– Ну и пусть, – спокойно ответила жена. – Что из этого? Она будет вести его. Она будет направлять его. А он, зная это, будет благодарен и предан. У него нет денег? Ну и что? Зато у неё есть, и когда-нибудь станет намного больше. Ей нужна политическая карьера, и она добьётся цели с его помощью. Я предполагаю, что с её поддержкой, советами и руководством он станет успешным сенатором штата. После нескольких сроков он будет баллотироваться в Конгресс, и победит, и они поедут в Вашингтон. Если ты заинтересован в том, чтобы жизнь твоей дочери сложилась успешно, чтобы Лора могла реализовать себя, то был бы рад её выбору.

– Безусловно, но, чёрт возьми...

– А знаешь, что произойдёт, если она приведёт домой того мужчину, которого, по твоему мнению, ей следует выбрать? Блистательного молодого врача, или юриста, или бизнесмена? Он будет строить успешную карьеру, а Лора будет сидеть дома, планируя и устраивая обеды для его друзей. Она будет домохозяйкой – и всё. Он будет заниматься тем, что его интересует, а она – советоваться с декораторами интерьера о цвете штор. Послушай, Лора – сын, которого у нас не было. И мы воспитали её соответствующим образом. Когда все её друзья собирались заканчивать обучение в школе, ты настоял, чтобы она пошла в колледж. Если бы она была мужчиной, ты был бы только рад её увлечённостью политикой.

– Да, но…

– Предположим, у нас сын. И он привёл домой женщину-Скофилда. Ты бы просто посмеялся и над тем, как она вложила немногие деньги, которые у неё были, в сберегательный сертификат, и над тем, как она купила розовую машину, потому что та была дешёвой, и над тем, как она всё время смотрела на вашего сына в поисках подсказок, прежде чем произнести хотя бы слово.

– Как насчёт детей? – резко спросил Магнусон.

– У них будут дети.

– Я не об этом. Я думаю о том, что дети возьмут от родителей. Они могут быть копией Лоры, могут быть его копией, а могут копировать обоих. И ты намерена нетерпеливо ждать появления внуков с такими умами и характерами, как у Скофилда?

Миссис Магнусон на мгновение растерялась, но быстро пришла в себя.

– А тебе пришло бы это в голову, если бы Лора была нашим сыном, Ларри, и привела домой такую девушку, как Скофилд? Если бы ты вообще думал о детях, то только о том, достаточно ли она здорова, чтобы их иметь. Ну, он, конечно, выглядит достаточно здоровым, а в остальном придётся положиться на удачу.

Магнусон вздохнул.

– Хорошо, Соф, ты выиграла, как и обычно. – Он улыбнулся. – Будем надеяться, что у них всё получится так же хорошо, как и у нас.

Миссис Магнусон возмутилась:

– Ты намекаешь, что я командую тобой? Ты прекрасно знаешь, что сам принимаешь все решения.

– Да, ты только советуешь, но твои советы ужасно убедительны. Я полагаю, что у Лоры то же самое. А может, и у всех женщин. Она советовалась с тобой о дне свадьбы?

Жена покачала головой.

– Она не упомянула конкретную дату. У меня сложилось впечатление, что это будет сразу после выборов.

– Это всего лишь через месяц. Мне стоит поторопиться.

– Почему, что ты собираешься делать?

– Я должен всё уладить с рабби. Что-то подсказывает мне, что это будет нелегко.

Пол Крамер открыл дверь и вопросительно посмотрел на двух мужчин. Один из них раскрыл кожаную обложку со значком и представился:

– Сержант Данстейбл, полиция Барнардс-Кроссинга. – Он кивнул в сторону своего спутника. – Офицер Нортон. Можно войти?

– Конечно. Моих предков здесь нет, если у вас к ним дело.

– Это ваша машина припаркована на Глен-лейн? Чёрный «шевроле»?

– Да, моя.

– Она была припаркована там прошлым вечером?

– Да-а.

– А позапрошлым?

– Ага. – Затем пришло понимание. – О, я знаю, что с ноября нельзя парковаться ночью на улице. Но я подумал, что Глен-лейн не в счёт, потому что это не совсем улица. Кроме того, это немного похоже, – нервно рассмеялся он, – на парковку на тротуаре, если бы там был тротуар.

