Закрыв дверь, огляделась. Срочно нудно было что-то расцеловать или швырнуть в окошко. На глаза попался Эдмунд, занятый готовкой.

Подлетев к отчиму слева, я поднялась на цыпочки, обхватила за шею и, прежде, чем он успел опомниться, звонко поцеловала в щёку.

Эдмунд попытался повернуть ко мне голову и что-то спросить, но я крепче сжала объятья, издавая тихий восторженный писк прямо возле его уха, и прижала к его щеке свою.

— Ты меня задушишь, — засмеялся отчим, оттягивая от горла мои руки.

— Тут Джастин заходил…

— И что ты так радуешься? Помер или предложение сделал?

— Да, — я убрала руки за спину и, чуть привстав на пальцах, очень удобно пристроила подбородок ему на плечо. Заметила, что Эд заметно заволновался. — Пока полу-шуточно, но всё же.

— А ты? — Эд, даже на секунду перестал нарезать кабачок.

— Отказала, конечно.

Эд выдохнул, вернувшись к занятию.

— Но тоже полу-шуточно. Пусть ещё немного побудет виноватым, усиленно за мной поухаживает и потом можем попробовать жить вместе.

Эдмунд как-то недовольно фыркнул.

— Ну, Э-э-эд, — протянула я, опускаясь на пятки. Теперь на его плечо я могла положить только нос, чем незамедлительно воспользовалась. — Ну не забывай, что он мне нравится, ладно? И потом, мне всё-таки двадцать пять.

— Солнышко… в моём мире, только если месяцев.

— Вообще-то в этом возрасте меня не ты растил.

— Не придирайся к цифрам, — Эд сбросил овощи к кастрюлю и повернулся ко мне.

Упёрся основанием спины в стол и серьёзно попросил:

— Только обещай: если он тебя обидит — скажи мне.

— Чтоб ты уничтожил всё имущество его семьи? Обещаю.

Успокоенный этим фактом и коротко нажал мне на нос, будто на кнопку артефакта:

— Пип.

— Только одна просьба, — я чуть прищурилась. — Если однажды мы решим действительно пожениться, не пытайся обезглавить его на свадьбе, ладно?

— Я буду очень стараться, — спокойно, но с иронией.

— Уж пожалуйста. Просто улыбайся и веди меня к алтарю.

Прождав ответа несколько секунд, услышала нечто среднее между икотой и сопением, сопровождающее удивлённый взгляд.

— Я?

— Да, — я никак не могла понять, что его удивляет. — А кто ещё? Само собой ты. Не, если ты против, я дедушек попрошу, но…

— Не-не-не! — поспешил остановить меня, пока я не отозвала предложение, и отвернулся к овощам. — Конечно, отведу. Давай лучше, помоги с обедом и нечего разводить сантименты!

Я засмеялась, снова обнимая его. Пожалуй, я только раз видела его таким: когда мальчишки хвастались им перед ребятами во дворе, а Эд случайно услышал это. Потом неделю ходил гордый.

— А знаешь, что ещё Джастин сказал?

— Ну?

— Что его фамильяр — настоящий дракон.

Лицо отчима изменилось в считанные секунды. Он вылетел из дома со скоростью пущенной из лука стрелы и замер на краю склона. Джастин уже спускался на ровную тропинку, ведущую в город.

Эд заорал:

— А ну стой!

Джастин остановился.

— А ну вернулся сюда — у меня к тебе вопросы!

Постояв секунду в раздумьях, Джей решил не спорить — пошёл наверх.

— Ну и где ты для него достанешь артефакт? — уточнила я. — Свой дашь? Ему же опять не подойдёт.

— У меня запасная болванка валяется. Под него заточим в качестве эксперимента, а там и нормальную соберём. Эй, ну чего ты там тащишься⁈ Давай-давай, в темпе!

Этот солнечный летний денёк я добровольно-принудительно планировала провести взаперти в большой аудитории, дыша пылью, тяжёлым старческим парфюмом, вызывающим головную боль, и песком, который сыпался всё с тех же стариков.

Я присутствовала на конференции в Королевском Научном Обществе — месте сосредоточения великих умов нашего королевства.

