– Как тебя зовут?

– Фрэн Кимбалл.

– А ты живёшь…?

– На Элм-стрит.

– Элм-стрит? Том, нет, Тед Кимбалл?

– Мой отец. Но больше не живёт с нами.

– Три, четыре года назад?

– Больше шести, – ответила она.

– Ну ладно. Итак, ты заявляешь, что была с Полом Крамером в ту ночь. Что ты имеешь в виду? До каких пор?

– До следующего утра, когда мы вместе пошли в университет.

– Вы были там всю ночь? Ты провела с ним ночь?

– Ага.

– Твоя мать знала?

– Конечно же, нет. Меня прикрыла моя подруга, Бет Мак-Аллистер. Видите ли, у меня был на следующий день экзамен, то есть у нас обоих, я хотела сказать, Пола и меня.

– В Северо-Восточном?

– В яблочко. Я старшекурсница, изучаю управление бизнесом. Пол – просто второкурсник, но мы взяли один и тот же курс в американской литературе, потому что так требуется. Мы сидим рядом, потому что наши имена близки. В алфавитном порядке, вы понимаете: Кимбалл, Крамер. И иногда он меня подвозит. Ну вот, в тот день, в среду, мы ехали домой и говорили об экзамене, который нам предстоял, и он сказал, что готов. Он мозг…

– Мозг?

– Я хотела сказать, он много учится. Я собиралась подготовиться по плану курса. Это книга, в которой что-то вроде плана всего прочитанного. Но когда я вернулась домой, то обнаружила, что её нет. Плана этого. Оставила в университетском шкафчике. Естественно, я позвонила Полу и спросила, могу ли одолжить у него справочник, а он сказал, что у него его нет, что он им не пользуется. Он просто читает подряд всё, что нужно.

– Вы только представьте себе, – пробормотал Лэниган.

– Поэтому я спросила, не могу ли я пойти к нему домой, чтобы мы позанимались вместе. Он говорил мне, что утром его родители отправились в длительное путешествие по стране, так что я знала, что всё будет в порядке, потому что он останется один.

– Это он предложил тебе провести с ним ночь?

– О нет. Он ужасно молод, ему не больше девятнадцати.

– А тебе?

– Мне двадцать два.

– Так это ты предложила ему провести ночь вместе?

– Да, типа того. Я не планировала, сами понимаете. Так получилось. Видите ли, я не говорила маме, что иду к нему домой, потому что она начинает задавать всевозможные вопросы – например, кто там ещё будет, когда я вернусь… Я сказала ей, что иду к Бет. Когда я пришла к Полу, то позвонила Бет и попросила её прикрыть меня…

– Как это – прикрыть тебя?

– Ну, понимаете, если звонит мама, Бет отвечает, что я в ванной или вышла на минуту, и что она скажет мне перезвонить. Потом она звонит мне в дом Пола – я дала ей номер, понимаете – и я перезваниваю.

– И она звонила?

– М-м... Но потом, около десяти, я позвонила ей, я имею в виду, маме, и сказала, что остаюсь у Бет и в университет поеду оттуда.

– Понимаю. И это было около десяти часов?

– Или около. Да, потому что Пол хотел включить телевизор для десятичасовых новостей. – Она наморщила лоб, пытаясь сосредоточиться. – Да, как раз перед десятью, когда я вернулась от телефона, новости только начинались. Понимаете, к тому времени я увидела, что предстоит масса работы, и мы провозимся до полуночи. Он мне излагал всё, что требовалось прочитать, а я записывала. Он знал всё назубок. Потрясающе!

– Хорошо. А когда вы закончили?

– Должно быть, около часа. Да, верно.

Лэниган откинулся на спинку стула и смерил девушку взглядом. Затем произнёс:

– А когда вы закончили, ты предложила ему лечь с ним в постель в качестве оплаты, или это подразумевалось с самого начала?

– Да ничего подобного, – возмутилась Фрэн. – Мы просто отправились в постель. Не как оплата, а потому, что он был… ну… хорош. Конечно, он ужасно молод, но хорошо выглядит, и здорово… здорово…

– Понимаю. Итак, на следующее утро...

– Мы встали. В холодильнике было немного апельсинового сока, он приготовил кофе и тосты, и мы отправились в университет.

