-Ты действительно думаешь, что острова - наш лучший шанс найти себе подобных? - Спрашиваю я.

“Я думаю, это лучший план, чем лететь на север, пока у нас не истечет срок годности”, - отвечает Андарна.

-Согласен, - вмешивается Таирн. - Если капитан так убежден, тогда разделите отделение на две части, но мы направимся в Деверелли.

Кто-то стучит.

Я вздрагиваю, затем быстро закрываю книгу и засовываю ее под подушку, прежде чем подойти к двери и открыть ее.

Хаден стоит на пороге, вцепившись руками в раму с обеих сторон, его летная куртка расстегнута, а голова опущена.

Мой непосредственный восторг подавляется логикой.

-Что ты делаешь? - спросил я. - Что? - шепчу я, пытаясь заглянуть ему за спину, чтобы увидеть, есть ли в коридоре кто-нибудь еще, кто мог бы сообщить о нем.

“Ты любила его?” Вопрос звучит как низкий рокот.

“Тебя сейчас кто-нибудь увидит!”

-Сделал. Ты. Любовь. Он?” Ксаден поднимает голову и пронзает меня взглядом, граничащим с диким. “ Я должен знать. Я справлюсь с этим. Но я должен знать.

“О, ради Амари”. Я хватаю его за лацканы летной куртки и затаскиваю в свою комнату, и он щелчком запястья закрывает за собой дверь. Громкий щелчок говорит мне, что он и ее запер. “Я был с Халден лет назад”.

-Да, я понял это. ” Он кивает, хмуря брови. “Я уловил многое из того, о чем он думал”.

Я моргаю. — Твоя печатка не так...

“Ты любила его?” - повторяет он.

-Срань господня. ” Мои руки падают с его куртки. - Ты на самом деле ревнуешь.

“Да, любимая, я ревную ”. Он кладет руку мне на поясницу и притягивает к себе. “ Я завидую доспехам, которые удерживают тебя, когда я не могу, простыням на твоей кровати, которые ласкают твою кожу каждую ночь, и клинкам, которые ощущают твои руки. Поэтому, когда принц нашего королевства заходит в мой класс и начинает разговаривать с женщиной, которую я люблю, с такой фамильярностью, которую можно считать только очень фамильярной, а затем имеет наглость пригласить ее на свидание прямо у меня на глазах, естественно, я начинаю ревновать ”. Он возбуждает наши тела.

-И прижать его к стене? Мои руки скользят по холодной коже его шеи, обхватывают его озябшие щеки. Он уже некоторое .

-Я же говорил тебе, что так и сделаю. Его пристальный взгляд впивается в мой, и мой пульс учащается. “ Тогда, в Аретии, помнишь? Сразу после того, как я посажу тебя на свой трон, раздвинь эти прекрасные бедра...

Я провожу большим пальцем по его идеальным губам. “ Я помню. И мое тело тоже, оно мгновенно нагревается.

Он прикусывает подушечку моего большого пальца, и я убираю руку. “ Я говорила тебе, что буду ревновать, а потом надеру ему задницу. Я мог бы измениться, но я все еще человек слова, когда дело касается тебя.

-Ты - Ксаден Риорсон. Я приподнимаюсь на цыпочки и целую его в подбородок. “ Обладатель Тени. Другой в челюсть. “Герцог Тиррендорский”. Мои губы касаются чуть ниже мочки его уха. “Любовь всей моей жизни. Тебе нечему завидовать.

Его рука скользит вдоль моей спины, но затем он отступает, оставляя между нами несколько футов. “ Ты любила его? Вайолет, ты должна мне сказать. - Резкая нотка отчаяния в его голосе выводит меня из себя.

-Не так, как я люблю тебя, - мягко признаюсь я.

Он отступает, пока не упирается задницей в мой стол, затем смотрит в пол. - Ты любила его.

-Мне было восемнадцать. Я роюсь в своих воспоминаниях, пытаясь придумать слово получше, чтобы описать то, что я чувствовала к Холдену, но ничего не нахожу. “Мы были вместе всего около семи месяцев — незадолго до Дня его призыва в армию, до декабря. Я была увлечена и влюблена, и в то время этот порыв абсолютного обольщения был всем, что я знала о любви. Так что да, я любила его ”.

Он хватается за край стола, и костяшки его пальцев бледнеют. “ Черт. И он едет с нами. Это я тоже уловил.

