Ого, вот это речь. Не знал, что Ейрха может изрекать столь витиеватые фразы.
– Именно так, – коротко ответствовал незнакомец. – Я этого и не скрываю. Мои действия, мои решения руководствуются банальным желанием извлечь выгоду, когда чехарда с Мглой и беснующимися богами сойдет на нет. Только и всего. Глупо скрывать подобное, не находите? Но разве у вас есть иной выбор?
Выбора и в самом деле не было. Но сомнения чесали голову изнутри.
Нет, несомненно, вернуть себе под шумок статус бога, хоть бы и временно – заманчивое предложение, и только идиот отказался бы от подобного, но с другой стороны… Кто знает, что незнакомец потребует за свою щедрость, да и само происхождение дарителя не внушало доверия. Хоть Ючке и позволила незнакомцу проживать долгое время в её теле, а я был абсолютно уверен в том, что это таинственное существо находилось в Ючке с момента её свержения, но дать разрешение незнакомцу влить собственные духовные силы в моё тело – тут уж надо сто раз подумать.
– А что тут думать? – словно бы ответил на мои мысли Наркю. – Если нет другого выхода, то почему бы и нет? Разве богам не нравится пребывать в своей истинной форме и крушить все вокруг? Да любой бы на вашем месте уже давно впитал все силы без остатка. А вы чего сомневаетесь?
В самом деле, чего это я. Когда это мои решения соответствовали логике и элементарному чувству самосохранения?
Да никогда.
– Значит, так тому и быть, – принял я окончательное решение. Поднявшись на ноги, я вгляделся во тьму, туда, где предположительно находился незнакомец, раскинув руки в стороны. – Я полностью в вашей власти, дорогой друг. Одарите же меня своими силами!
– Пафоса то сколько, мать твою, – презрительно плюнул Ейрха, но в голосе уже слышалось смирение, с которым он принял моё решение вернуться к божественным истокам.
– Да будет так, Ма Онши, – гремел медный бас прямо в моей голове, и это ощущение, похожее, но совсем иное, напомнило мне о недавнем посещении незваным гостем моего сознания.
Что-то зачастили в мою голову всякие странные личности, чувствую себя развратной девушкой с Дороги.
Хоть я и сказал, что ощущение было почти схожим, но на самом деле всё было совсем иначе. Мою бедную голову будто разрывало изнутри на мелкие части. Давление духовных сил было настолько велико, что смертная оболочка не выдерживала и трещала по швам. В буквальном смысле. Я прямо чувствовал, как кожа головы тянется, поддаваясь раздувшимся костям, натягивается и лопается от натяжения. Ощущение, скорее всего, было обманчивым, но в тот момент я был настолько им поглощён, что не сомневался – моя голова взорвётся в считанные мгновения. И вот тогда, когда я уже распрощался с собственным телом, в сознании зазвучали знакомые, но такие чужие голоса.
«… детям негде спать, они совсем промокли, дайте ночлег жалким путникам..»
«Ты поплатишься за свои слова, щенок! Доставай копьё, будем биться, пока храбрейший из нас не свалится замертво!»
«Да кто сказал, что здесь плохо кормят? Попробуй! Эта похлёбка из салвенских змей на удивление хороша».
«Зачем ждать до вечера? Пересечем пустыню сейчас, пока солнце не ушло в зенит, времени навалом».
Надежды. Чаяния. Страхи. Беспросветная глупость. Злость и отчаянный гнев.
Последние мгновения смертной жизни. Последний глоток воздуха краткого существования души.
О, боги, как же я скучал по этому.
Открыл глаза я более не смертным, но всесильным богом Войны.
Жилы натянулись, мышцы заиграли под молочно-белой кожей, силы опьяняли, кружили голову, в которой бешеной бурей проносились чужие мысли и чувства.
Я снова был собой, но с вернувшимися силами возвратились и былые воспоминания, которые я бы с радостью сжег под палящим огнём Солнца. Боги, как же я не скучал по старому себе.
– Как ощущения? – по-отечески заботливо поинтересовался незнакомец откуда-то слева от меня. Ага, значит, он не останется в моем теле, как это было с Ючке. Странно. А я уже приготовился скрывать от него свои мысли, а тут на тебе. Ну да ладно, мне же легче.
– Привычные, даже более чем, – ответил я, разминая руки и ноги. Сила бурным потоком протекала по жилам, подгоняя кровь, а тело с непривычки – всё же четыре сотни лет смертности не прошли даром – норовило куда-нибудь бежать, с кем-нибудь подраться, да и вообще проявляло повышенную степень активности.
– Ха, кто бы сомневался, что ты будешь доволен, – ядовито вымолвил Ейрха, и его голос теперь звучал гораздо ближе, чем раньше.
– И что теперь? – поинтересовался Наркю. – Будете громить здесь всё, прорубая выход наружу?
– Заманчивое предложение, но, думаю, дядя заметит наши попытки вырваться на волю и начнёт чинить препятствия, – ответил я, мысленно обдумывая план дальнейших действий, но, как назло, ничего кроме масштабного разрушения темницы на ум и не приходило.
– Тогда что делать? – продолжал вопрошать Наркю. – Смысл был становиться богом, если не можешь разрушать всего, чего касаешься, и перестраивать мир под себя?
Действительно, какой в этом смысл.
– Отличный вопрос, Наркю, – спокойно начал Ейрха, но его слова были пропитаны презрением. – Смысл быть богом, если ты полное ничтожество.
– А, так тебя всё ещё задевают те слова, – понимающе покачал головой я. – Какой же ты чувствительный, Ейрха.
– А ты бесчувственный, и всегда таким был, – попытался уколоть меня Ейрха, но я колол больнее:
– А ты знал, что я такой, но все равно беззаветно служил, как верный пёс. Остаётся только задать вопрос: кто виноват в том, что ты оказался таким наивным дурачком?
Туше, дамы и господа.
Воздух зазвенел от гнева, излучаемого фантомом Ейрхы, я даже различил в темноте его пламенный сиреневый отблеск, но ярости духовного орудия не дал разойтись спокойный бас незнакомца:
– Нет времени для игр, Ма Онши. Пора выходить. Мир заждался твоего появления.
Ага, как же. Мир и без меня вертится по своим законам. Одного звена нет – да и бог с ним, всегда найдётся новое. Слышал, что Бо Илхюз неплохо справляется с наведением хаотичного порядка, так что мир и без меня прекрасно справляется.
Но спорить с незнакомцем я не стал – пускай потешит моё самолюбие, пока ещё есть, что тешить.
– Так и что же ты предложишь, мой дорогой друг? У твоего неповторимого ума наверняка уже назрел какой-то план, так поделись им, – обратился к своему благодетелю я.
– Несомненно созрел и давно: тебе, Ма Онши, всего лишь придётся воспользоваться своим луком, – легко и просто произнёс незнакомец, а за его словами последовала вполне ожидаемая реакция непосредственно того самого «лука»:
– Что?! Ещё чего! Ни за что его руки больше меня не коснутся! После всего, что он со мной сделал, я и пальцем не пошевелю! Я достаточно натерпелся, согласившись ненадолго стать орудием солнечной оборванки, с меня хватит! Ищите себе другое орудие. Вон, этот крылатый идиот вполне подойдёт для вашего гениального плана, а я и без вас смогу спокойно свалить отсюда.
«Этот крылатый идиот» тут же воспользовался тем, что его упомянули, и будничным тоном вопросил:
– Я, кстати, давно хотел узнать: вы же бог Войны, верно? Так почему тогда используете лук в бою? Разве это оружие не для женщин и трусов, которые боятся смотреть своему врагу в лицо?
Его вопросы настолько не вписывались в общую атмосферу, что показались даже логичным и вполне уместными.
– Ха, Ма Онши и трусость. Кто бы мог подумать, что однажды я начну ставить эти слова в одном ряду по собственной воле, – ядовито хмыкнул Ейрха, а я предпочел проигнорировать его разраженные высказывания и побеседовать с не отличающимся широким умом кенканом.
– Видимо, Наркю, ты не особо знаком с Лунным пантеоном и его божествами, – наставническим тоном обратился я к кенкану. – Ни разу не слышал о великом боге, стрела которого знаменовала гибель всем и каждому? Одна стрела, один свист серебристого пламени в воздухе – и целое войско распрощалось со своими жизнями, даруя богу свои героические души. Неужели в Солнечной Юдоли не слагали легенды о столь устрашающем боге?
