— Когда боги не делают то, о чем их просят, некоторые глупые люди считают, что жертва недостаточна, — мрачно заметил граф, прижавшись спиной к косяку двери и сложив руки на груди.

— Дэниел! — возмущённо прошипела Эрнестина. — Хватит читать мои мысли!

Вронежский приподнял голову и пожал плечами:

— Извини. Ты действительно слишком громко думаешь.

— Либо ты за ночь настолько привык влезать в мою голову, что уже не контролируешь это! — хмуро заметила Несса.

Покачав головой, Дэниел толкнул дверь и вышел из помещения канцелярии. Безумие. Он поднял глаза к плотной пелене облаков. Через шестнадцать дней всем нужно покинуть лагерь. Ему не обойтись без помощи Эдгара, Нонны и… Аглаи.

Дэниел потер висок. Проклятье. Нужно перед ней извиниться. Прошло два месяца, как он в достаточно резкой форме поставил точку в том, что вышло далеко за рамки отношений между наставником и ученицей. Аглая была способной ученицей, одной из самых способных, кого он встречал в Соснопене. Как и все рождённые в республике за последние тридцать лет, она обладала силой. Уровень её способностей был выше среднего. При должном усердии она могла бы быть не хуже любого, рождённого в семьях истинно древних или приближённым к ним. Но Аглая больше была заинтересована в нём, как в мужчине, чем в наставнике.

В конце концов, он устал от постоянного внимания и навязчивых попыток показать, что он принадлежит ей. Аглая затаила обиду и огрызалась каждый раз, когда он обращался к ней.

С появлением Эрнестины ситуация только усугубилась. Аглая одновременно ревновала и подталкивала его к девушке.

Хмурый граф двинулся было к зданию из красного кирпича, когда заметил мельтешение на полевой кухне, что располагалась в руинах между администрацией и полуразрушенным заводским строением.

Нонна с серьезностью выслушала его поручения, кивая и хмурясь. Когда он закончил, она посмотрела ему в глаза и сказала:

— Я передам Аглае, но ты должен с ней помириться. Нам всем не справиться без её помощи. Лишь она сможет найти подход к любому в лагере, не поднимая шумихи. Но я не могу просить её об этом, извини. Это должен сделать ты сам.

Дэниел молча согласился, мысленно ворча. Почему всё в этом лагере крутилось вокруг Аглаи, словно она, а не он, была его настоящим руководителем? Он только давал указания, а девушка находила способ воплотить это. И ей подчинялись.

Граф направился в сторону общежития в кирпичном здании. Сюда не было входа никому, кто не числился в официальном составе сотрудников лагеря. Позже примкнувшие к рядам поисковой группы, помогающие в госпитале, караульные из числа беженцев — все они ночевали в палатках за общежитием. Шестнадцать человек размещались в восьми комнатах на втором этаже. На первом был расположен склад.

После обеда Аглая всегда была в своей комнате. Укладывала дочь спать. Дэниел поднялся на второй этаж, избегая противно скрипучих досок. Но несмотря на все его предосторожности, Аглая ждала его у двери в комнату, плотно запахнув полы халата и нахмурившись.

— Чем обязана? — поинтересовалась она шелестящим шёпотом.

Они долго разговаривали в коридоре. Дэниелу пришлось четыре раза извиниться, прежде чем тон Аглаи смягчился. Только тогда они смогли обсудить все задачи по подготовке лагеря к эвакуации. В конце концов пухлые губы блондинки озарились улыбкой. Кивнув, она приоткрыла дверь в комнату, когда неожиданно вспомнила:

— Что Кащ забыл канцелярии?

Дэниел снова увидел этот волчий взгляд в раскосых серо–зелёных глазах Аглаи, только в этот раз причиной был не он.

— У него очередная мания.

Аглая слегка ударилась лбом о дверь и застонала:

— Не-е-ет. Какое ему дело до Нессы?

Изначально Тремс прицепился к дочери Аглаи. Светло–рыжие кудряшки девочки оказывали гипнотический эффект на маниакально настроенного мужчину. Он не давал прохода, постоянно следовал тенью и с нездоровым блеском в глазах наблюдал, как трёхлетняя малышка ела, играла или прижималась к ноге матери. Аглая была перепугана таким излишним вниманием к дочери и старалась как можно реже выходить с девочкой за пределы общежития. Тремс предпринял несколько попыток проникнуть в комнату, но получил жесткий отпор от Эдгара и Нонны, которым также было не по душе происходящее.

