исподлобья в сторону Аглаи.

— Да практически весь лагерь, — отмахнулась Нонна, взмахнув вилкой в воздухе. Словно это было сущим пустяком, Несса стремительно побледнела. Какое счастье, что никто в лагере не знал её настоящего имени, какой бы скандал разразился… Отец бы не пережил.