– Почему бы вам не оставлять машину в гараже или на подъезде к дому? – полюбопытствовал Данстейбл.

– Потому что аккумулятор порой разряжается, особенно когда ночью идёт дождь, и утром мне трудно завести машину. Вот потому я и паркуюсь на этом маленьком склоне в конце Глен-лейн. Таким образом я могу завестись с наката.

– Вы запираете свою машину, когда оставляете её на ночь?

– Да, конечно. – Он снова нервно рассмеялся. – Видите ли, я каждое утро езжу в университет, и там паркуюсь на Хантингтон-авеню. Я всегда запираю машину, потому что автомобили то и дело угоняют. В какой-то степени я понимаю, что осторожность излишня, потому что кому взбредёт в голову позариться на потрёпанный «шевроле» семидесятых годов? Но я привык.

– Вы запирали машину в среду вечером?

– Да, кажется. – Он замолк на мгновение. – Да, я уверен, что это был вечер среды. А в чём дело? Что случилось в среду вечером?

– Вы не знаете? Об этом писали в «Линн Экспресс».

– Я не читаю «Экспресс», только бостонские газеты.

– На Глен-лейн сбили человека. Водитель скрылся.

– И какое это имеет отношение ко мне?

– Вчера у вас была разбита фара, не так ли?

– Всё верно. Бо́льшую часть дня я провёл в Бостоне. Должно быть, там это и случилось. Или по дороге из-под колеса вылетел камень. Я и не знал об этом, пока парень на заправке не обратил внимание.

– А где вы были в среду вечером?

– Здесь, готовился к экзамену. Даже поесть не выходил. Сидел, как приклеенный.

– Что ж, предлагаю вам отправиться со мной к шефу Лэнигану и рассказать ему обо всём.

– Хорошо, я поеду за вами.

– Нет, вы поедете вместе со мной. Дайте офицеру Нортону ключи, и он поведёт вашу машину.

Молодой человек колебался.

– Это... вы меня арестовываете?

Ответ сержанта Данстейбла был тщательно продуман:

– У меня нет ордера. Шеф всего лишь приказал мне попросить вас приехать к нему. Конечно, если вы не хотите, я вернусь и сообщу. Тогда он может послать за ордером или обратиться в дорожную полицию.

Пол соображал быстро. Конечно, всё это было ошибкой. Пьяный водитель сбил какого-то парня. Вероятно, на месте происшествия нашли стекло, отсюда и полицейские проверки. Ему заменили фару, поэтому он оказался одним из тех, кого допрашивали. Возможно, допрашивают и других – в полиции Линна, Ревира, а то и Бостона. Ему предстояло объяснить, что в то время его и на дороге-то не было. Возможно, его показания запишут, напечатают и дадут ему подписать. И дело с концом.

– Хорошо, – кивнул он, – поехали.

Но всё оказалось не так-то просто. Шефа Лэнигана, с которым следовало встретиться, не было на месте. Пол ждал на диване под присмотром сержанта. Раз или два он встал – размять ноги, достать выброшенную газету из мусорной корзины в углу. Затем, когда он подошёл к двери, сержант спросил его, куда он идёт.

– Я думал, что смогу где-нибудь выпить чашку кофе.

– Шеф будет через минуту. Ему не понравится, если вас не будет. Хотите чашку кофе? Хорошо, я посмотрю, что могу устроить.

Сержант велел кому-то принести кофе и даже пончик из бара. Пол не чувствовал, что его задерживают, и ему не говорили, что он не может уйти. Но у полицейских остались ключи от его машины, и до их возвращения попытки уйти не имели никакого смысла. Лишь после семи шеф Лэниган наконец-то вернулся в участок и пригласил Пола в свой кабинет.

Крамер сидел в кресле для посетителей, пока Лэниган говорил по телефону. Завершив разговор, он повернулся к нему. Заложив руки за голову и переплетя пальцы, Лэниган покачался взад-вперёд в своём вращающемся кресле. Затем улыбнулся:

– Итак, я жду, что вы мне всё расскажете.

– Я не знаю, что вы хотите от меня услышать.

– Просто расскажите мне, что случилось.

– Послушайте, всё, что я знаю – это то, что сказал мне сержант: в среду вечером на Глен-лейн произошёл наезд. Я тем вечером был дома. И вообще не выходил.