-Да. И я понимаю. ” Я преодолеваю расстояние между нами. — Мне действительно тяжело видеть тебя рядом с Кэт...

-Я никогда не любил Кэт. - Ксаден вскидывает голову. — Конечно, мысль о том, что... — он сглатывает, как будто его вот-вот вырвет, - что Халден прикасается к тебе, вызывает у меня желание припереть его обратно к стене, особенно учитывая тот факт, что он может прикасаться к тебе, а я нет, но зная, что он был здесь — ” Ксаден кладет руку мне под ключицу. - Заставляет меня задуматься об убийстве, так что у него нет ни малейшего шанса снова сунуть сюда свою королевскую задницу.

-Он не может прикоснуться ко мне. ” Я беру его руку и целую в центр мозолистой ладони, прежде чем снова положить ее себе на сердце и держать там. “Это всегда будет только твоим. Ты можешь оставить меня или даже встретиться с Малеком, и это все равно будет твоим. Я смирился с осознанием того, что мне тебя не забыть”.

Он двигается быстрее, чем я когда-либо видела, и в мгновение ока его руки обхватывают мою задницу, а я прижимаюсь к его груди. “Останови меня, если я перейду черту”.

Это единственное предупреждение, которое он делает, прежде чем его рот оказывается на моем.

Он предъявляет права на каждый дюйм моего рта, как будто это в первый раз, ловкими, умелыми движениями своего языка, которые опустошают меня наилучшим из возможных способов.

В ту секунду, когда он бросается вперед, я не могу заставить себя задуматься, почему он целует меня так, словно завтрашнего дня не существует. Мир переворачивается, я чувствую кровать под спиной, и меня волнует только одно: чтобы он никогда не останавливался. Мы можем жить прямо здесь, никогда не делая ни шагу дальше, пока он прижимает свои губы к моим.

Мои бедра выгибаются вверх, когда он устраивается между моих бедер, и его вес ощущается так чертовски приятно, что я стону. Ограничение себя поцелуем только делает его намного более интенсивным, как будто мы оба отчаянно пытаемся вызвать все возможные ощущения в простом, но бесконечно сложном соединении наших ртов.

Безумие. Эта потребность между нами всегда сладчайшее безумие. Он - жажда, которую я никогда не утолю, порыв, которым я никогда не насытюсь. Только он.

Я закидываю лодыжки ему на поясницу и целую его со всей страстью, которая накопилась во мне за последние несколько недель. Он втягивает мой язык в свой рот, и я всхлипываю, когда жар заливает мою кожу и затуманивает разум.

-Я люблю тебя, - говорит он мне в рот и двигает бедрами.

“Я люблю тебя”. Признание заканчивается вздохом, когда я чувствую, как ему тяжело со мной. Мои руки скользят по его мускулистой спине по коже летной куртки. - Я скучаю по тебе.

—Вайолет, - стонет он, его руки захватывают мои, удерживая их над моей головой -

Нет. Не его руки.

Тени.

У меня перехватывает дыхание. Он держит меня как более чем добровольную пленницу, целуя снова и снова - пьянящее сочетание настойчивости и требования в сочетании с решительной сдержанностью.

Он проводит тыльной стороной пальцев вниз по моей шее, и по моей коже бегут мурашки, когда чистое, электрическое желание пробегает по всему моему телу. “Черт, у тебя такая чертовски мягкая кожа”.

Мой единственный ответ - хныканье, затем стон, когда за лаской следует его рот.

-Да. Мои руки тянутся к своим путям, и я выгибаю шею, ожидая большего.

-Все еще только поцелуй. Он прокладывает свой путь вниз по моему горлу и хватает меня за бедро —

Он откатывается от меня так быстро, что я почти падаю вместе с ним, и я остаюсь пялиться в потолок, хватая ртом воздух, но, по крайней мере, он в том же состоянии.

-Черт. Он закрывает глаза рукой. — Пожалуйста, сжалься и скажи что-нибудь - что угодно, что отвлечет меня от того, как чертовски хорошо тебе в моих объятиях.

Я моргаю, пытаясь заставить свой разум функционировать, и мягкие полосы тени отступают, освобождая мои запястья. Мое сердцебиение замедляется ровно настолько, чтобы позволить логике пробраться внутрь, и я засовываю руки обратно под подушку, чтобы не потянуться в его сторону.