– Байзен! – внезапно раздался громогласный голос Тайсвена, отчего Дилфо испуганно вздрогнул и открыл глаза. – Я знаю, что ты прячешься за углом, иди сюда, глупое ты создание, и помоги мне! Нужно скорее перенести её в комнату, пока не началось наращивание плоти!

Жрецу никто не ответил. Дилфо решился выглянуть из-за угла, чтобы понять, к кому обращается Тайсвен, ведь за то время, пока Дилфо трясся от страха, мог появиться кто-то ещё. Но когда Дилфо, прижавшись к стене, посмотрел вперёд, он не увидел никого нового. Всё тот же Ючке, который с суровым выражением лица, коего Дилфо раньше никогда у него не замечал, глядел на девушку, что билась в судорогах, а Тайсвен… Тайсвен одержимым взглядом глядел прямо на Дилфо. Заметив это, мальчик в растерянности сильнее вжался в стену и спрятался.

– Байзен! Не заставляй меня повторять дважды! – снова вскричал жрец. – Ты желаешь увеличить то наказание, которое было тебе назначено? Ты настолько обнаглел, что смеешь противиться моим приказам? Кем ты себя возомнил? Моё терпение не бесконечно!

Голос Тайсвена звенел от гнева, разносясь эхом по всему Храму, но никто из бесчисленного множества дверей не вышел поинтересоваться, что, собственно, происходит. Однако Дилфо в эту минуту беспокоило не это.

«Байзен? – пронеслось в его голове. – Кто это? Неужели он зовёт меня? Тайсвен позабыл моё имя? Но я перед ним ни в чём не провинился. Если он зовет не меня, тогда кого? В этом коридоре никого, кроме меня нет, значит…»

– Ах! Священные боги, опять забыл! Как же тяжело, когда вокруг все говорят на разных языках! Я уже не молод, знаете ли, так быстро переключаться, – выругался Тайсвен, а затем его громкая речь стала бессвязной, и Дилфо перестал понимать, о чём клокочет этот низкорослый мужчина.

Внезапно по спине Дилфо пробежались холодные мурашки, ноги подкосились, и он почти осел на пол. В коридоре, где он стоял, было темно, тусклый свет камина не разгонял густой мрак, оставляя широкое поле для больных фантазий, но то, что двинулось в это мгновение в сторону Дилфо, без сомнений, не относилось к фантазмам. Высокая плотная тень отделилась от мрака и едва слышно прошелестела темными одеяниями. Её ослепительно-белые волосы ровной пеленой спускались до узкой талии, лицо светилось бледной луной в полумраке, а глаза, мальчик вздрогнул, – вместо привычных глаз Дилфо увидел два черных бездонных провала, слегка прикрытых красноватыми припухшими веками. Как только тень приблизилась к нему, она бросила мимолётный взгляд на мальчика, но этого было достаточно, чтобы животный страх сковал всё его тело, и он не смог пошевелить и пальцем. Дилфо беспомощно застыл, глядя, как тёмная тень проходит мимо него, оставляя за собой сладковатый запах увядших цветов.

Дилфо попал во владение химер, навеянных этим удушливым ароматом, они вцепились в него когтистыми лапами, они заглядывали в его глаза своими чернеющими колодцами, утягивая в омут иллюзий.

Маслянистые тени плясали в тени костров, заглушая треск костей своим диким хохотом и нечеловеческими криками. Они плясали, погружая мир в беспросветную мглу, затягивая свет своими беззубыми глотками, из которых с хрипом вырывалась кровавая пена. Неистовые пляски тащили его в кипучий водоворот безумия. Жар сковал его тело, холодное дыхание Смерти тронуло щёки, ледяные пальцы её вцепились в запястье, тихий шёпот её горячил сердце, покрывая его гниющими цветами.

– Дилфо!

Мальчик очнулся, его резко вышвырнуло из кошмара, но ощущения холода и жара никуда не исчезли. Дилфо сосредоточился, тяжело дыша, и наконец увидел, что над ним наклонился обеспокоенный Ючке, он придерживал его за руку, не давая упасть. Крики девушки и голос Тайсвена стихли, Храм снова погрузился в безмолвие.

– Я… я в по-порядке, – заикаясь, выдавил Дилфо. – Ч-что произошло? Это же та девушка, которая была в переулке. Как она сюда попала? А то, то су-существо, жуткий тип с чёрными глазами, кто он?

– Нет о чем волноваться, – спокойно произнёс Ючке. – Надо уходить. Здесь слишком грязно.

Ючке в отвращении скривился, его бледное лицо с тёмными ниточками бровей походило на карнавальную кукольную маску, в которых часто ходили в Иргисе кочевники из Фу-Хо-Га и кои нередко снились Дилфо в кошмарах.