– Вы вместе подошли к машине?

– Точно.

– Машина была заперта?

Она снова нахмурилась, пытаясь вспомнить.

– Да, всё верно, я подошла к пассажирской двери и подождала, пока он не сядет и не потянется, чтобы открыть мне её. Потом он снял этот крючок, который у него на руле, и мы тронулись.

– Ясно. Ну хорошо, а что заставило тебя прийти сегодня?

Она явно удивилась.

– Ну как, когда я услышала... Естественно, я должна была прийти и сказать...

– Он просил тебя?

– О нет. Он очень расстроился, когда я сказала ему, что собираюсь. Он не хотел вмешивать меня. Был вроде как смущён. Понимаете, он ужасно молод.

Шеф Лэниган поджал губы, размышляя о ситуации. Что он на самом деле имел? История девушки, которую она могла бы выдумать вместе с Полом Крамером. В конце концов, они были сокурсниками и, по её собственному признанию, любовниками.

Лэниган встал и подошёл к карте города, прикреплённой к стене. Несколько минут он изучал рисунок, а затем ткнул пальцем:

– Вот Элм-стрит. И ты живёшь прямо здесь, насколько я помню.

– Да, возле Лорел-стрит.

– И ты ушла из дома…?

– Около восьми часов.

– И пошла по Лорел к Мейпл…

– Нет. Я спустилась с Элм к Мейну, а затем повернула на Мейн к Мейпл.

– Почему ты сделала круг, когда могла дойти до дома Крамера прямо по Лорел?

Фрэн даже растерялась из-за такой глупости.

– Бет живёт на Гейтскилл-Сёркл, так что мне пришлось идти в этом направлении, что тут странного?

– А, понял. А ты не встречала кого-то из знакомых? Не останавливалась с кем-нибудь поболтать?

Она немного подумала, а затем так энергично покачала головой, что серьги зазвенели.

– Нет.

Лэниган кивнул.

– Следовательно, никто не знал, что ты той ночью была в доме Крамера.

– Ну, Бет Мак-Аллистер знала, – возразила девушка.

– Вообще-то нет. Всё, что у неё было – телефонный номер, по которому она так и не звонила. И твоя мать не знала, и никто не видел, как ты входила или выходила на следующее утро?

Она снова покачала головой и затем добавила с лёгкой похотливой улыбкой:

– Ну, Пол видел.

– Догадываюсь. Хорошо. Я хотел бы попросить тебя сделать заявление, чтоб я его напечатал, а ты – подписала.

– Ой! А мама узнает об этом?

– Зависит от обстоятельств. Возможно.

– Потому что я бы не хотела. Я… ну, вы понимаете, о чём я. С другой стороны, я не хочу, чтобы Пол отправлялся в тюрьму или куда-то ещё, когда он этого не делал. То есть это мой гражданский долг, правильно?

Хотя Магнусон и сказал, что из соображений вежливости должен переговорить с рабби Смоллом, в глубине души он думал, что рабби, вероятно, согласится провести церемонию. Их краткое знакомство оставило у него впечатление о рабби Смолле как о разумном человеке. Магнусон сделал ему одолжение, о котором тот не просил, добившись значительного повышения зарплаты. И рабби знал это. Что ж... по правилам Магнусона, если ты сделал кому-то одолжение, тебе должны ответить взаимностью. Принимая услугу, человек брал на себя обязательство, долг, и каждый, кто не отвечал добром, был неблагодарным существом и не джентльменом.

Поэтому, отправляясь на встречу с рабби, он ожидал полного успеха и предполагал, что обсуждение коснётся лишь деталей.

– У меня возникла проблема, – начал он.

– Если я могу помочь...

– Моя дочь выходит замуж...

– О, мазель тов! Когда запланирована свадьба? Это местный мальчик?

– Да, он здешний…

– Причина, по которой я спрашиваю, – продолжил рабби, – заключается в том, что, если это вообще возможно, мне бы хотелось встретиться с будущими невестой и женихом…

– Он республиканский кандидат на пост сенатора от нашего округа.

– Но это…

– Джон Скофилд, – заключил Магнусон.

До рабби дошло: именно поэтому Лэниган ожидал, что евреи будут поддерживать Скофилда. Но он всего лишь тихо произнёс: