— Нет, никто из них не проронил ни слова.

Брови Вронежского сошлись на переносице, когда он в сопровождении двух поисковиков свернул за строение пристройки и заметил среди тех, кого загнали в угол и держали на прицеле арбалетов, Тремса. Кащ хищно оскалился, увидев Дэниела.

— Вам не удастся увезти избранную! Мы не позволим, — выплюнул он, бешено сверкнув глазами. — Иначе вас всех постигнет кара!

Наклонив голову, Вронежский слушал донесение подошедшего Эдгара. По неизвестной причине Тремс напал на девушку и её мать, запугав и вынудив отказаться от отъезда. Кинув хмурый взгляд на окончательно поехавшего Предводителя сектантов, Дэниел двинулся следом за Эдгаром.

За одним из шатров поискового отряда рыдали две женщины. Эдгар указал на них, пожал плечами и молча удалился. Дэниел не успел в очередной раз удивиться, по какой неведомой причине Тремс направил свой террор против них, как его окликнул тоненький голосок:

— Милый граф!

Вронежский повернул голову и опешил. Перед ним стояла девушка лет пятнадцати, которая вполне могла сойти за младшую сестру Эрнестины Рэй. Хотя нет, тряхнул головой граф, так казалось лишь на первый поверхностный взгляд. Волосы девушки при ближайшем рассмотрении были мышиного русого цвета и явно давно немытыми, потому и темнели, нос был слишком курнос, а лицо — круглее. Ростом она была выше и в силу малого возраста казалась худощавой, но хрупкой её назвать было нельзя.

Девица на свой лад растолковала замешательство Вронежского и широко улыбнулась, обнажив ряд мелких уже потемневших от несоблюдения гигиены зубов. Дэниел вернул лицу невозмутимое выражение, скрыв подступившее отвращение.

— Милый граф, — тоненьким голосом повторила девушка и склонила голову на плечо как птенчик. — Вы обязаны нас защитить. Мы желаем уехать сегодня же!

— Вам никто не препятствует, — натянуто улыбнулся Вронежский. Ему начинали действовать на нервы завывания от стоящих в стороне женщин.

— Но Кащ Тремс угрожает нам!

— Тремс — просто сумасшедший и не стоит обращать на него внимание. Вам никто не препятствует, можете прямо сейчас спокойно погрузить вещи и сесть в кузов. Скоро отправление, — Дэниел посчитал разговор оконченным и собрался уходить. Тонкий голосок, который вызывал в нём раздражение наравне с завываниями никак не успокаивающихся женщин, остановил его:

— Но милый граф! Разве Вы не должны сопроводить нас лично? Следует убедиться, что мы в безопасности и нам никто не угрожает, — девушка продолжала улыбаться, скаля гнилые зубки.

Дэниел медленно приподнял бровь.

— Вы действительно считаете?

Девушка закивала с таким энтузиазмом, что Вронежский стал опасаться, что её голова слетит с шеи и укатится к его ногам. Она явно переоценивала силу своего обаяния. Решив, что бесполезно продолжать разговор, граф повернулся спиной и прошмыгнул между шатров.

— Милый граф! — послышалось возмущённо вслед.

Дэниэл возвёл глаза к затянутому тучами тёмному небу. И услышал справа от себя тихий смешок. Повернув голову, он встретился взглядом с Нессой. Настоящей Нессой. Волосы её были заплетены в привычные две косы, а в сгустившихся сумерках серое платье практически растворялось на фоне палаток.

— Милый граф, — тихо передразнила она и хихикнула.

— Несса, что ты здесь делаешь? — Вронежский вдруг резко почувствовал себя усталым. Он сделал шаг и мягким движением раскрытой ладони направил девушку вперёд. Та озадаченно посмотрела на его профиль на фоне тёмного неба и пожала плечами:

— Ребята из поискового отряда выбрали не самое удачное место для пленения Тремса. Я предпочла держаться подальше, — Несса закусила губу и снова посмотрела на Вронежского: — Тебе не кажется, что он окончательно тронулся умом?

— Я давно подозревал это, — хмуро заметил Дэниел, обнимая талию Эрнестины и медленно выдыхая. Несса обвила руки вокруг него и доверчиво прижалась.

Некоторое время они шли молча мимо шатров, пока не дошли до последнего. Посмотрев в сторону тёмного леса, Дэниел стиснул челюсти. Там, во мраке, за едва слышно журчащим ручьём на пригорке ещё утром росла молодая редкая зелень.

