В Соснопене сова считалась священной птицей.
— Боюсь, Вы ошибаетесь, госпожа. Я крайне ревностно отношусь к своим обязанностям, — с поклоном ответил Дэниел. Он замер у дверей.
По какой-то причине Баронесса предпочла личному визиту в лагерь встречу в заброшенном доме на окраине ближайшего поселения. В доме была всего одна комната, в одном углу приуныла печь, в другом стояла кровать. Посередине стоял стол и единственный стул.
— До меня дошли вести, что Вы начали подготовку к эвакуации раньше моего приказа, — рука Баронессы дёрнулась. — И более того, дали сигнал начинать подготовку лагерю на северо-западе.
— Извините меня за эту дерзость, госпожа. Перемирие подходит к концу, а население обоих лагерей многочисленно, поэтому я взял на себя смелость…
— Как продвигается твоё исследование? Нашел, что искал? — прервала его Баронесса, нетерпеливо стукнув по столу пальцами в перчатке с вшитыми металлическими пластинами.
— Нет, госпожа. К сожалению, я зашёл в тупик, — осторожно дал ответ Дэниел. Баронесса никогда не интересовалась его личным исследованием. Это была третья странность, которую он подметил.
Тайная встреча на рассвете, практически ночью, хотя наверняка Баронессе известно о готовящемся в лагере прощальном вечере. Отличный повод произнести пламенную речь и покрасоваться.
Полное боевое облачение под платьем. Кроме того, надетое в спешке. Внимательный взгляд Дэниела выцепил слабо затянутый ремень под грудным панцирем и съехавший парик из чёрных спутанных волос не скрывал наличие шлема на голове.
— А наша цель?
— Никого, госпожа.
— В лагере на северо-востоке всех проверил?
— Всех до единого, паспорта выписывались через мою канцелярию. Выжившая девочка, если помните, возвращалась из училища в городе.
— Да, да… Значит, проскочила ранее, — Баронесса шевельнулась, приподнимаясь. Казалось, она погрузилась в мрачные размышления.
— Госпожа?.. — сдержанно обратился Дэниел. — Не желаете внести коррективы в план эвакуации?
Баронесса отмахнулась.
— Следуйте плану. Эвакуируйте лагерь. Потом доложишь. Иди.
С поклоном Дэниел шагнул к двери и скрылся за ней.
Эдгар поджидал его за калиткой за рулём мотоциклетки. В три шага преодолев участок перед домом, Дэниел перескочил через забор и сел в люльку. Эдгар покосился на графа, который едва заметно шевельнул пальцем, и мотоциклетка рванула с места. Выскочив за ворота безымянного поселения, транспорт проехал ещё десяток метров, а затем плавно съехал в поле и тихо покатился вдоль заборов и кустов за поселением.
Они остановились за два дома от того, где проходила встреча Дэниела с Баронессой, и вылезли из мотоциклетки, чтобы отогнать её в густые заросли. А затем пробрались на задний двор соседнего дома, где Эдгар подсадил Дэниела. Граф забрался на крышу, с крайней осторожностью ступая по прогнившим и рассыпающимся доскам.
Наличие у дома, в котором остановилась Баронесса, небольшого подчердачного пространства с открытым лазом было подмечено сразу. Кем-то выбитая крохотная дверка позволяла без лишнего шума проникнуть внутрь.
Напрягая мышцы рук, Дэниел по очереди опустил ноги на испещрённый щелями пол, одновременно служивший потолком для единственной комнаты внизу. Повезло: лаз оказался рядом с печной трубой. Даже если от неосторожного движения вниз посыпались труха и пыль, они попали на печь, а не на голову Баронессе.
Тихое отдаленное урчание мотора означало, что Эдгар скрылся в лесу. Оставалось ждать.
Внизу Баронесса замерла на стуле, сложив руки перед собой, и казалась спящей. Через щель он видел лишь кровавый край её платья. Сколько она будет так сидеть, прежде чем осмелится снять маску или покинуть дом?
Она сидела неподвижно так долго, что Дэниелу начало казаться, что зря он поддался шёпоту вечно подозревающего и недоверчивого чутья. Никогда ранее он не задумывался над тем, кто же на самом деле скрывается под личностью Баронессы, изначально предположив, что это кто-то из местных побочных ветвей древнего рода. Вероятнее всего, рода Орефица. Кому ещё точить зуб на правящего Императора, если не потомкам перебитого древнейшего рода, бывшими вторыми в очереди на престол? Никому, кроме рода Орефица.
Успокоив себя подобными мыслями, Дэниел не задумывался и не предпринимал попыток докопаться до истины.
Но кто?
Думать на правящий род Рассоха было бы смешно. Тем более Магистр был дальним родственником Императора по линии бабки, это ни для кого не было секретом. Если личностью Баронессы интересовался Магистр, значит, это личный запрос Императора.
Залессные? Нет, эти слишком тесно переплелись с родом Рассоха. Регулярно заключаемые династические браки не способствуют к устраиванию бунтов внутри семьи.
Вронежские? Побочных ветвей у Вронежских испокон веков не существовало. Стефан был ярым карьеристом и грезил о должности Главного Советника. Сам Дэниел хоть и придерживался иных политических взглядов, своё несогласие с действующей властью выражал менее открыто и в порочащих высказываниях замечен не был.
Ланцы? Насколько Дэниел знал Корнелиуса, тот был крайне далек от политики. А все его многочисленные полукровные родственники не действовали наперекор интересам главы рода. Разве что его бунтующая дочь? Но Баронесса мало походила повадками на юную девицу…
Оставался род Орефица.
Во время Кровавого бунта никто не отслеживал наспех заключаемые браки и не записывал рождённых детей. Об этом спохватились позже. Даже его собственная мать сумела скрыть беременность и наложила вето на имя отца своих сыновей, так что даже сам Дэниел подозревал своё вероятное родство с исчезнувшей фамилией.
Вполне возможно, что кто-то из потомков семьи Орефица уцелел, вырос и начал мстить. Значит, этот ребёнок на момент событий был в сознательном возрасте. Либо кто-то ему подробно рассказал, как погиб его род и был варварски захвачен трон.
Теория имела право на существование. Но в таком случае Дэниел не придумал ничего нового и ни на миллиметр не приблизился к разгадке.
Кому из пяти семей мог быть выгоден бунт?
За стеной послышались шаги. Дэниел прислушался. Шли трое.
Дверь с протяжным скрипом открылась.
Дэниел едва не заскрежетал зубами, когда сквозь щели увидел пресмыкающуюся улыбочку Тремса и подобострастные поклоны его подпевал.
— Госпожа, — расшаркивался Кащ, — рад видеть Вас… снова.
Дэниел стиснул кулаки. Пронырливый ящер! Что ж… с другой стороны, это был ожидаемый исход.
Баронесса не проронила ни слова, лишь тихо хмыкнув. Какое-то время изучая вошедшего и его спутников, фигура в кроваво-чёрном платье не двигалась. Наконец, Баронесса пошевелилась и задала вопрос:
— Ты нашёл, что я просила?
Тремс отвратительно громко сглотнул и замялся.
— Ну? — нетерпеливо воскликнула Баронесса. Дэниелу послышалось в её интонации что-то смутно знакомое. Он явно знал эту женщину, теперь он был точно убеждён, что это именно женщина. Но никак не мог вспомнить где и когда он её встречал.
Но времени долго раздумывать не было, потому что приходилось тщательно прислушиваться, чтобы разобрать что же там бормочет Тремс. Тот бубнил что-то невнятное, и Дэниэл разбирал только обрывки слов и фраз. Было слышно что-то про девчонку, про отчаянные поиски и несговорчивого графа, который мешает их планам.
— С графом я разберусь, — прервала бессвязный поток речи Баронесса, встав и нависнув над столом. — Очень скоро лагерь останется в полном твоём распоряжении. Не подведи меня, — отчеканила Баронесса, и Тремс отчаянно закивал головой. Оба его спутника вжались в дверь. Баронесса крадучись приблизилась к Тремсу и нависла над ним. — Иначе я отберу у тебя то, что подарила.
От угрозы Кащ затрясся ещё больше.
— Но девчонка, госпожа, она… она нужна нам.
Баронесса отмахнулась и царственно села на стул.
— Ты слишком многого хочешь и прилагаешь для этого слишком мало усилий, — тихо заговорила она, разглядывая перчатки. — Ты не можешь выполнить одну мою маленькую просьбу, а я указала вам путь к спасению, оказала огромное доверие. Но этого тебе мало! Ты хочешь, чтобы я решила ещё и твои личные проблемы с графом, — Баронесса хмыкнула и стянула перчатку, обнажив изящную кисть. На пальце что-то сверкнуло красным. Дэниелу пришлось прижаться щекой к грязным доскам и задержать дыхание. — Может, мне лучше поискать более сговорчивого исполнителя?