В конце концов, Кащ Тремс выдумал культ тварей и переключился, оставив обитателей общежития в покое. Его стихийно созданное околорелигиозное течение не причиняло проблем, поэтому Дэниел закрывал глаза на постоянные отлучки в лес особо ярых последователей Тремса и редкие, но случающиеся, последующие исчезновения. Поклонникам учения Каща было всё равно на правила лагеря, они умудрялись игнорировать даже вой сирены и предупредительные окрики. А Вронежский не считал оправданным жертвовать жизнями поисковой бригады, прочёсывая лес ради спасения безумцев. Никто в здравом уме не сунется в лес в туман. Остальных беженцев Кащ Тремс практически не трогал, собирая каждый вечер после отбоя вокруг себя небольшую группу слушателей и читая бредовые проповеди. С этим также приходилось мириться, изредка приструняя излишне разбушевавшихся последователей спятившего проповедника.

— Несса поедет с нами в последнем грузовике, — подумав, сообщила Аглая.

— Я собирался отправить её в первую очередь. Первые уедут уже послезавтра.

Блондинка посмотрела ему в глаза и усмехнулась.

— И лишишь нас покоя на оставшиеся дни? Кащ будет ждать такой исход. Нужно обмануть его. Посадить Нессу в кузов самой последней, когда Тремс не будет ожидать и не успеет помешать.

— Возможно, ты права, — Дэниел не был уверен в правильности этого решения. Чем быстрее Эрнестина покинет лагерь, тем раньше удавка вокруг его шеи ослабится. — Мне нужно подумать.

— Я иногда начинаю думать, что она и есть твоя загадочная невеста, — Девушка лукаво улыбалась.

— О, демоны, Аглая… Не начинай! — взмолился Вронежский. Блондинка усмехнулась.

— В чем проблема, Дэниел? Раньше ты не был таким робким. Неужели ты… влюбился? — Аглая внимательно следила за выражением лица графа и заметила промелькнувшую тень. Рот девушки приоткрылся, когда она восторженно втянула воздух: — Ты действительно влюбился, — она хихикнула. — О–о, неприступный граф Вронежский влюбился. А как же твоя невеста?

— Аглая! — Дэниел посмотрел на неё убийственным взглядом, от которого даже Эдгар замолкал и отводил глаза, однако блондинка не повела и бровью.

— Твоя невеста далеко, а Несса здесь — рядом, живая и тёплая, — пылким шёпотом выдала она. — Подумай, ведь ты, возможно, и не вернёшься в Империю. Сегодня ты — пропавший без вести герой, а завтра — предатель. Жизнь переменчива, не стоит упускать сокровище, когда оно идёт тебе прямо в руки.

— Послушать тебя, всё знаешь, слово три жизни прожила.

Аглая беззвучно рассмеялась и скрылась за дверью.

Дэниел некоторое время постоял в раздумьях в сумраке коридора, глядя на закрытую дверь. А затем отправился на тренировочную площадку. Ему нужно прогнать навязчивые мысли, которые стараниями Аглаи вновь прочно засели внутри черепной коробки.

Он и пальцем не притронется к Нессе.

Ему пришлось пройти шесть раз полосу препятствий, прежде чем мозг сдался и перестал терзать его мыслями о Нессе и предложении Аглаи относительно неё. Проклятая прямолинейность и простодушие санитарки. Если бы всё было так просто. Но Несса…

Проклятье! Он снова о ней думает!

Ледяная вода в реке привела его в чувство и остудила голову. Наконец, Дэниел смог вернуться в лагерь и продолжить работу. Вскоре к нему присоединился Эдгар, и мужчины совместными усилиями начали прорабатывать план эвакуации.

— В лагере не осталось тяжелых больных, — клокочущим басом проговорил Эдгар. — Всех, неспособных ходить и ослабленных, вместе с семьями необходимо вывезти в первую очередь. Так мы убережем себя от возможных проблем и освободим транспорт.

Дэниел делал пометки на чистой странице в блокноте. Эдгар продолжал описывать порядок эвакуации, хаотично двигаясь по списку.