Но только… Не слишком ли большой этот каменный шар? Я уже давно иду вперёд, но так никуда и не пришёл. Вокруг было невообразимо темно, и даже с моим кошачьим зрением ничего нельзя было разглядеть, словно я оказался в огромном чёрном котле, наполненном чёрными чернилами.

Погодите-ка… Чернила?

Я остановился на месте и придал своему фантому видимость и осязаемость. Хм, действительно, то, что предстало глазам, подтвердилось телом: когда я поднял руку, она с трудом взмыла в воздух, преодолев некоторое сопротивление, которое, по-видимому, представлял собой несколько загустевший воздух.

И что это такое? Впервые сталкиваюсь с подобным. Мало того, что это непонятное явление затмило собой небо и не пропускало солнечный свет, так оно ещё и каким-то образом меняло воздух вокруг, делая из него нечто похожее на воду. Да, точно. Я будто бы оказался под водой, но как такое возможно? В Звёздной Юдоли никогда не было столько воды, чтобы хватило на затопление всей Солнечной Юдоли, да и в шар бы наверняка просочились водяные потоки, но, когда я уходил, там всё было сухо. Возможно ли, что, за время моего отсутствия хлынула волна и всё вокруг затопила, а я и не заметил? Мать твою, надеюсь, я ошибаюсь!

Я быстро развернулся и, стараясь следовать по своим же следам, шёл строго прямо, никуда не сворачивая. Только бы я ошибался!

Темнота вокруг сгущалась, то ли на самом деле, то ли от моего волнения, но идти было трудновато, тело плохо слушалось, еле двигаясь в густом воздухе. Я осознал собственную глупость, когда со всего размаху врезался в каменную стену. Ну что за идиот! Забыл вернуться к фантомному обличью и потратил кучу времени на сопротивление воздуху, когда мог спокойно пройти призраком сквозь это марево. Вот и какая польза от этого тела? Только одни препятствия.

Наскоро разматериализовавшись, я вошёл в разломанную взрывом конструкцию и помчался вперёд. Зеленит всё также сверкал, пыль взмывала в воздух, а это значит, что вода или, что это там было снаружи, сюда не дошла. Ух, а я уж было подумал, что всем конец.

– Ейрха? Ты чего так быстро вернулся? Что с тобой? – Наркю с беспокойством оглядел мой фантом. Боги, неужели я настолько плохо выгляжу, что даже Наркю это заметил?

Богиня и Ма Онши завертели головами, в поисках меня, но я не стал помогать им в этом. Представать перед Ма Онши в таком виде? Нет уж, избавьте меня от этого позора.

– Снаружи творится неизвестно что, – я постарался придать своему голосу как можно более спокойное выражение, но скрыть от Наркю собственное беспокойство не смог – мой фантом сейчас наверняка искрил фиолетовыми отблесками встревоженности, и я ничего не мог с этим поделать. – Темно так, что ничего не видно, никаких просветов, словно ты находишься в котле, полном…

– Чернил, – закончила за меня богиня с таким лицом, будто её кто-то ударил.

– Да, верно, – подтвердил я. Значит, ей известно какими методами решили воспользоваться в этой войне боги Лунного пантеона. Но откуда богиня Солнца всё это знает? Неужели, прежде чем выступить в поход, Лунный пантеон всем растрезвонил, как именно они будут сражаться?

– Чернила? – в сомнении поднял брови Ма Онши. – О чём идёт речь? У Лунного пантеона за четыреста лет появилось новое оружие?

– Нет, оно не новое, – неожиданно встрял Наркю. – Совершенно не новое.

– Что? – удивился я. – А ты откуда про это знаешь? Ты же никогда не покидал Солнечную Юдоль.

– Это и не нужно, – пожал плечами Наркю. – Всю необходимую информацию можно достать и здесь.

Наркю развел руки в сторону. Я огляделся, но кроме пыльных глыб в округе ничего не наблюдалось.

– Что ты имеешь в виду? – изумленно вопросила богиня. – Об этом оружии известно кенканам? Разве это не секретная разработка Лунного пантеона?

– Ну, вообще-то никто особо и не скрывал существование этих, как вы сказали, чернил, – произнёс Наркю. – Просто боги, похоже, не интересуются собственной историей.

– Что? – не поняла богиня. – Причём тут наша история?

– Наркю, – начал раздражаться я. – Ты не мог бы донести свою мысль понятнее, избегая пространных рассуждений?

– Хорошо-хорошо, – поднял руки Наркю. – Постараюсь объяснить так, чтобы до вас дошло.

Он прокашлялся, хотя в этом не было никакой необходимости, и размеренно начал, строя из себя философа или учёного. Чтоб его, то же мне, выпендрёжник:

– Мне мало что известно, так как о существовании черной жидкости я узнал совсем недавно, когда исследовал мозаику на стенах этого солнечного шара великанов.

– Солнечного? – вопросила богиня. – Что значит солнечного?

– Не перебивайте, господин, – учтиво проговорил Наркю, а богиня скривилась в недоумении. Господин? Ха, может ли быть, что Наркю тоже знает об истинной сущности "богини"? Или же опять под дурачка косит?

– Так вот, – продолжал он. – На мозаиках я заметил странную особенность: снаружи шара на изображениях боги тонут в некоем подобии черного масла, тогда как великаны с ужасом взирают на эту картину, но вот внутри, – внутри боги, судя по мозаике, принялись использовать эту чёрную жижу против великанов и им, можете поверить, это не особо понравилось.

Наркю затих и с горделивым видом уставился на богов.

– Это всё? – сухо вопросил Ма Онши. – И что с того? На этих мозаиках может быть изображено всё что угодно, какое это имеет отношение к сегодняшним событиям?

Чего? Что это с ним? Таким серьёзным Ма Онши я не видел очень долгое время. В последний раз такое выражение лица у него было во время заключительной осады Солнечной резиденции Бо Юкана, когда мы окончательно проиграли, но сейчас-то чего?

– Как это какое? – вскипела богиня. – Если всё, что говорит этот кенкан – правда, то оружие, которое использует Лунный пантеон, принадлежит к временам старых богов и великанов, а значит, есть возможность найти его слабое место и понять, как с ним бороться. Ты не представляешь, как в Солнечном пантеоне бояться этой Черной мглы. Но если это не изобретение Лунного пантеона, то есть надежда избавиться от него.

Боятся? Даже так? Ого, да тут всё гораздо серьёзнее, чем я предполагал. Какого горга произошло за четыреста лет в Небесной Тверди, что Солнечные боги начали бояться какого-то оружия?

– Чушь! – усмехнулся Ма Онши, сверкнув глазами. – Половина историй и легенд прошлого – вымысел. Единственная правда для нас в том, что сейчас нам нужно как-то выбираться из этой черноты и скрыться куда подальше, пока всё не закончится.

– Но… – попыталась вставить богиня, но Ма Онши резко прервал её:

– Послушай меня внимательно, сударыня, – в его голосе появились стальные нотки, – это не наша война. Мы свергнутые боги и толку от нас в этом случае никакого, только подохнем понапрасну. Если ты действительно хочешь помочь своему отцу, то, будь добра, сделай так, чтобы тебя не убили и не бросили подыхать в какой-нибудь канаве. Иначе он может расстроиться из-за гибели ещё одного своего ребёнка и в горечи проиграет войну.

Богиня замерла с открытым ртом, но её замешательство продолжалось недолго. Она нахмурила тонкие брови, и пошла в наступление:

– И что ты предлагаешь? Прятаться, как трусы, здесь, пока мы не умрём от голода или жажды? Ты сам сказал, что мы свергнуты, а значит, – смертны. Припасов нам хватит самое большее на пару дней, так не лучше ли потратить их с пользой и помочь узнать хоть что-нибудь об этой Чёрной мгле?

– Нет, не лучше, – ядовито бросил Ма Онши. – Не забывай, солнышко, что я играю на другой стороне. Если запахнет жареным для Солнечного пантеона, мне есть куда податься. Вспомни, кто меня сверг. Ты думаешь, я стану хоть пальцем шевелить ради твоего отца?

Богиня, было распалившаяся, резко поникла, руки её слегка задрожали. Нет, я, конечно, и раньше задумывался над тем, что эти двое делают рядом друг с другом, но сейчас этот вопрос вновь всплыл на поверхность. Единственное взаимодействие с солнечными богами, с которым у меня ассоциируется Ма Онши – это сражение. И если эта богиня думала, что из-за неё Ма Онши будет относиться как-то иначе к её родственникам, то у меня для неё плохие новости: Ма Онши, несомненно, тот ещё прохвост, но вот своим установкам он никогда не изменяет. Если он большую часть своего существование провёл с мыслью, что солнечные боги – это враги, то так тому и быть до конца его века.