– Поверь, друг мой, – с улыбкой в голосе вымолвил незнакомец, отчего по телу дрожь прокатилась, – мне тоже интересно, почему она решила хранить все в тайне. Но, видимо, долгая и монотонная жизнь во дворце матери ей настолько наскучила, что решение поиграть в мире смертных, развеять скуку спектаклем – было лучшим исходом. Она всегда была хорошей лгуньей, превосходной актрисой, но кто мог подумать, что однажды она превзойдет в мастерстве своего отца и сможет обвести вокруг пальца меня.

Что? Мы сейчас об одном существе говорим или я неожиданно утратил суть беседы? О ком идет речь вообще?

– Простите, конечно, – выдавил из себя я, сметая навеянный гипнотическим голосом незнакомца морок, – но, Бо Юкан – лгун? Никогда не слышал о нём столь громких слов. Насколько мне известно, а поверьте, о солнечных богах мне известно многое, Бо Юкан предпочитает лишь скрывать правду в своих интересах, нежели придумывать новую.

Следующий вопрос незнакомца окончательно сбил меня с толку, но, признаюсь честно, нечто подобное ожидалось, чувствовалось в атмосфере темного и давящего пространства тюрьмы:

– А кто сказал, что Бо Юкан является её отцом?

Сказал, как отрезал тонкую нить, которая соединяла меня с убежденностью в том, что мне все доподлинно известно в этом мире.

– Она сама мне об этом и сказала, – наивно, даже слишком наивно произнёс я, и незнакомец вкрадчиво, будто младенцу разъяснил:

– Несомненно, в её силах сказать нечто подобное, и мы снова возвращаемся к сказанному ранее – она отличная лгунья. У Бо Юкана нет дочерей, – уверенность в тоне незнакомца не оставляла сомнений: так оно, в сущности, и есть, о чем спорить. – Бо Илхюз был последним ребенком, которого Бо Юкан зачал с третьей женой. Верховный бог Солнца трепетно чтит запрет пятисотлетней давности о создании новых богов. Это единственное правило, которому Бо Юкан следует неотступно. Родителями нашей юной подруги являются иные боги, которые также сурово чтят законы Небесной Тверди. Это дитя было зачато в любви и согласии в то время, когда богам ещё были свойственны эти чувства, и ничто не запрещало их распространять.

Погодите, что? Чтят запреты? Значит ли это, что Ючке старше, чем я думал сначала? Если она родилась до моего свержения, которое обрушилось на меня четыре сотни лет назад, тот почему я её совсем не помню?

– Мать твою, давайте без подробностей! – резким плевком разорвался густой воздух от возмущения Ейрхы. Его подобные темы всегда выводили из хрупкого духовного равновесия. – Меня сейчас мало волнует, кому именно пришлось потрахаться, чтобы зачать очередную солнечную богиню. Опустим животрепещущие факты из личной жизни богов и перейдем к сути: надо думать, как отсюда выбираться. Мы с Наркю и так слишком задержались, разгребая ваши проблемы, нас ждут дела.

О, какой ты занятой, однако, дела его ждут. Посмотрел бы я на твоего нынешнего хозяина. Неужели он настолько хорош, что ты ради приказов нового господина готов отказаться от столь занятной заварушки? Это на тебя так не похоже, Ейрха, ой, как не похоже.

– И что ты предлагаешь? – не без ехидства заметил я.

– Моё предложение простое, – уж слишком самодовольно начал Ейрха. – Мы с Наркю покинем это место, а вы можете делать, что захотите.

– А, гениальный план! – поаплодировал я. – И почему же ты не привёл его в исполнение раньше? Чего ждал? Неужели пока я очнусь, чтобы преданно сообщить мне, что уходишь?

Да, я давил на больное, мне прекрасно это известно, но Ейрха знал, на что идёт, когда присягнул мне на верность и отдал свою душу на растерзание. Он знал, так что какой с меня спрос.

Тишиной, что воцарилась после моего вопроса, можно было убить кого-нибудь, настолько она была увесистой и удушающей, но глуповатый соратник Ейрхы умело снизил градус напряжения:

– А мы что, могли уйти с самого начала? И ты молчал?

– Заткнись Наркю, не заставляй расходовать энергию на тебя, – злобно прошипел Ейрха. – Солнечная девчонка со своим дружком высосали из меня почти всё до последней капли, а я не успел накопить новую. Поэтому просто заткнись.