– О-они её пытают? – вспомнил Дилфо жуткие крики, кровавое месиво и острое нечто там, где у обычных людей бывают руки.

– Нет, – покачал головой Ючке. – Но и помощь от иланва – пыток хуже. Ей иланва помогут, нам нет нужды встревать. Ты должен быть покоен, иланва кровь нет станут проливать в стенах дома, пока бог, что хранит тишину, здесь покоится.

– Так иланва – это Тайсвен и тот мужчина, что приютил нас? – догадался Дилфо, с трудом различив в словах Ючке ту мысль, которую он в них заложил. Внезапное озарение избавило Дилфо от заикания, но дрожь тела всё никак не исчезала.

– Верно, – сверкнул глазами Ючке. – Иланва всюду есть там, куда идут боги. Они тут хозяин, пока богов нет здесь. Нас приютил бог, но иланва нет нравится, что здесь мы. Ты отдохнуть, теперь мы уходить.

Ючке поднялся, увлекая за собой Дилфо, но тот неожиданно заупрямился:

– Нет, постой! – мальчик нахмурился, исподлобья глядя на бесстрастного юношу, и принялся гневно выплевывать каждое слово, невзирая на боль в груди: – Я ничего не понимаю из того, что ты говоришь. Почему и ты и Пирт говорите о каких-то богах, которые не существуют в реальности? Вы таким образом просто пытаетесь отделаться от меня, чтобы я не приставал с расспросами, так? Говорите, что во всём виноваты какие-то боги! Конечно, легко спихнуть все проблемы на тех, кого нет, чтобы глупые дети не лезли во взрослую жизнь! Как же мне это надоело!

Дилфо гневно сверкнул глазами, набирая в грудь побольше воздуха. Он громко и протяжно вздохнул, прежде чем разразиться новой тирадой под безжизненным взглядом Ючке:

– Расскажи мне всё и так, чтобы я понял, не приплетая никаких богов и других им подобных существ. Что это за место на самом деле? На храм оно мало похоже. Кто все эти люди, которые то добры к тебе, приглашая в свой дом, то запугивают своим присутствием до дрожи в коленках? И вообще, почему в этом городе сначала нападают, а потом помогают, да так, что пострадавшие кричат во всю глотку? Почему ты сначала хочешь уйти как можно скорее, а потом, случайно встретив знакомого твоего хозяина, как ты его назвал, принял приглашение, привёл нас сюда, а теперь хочешь убежать, говоря, что здесь слишком грязно? Я ничего не понимаю, Ючке, я устал ничего не понимать и бояться каждого незнакомого шороха и проваливаться, даже среди дня, в кошмары, которые отнимают у меня столько сил!

Ючке безмолвно глядел на Дилфо, мальчик от этого только сильнее распалился:

– Я прекрасно знаю, что ты не причинишь мне вреда, потому что иначе ты не стал бы меня спасать. Но мне надоела эта неизвестность! Моя семья погибла непонятно почему, река прямо на моих глазах испарилась, а ты так ничего и не объяснил! Сколько бы я не спрашивал тогда, в пустыне, ты ни разу не рассказал, откуда берёшь воду и почему тебе самому она без надобности. Ты ни разу не рассказал мне, почему вообще добываешь для меня воду.

Дилфо остановился, с трудом отдышался, сдерживая кашель, что рвался из груди. Он не заметил, как на его глазах выступили слёзы, а сам он судорожно цепляется за светлую рубаху Ючке. Дилфо, немного придя в себя, продолжил уже гораздо спокойнее:

– Мне всё равно, правда, на то, кто ты на самом деле. Я ничего не знаю о мире и, наверное, это нормально, когда тебе не хочется есть и пить, когда твои ноги не оставляют следов на земле, когда ты пропадаешь из виду и появляешься в неожиданный момент – не знаю, нормально это или нет, но мне всё равно. Я просто хочу… – Дилфо стиснул зубы, а затем почти шёпотом вымолвил:

– Я просто хочу знать, почему всё ещё жив. Почему ты тащишь меня за собой, почему не бросил, почему не дал мне умереть вместе со всеми, зачем притащил меня в эту незнакомую страну, где на каждом углу встречаются твари, которые могут вцепиться в тебя и откусить руку? Почему ты продолжаешь вести меня за собой неизвестно куда, когда даже здесь, в этом странном месте, есть те, кого ты знаешь, те, с кем ты можешь остаться, потому что они могут говорить с тобой на одном языке, они могут понять тебя, а я нет? Я всего лишь глупый трусливый ребёнок, так почему, Ючке? Почему ты выбрал меня, почему ты не выбрал кого-то из них? Почему я?