За спиной глухо заурчали моторы грузовиков. Тусклый свет фар на мгновение лизнул стоящие на окраине лагеря фигуры и уткнулся в стену леса. Обернувшись, Дэниел и Несса издалека наблюдали как колонна грузовиков, покачиваясь и петляя, пробирается сквозь густую чащу. Рядом скользили легкие мотоциклетки.

Хотелось верить, что для этих людей кошмар закончен. За пределами зоны аномалии тумана не было, а значит не было и тварей. За пределами зоны аномалии была спокойная жизнь. Но по какой-то причине никто из обитателей лагеря не торопился покидать его. Такая возможность всегда существовала, но люди предпочитали выстроенную размеренную жизнь, а не ехать в неизвестность.

Теперь всем им придется ехать в неизвестность. Соснопень маленький, но его территории достаточно, чтобы жалкая тысяча человек разбрелась и навсегда потерялась среди болот, озёр и глухих поселений. Лагерь будет заброшен и постепенно забыт, спустя год никто и не вспомнит, что на территории разрушенного завода когда-то жили люди.

Щека Нессы прижималась к рубашке Дэниела. Вронежский ощущал, как её дыхание легко щекочет сгиб его руки. Никто из них не заметил, как они оказались в объятьях друг друга. Пальцы графа привычно перебирали каштановые пряди. Вместе было уютно.

Несса была совсем близко.

Когда его губы нашли её и утянули в поцелуй, это показалось естественным, правильным, чем-то… нормальным. Чем-то нормальным было и то, что Несса ответила на поцелуй и обвила тонкие руки вокруг его шеи. Чем-то абсолютно нормальным было то, что ему не хотелось её отпускать ни на миллиметр, хотя они оба задыхались.

Ночная тишина, не прерываемая даже мирным тарахтением моторов, разорвалась от оглушительного грохота. Несса вздрогнула и отпрянула. Две пары напряжённых глаз беспомощно следили, как в колонне мигнул и закрутился свет фар. Один из грузовиков опрокинулся на бок. Запричитали и завыли женщины, зло перекрикивались мужчины.

Вокруг упавшего на бок кузова засуетились тени, когда прогремел второй взрыв. С места, где стояли Несса и Дэниел было видно, как всех стоящих возле грузовика отбросило в разные стороны.

Вронежский отрешённо подумал, что количество земляных холмиков на пригорке увеличится. Все в ужасе смолкли.

Ночь разрезал надрывный крик:

— Я же сказал, что ты ещё пожалеешь, граф!

Тремс.

Отвернувшись, Вронежский посмотрел снизу вверх на притихшую Нессу. Нет, конечно, мощное течение её мыслей он по-прежнему слышал, но держался по возможности в стороне от бурлящего потока. Лицо девушки было нечитаемым. Она глубоко вздохнула и подняла на него глаза. В опустившейся на лагерь темноте Дэниел видел лишь мимолетное сверкание.

— Выбора у меня нет: либо растерзают твари, либо Тремс. Ты не сможешь всегда быть рядом и защищать меня.

Глаза потухли. Вронежский сглотнул. В горле пересохло.

— Нет, — просипел он севшим голосом. — Нет!

Несса уткнулась лбом ему в грудную клетку, позволив запутать пальцы в своих волосах. Дэниел не хотел признавать, что его руки мелко подрагивают. Он в отчаянии стиснул девушку.

— Я что-нибудь придумаю. Я… я обещаю тебе, я что-нибудь придумаю. Ты выберешься из лагеря.

Несса мрачно усмехнулась и указала в сторону пригорка со свежими земляными холмиками.

— Технически, они тоже выбрались из лагеря.

Закончив с делами на кухне — точнее там, что от неё осталось — и в госпитале, Нонна поднималась по лестнице и предвкушала, как ляжет спать и проспит до самого утра. Но только она открыла дверь с лестницы, которую всегда держали плотно закрытой по определённым причинам, то увидела ту самую причину.

— М-м… Томира? — осторожно позвала Нонна и прикрыла дверь, стараясь не спугнуть девочку. Девочка не реагировала. Медленно кружась посреди коридора, в кулачке одной руки она сжимала подол платья, а второй размахивала в воздухе. В полосе света из приоткрытой двери комнаты кудряшки девочки то вспыхивали золотом, то гасли в сумраке.