– Печальный факт, мой юный друг, – встрял незнакомец, напомнив о себе. – Ваша помощь нам очень пригодится, хотя и не вы будете главным героем-спасителем. Это место не так-то просто покинуть в одиночку даже бесплотному духу. Ма Сульхэ не дурак, не думайте, что он оставил без защиты нашу простенькую камеру.

Простенькую? Как же. Полностью созданная из драгоценного для Звёздной Юдоли дерева, да ещё и таких размеров, что конца и края не видно. Дядя расстарался не на шутку, конечно, он всё предусмотрел. Так просто дядя меня отсюда не выпустит. Если только это незнакомое мне существо не найдёт выход из положения. А он найдет, я в этом не сомневался.

– У вас есть план? – я не стал ходить вокруг да около.

– Да, несомненно. Всё довольно просто: тебе придётся вновь стать богом, – невозмутимо произнёс незнакомец.

***

«Сунги!»

Отчаянный крик впился в тело огненным льдом и эхом отозвался в сознании.

«Прошу тебя, прости! Я ничего не знал! Боги солгали мне, они врали всё это время!»

Ложь. Все вокруг было ложью с самого начала.

«Сунги! Я всё исправлю! Я верну твой народ, я заставлю богов заплатить за всё! Только прошу тебя, останься!»

Не верь мне, пожалуйста, не слушай.

«Мне нет прощения, знаю. Но только ты один сможешь понять, только ты один сможешь поверить! Ты не должен умирать так просто, ты не должен сдаваться. Ты не имеешь права!»

Ложь. Мой страх, моя ничтожность – я позволила им взять верх над собой.

«Сунги! Послушай же меня! Я даю тебе слово! Если не справлюсь, если не исполню обещания, ты убьешь меня, убьешь их всех! Только не оставляй меня одного, прошу тебя!»

Жалкие фразы жалкой богини.

Сколько ни вспоминаю тот день, не могу себе простить эту слабость.

Зачем я оставила его? Зачем обрекла на вечное страдание? Какое я имела право решать за него? Я должна была отпустить, отречься от воспоминаний, свыкнуться с болью. Я ведь богиня – бессмертное, совершенное существо, почему низменные чувства смертных одолели меня, поставили на колени? Я столько столетий насмехалась над пороками, которые крепко вцепились в сердца членов моего рода, но проглядела тот миг, когда моё собственное сгнило от зловонного дыхания душ смертных. Мне нельзя было поддаваться, нельзя было ставить свои слабости выше могущества и отреченности. Я проиграла собственному сердцу, которое больше никогда меня не послушается.

Жалкая.

Где он сейчас? Не могу перестать беспокоиться.

О чём он думает? Ненавидит меня? Да, а как же иначе. Ведь это из-за меня Сунги стал таким, он не хотел этого, никогда. Жизнь юного принца должна была оборваться там, в тронном зале дворца Сунгали, там, где Смерть встретили его родные.

Он один? Тут даже и спрашивать себя не нужно – конечно, один. Скитается по Юдоли, будто призрак, а, может, затаился в укромном уголке, ожидая гибели света. Это же Сунги, ему никогда не были интересны боги, а судьба мира его совсем не заботила. Сердце Сунги билось лишь для Сунгали, ради родины, ради его народа. И когда царство исчезло, растворилось в пепле Войны, Сунги умер. По-настоящему умер. А я воскресила его призрак.

Какое же я ничтожество.

Думала, что справлюсь. Думала, что учитель достаточно вложил в меня, обучил всему, но ошиблась. Я всего лишь богиня, возомнившая себя Богом. Истинный Бог мёртв, и я приложила к этому руку. А теперь мир катится в забытье. Хаос воцарился в первозданном виде, а всё почему? Потому что я вообразила о себе слишком много.

Нет, не так.

Потому что мы, боги, возомнили себя творцами. Творцами, которые способны рушить то, чего никогда не строили.

Мерзкие твари. Все мы.

– Твоя позиция мне ясна, Ма Сульхэ, но время на исходе. Контролировать Мглу мог лишь Шо Лонвай, без него наши способности ограничены. Мы достаточно запугали Солнечный Пантеон, пора вернуть Мглу на место и запечатать, – еле слышный шёпот раздался в полной темноте, а я не сразу поняла, что это веки укрывают меня от света. Но распахнуть их не было сил, да я и не хотела видеть, до чего довела меня собственная гордыня.