Двадцатишестилетняя девушка — то бишь я — сидя в первом ряду, ожидаемо, смотрелась и ощущалась инородно. Как, собственно, и мой молодой человек, устроившийся рядом.

Других младших научных сотрудников тут почти не было. Не удивительно, ведь и нас с Джастином вообще-то тут не надеялись узреть.

Способа попасть на конференцию было всего два.

Первый путь: носить шлейф из наград и достижений. Надел? О, чудо! Теперь тебя здесь все ждут не дождутся.

Наш путь — второй: именитый спутник в пресловутом шлейфе из первого пункта берёт тебя за ручку и ведёт в свою пафосную компанию.

О! А вот и наш «пропуск» решил подняться из-за стола. Его очередь выступать.

На кафедру взошёл худощавый мужчина сорока шести лет с кудрями до плеч цвета «соли с перцем». Вот интересно, а может, он седеет так быстро и рано из-за того, сколько опытов перенёс за жизнь? Может, это какое-то плохо изученное действие магии? Или просто нервное прошлое… или плохая наследственность?..

Эдмунд принялся раскладывать вокруг себя бумажки и окликнул меня:

— Луна, нарисуй картинки.

С лёгким кивком выбралась из-за парт, подошла к доске. Мы быстро нанесли на неё важнейшую информацию. Он — формулы, я — схемы.

О том, чтобы заставить его рисовать самостоятельно не могло быть и речи: уж не знаю, когда и за что, но боги изобразительного искусства прокляли моего отчима. Половина его рисунков напоминала справочник экзотических болезней, а вторая половина — кое-что неприличное.

Вернувшись на место, я приготовилась слушать. Когда настанет наша с Джастином очередь рассказывать об устройстве артефакта и о влиянии его на Астератов, мы подойдём к Эду, но вся теория — это для него.

— Доброе утро. Моё имя Эдмунд Рио. Я профессор по дисциплине «Магические болезни» и кандидат по «Теоретической магии». На прошлой конференции я представлял некоторые разработки по теме магических потоков в теле человека. Вы, должно быть, не понимаете, почему я решил об этом напомнить, когда нынешний доклад называется непонятным словом «Фамильяры», но так нужно, поэтому вкратце пробежимся по сути прошлой беседы.

Эдмунд указал на первую схему, где можно было различить силуэт человека с кругом в груди.

— Что нам известно о магии?

Я мысленно усмехнулась. Сейчас начнёт вещать профессорам то, что знают дети.

— Источник магии представляет собой пузырь-резервуар, где скапливается энергия. Чем она накачивается туда? Искрой. Эдаким проходом из энергетического измерения в наше.

На схему в центр круга была добавлена звёздочка. От неё стали расходиться лучики-линии, нарисованные мелом.

А теперь по заготовленной речи следует разгон за секунду… сейчас Эдмунд начнёт нудеть. Дальше можно даже не стараться понять, что происходит — не моя специализация.

Впрочем, перспективы его разработки я осознавала на бытовом уровне. Более глубокого понимания ситуации от меня не требуется.

— Выгорание искры — одна из трёх основных патологий источника. Она означает, что ломается проход из магического измерения в наше, и магия не наполняет резервуар.

На доске одна за другой замелькали формулы и какие-то цифры. Цитируя самого отчима в подобных ситуациях: «Ничего не понятно, но о-о-очень интересно».

— … В отличие от других травм источника это никак не корректируется. Абсолютно неизлечимая фигня, — уличная речь прибилась в доклад, чуток разбавляя канцеляризмы.

— Ненадолго, — пробормотал себе под нос старичок за восемьдесят, сидящий рядом с Джастином. — Нас спасёшь великий ты.

— Я смотрю, Эдмунда тут недолюбливают, — шепнул мне Джастин.

— Шибко умных нигде не любят, — пожала плечами я.

К чести моего отчима замечу — он относился к этой неприязни с пониманием и лишний раз не провоцировал стариков, положивших целую жизнь на куда менее серьёзные разработки.

— Почему-то считается, что после разрушения искры эти оборванные потоки больше не идут через человека, и бывший маг уже совсем ничем не отличается от человека без магии. Ведь так?

Эдмунд оглядел первые ряды. Заметил пару кивков в подтверждение того, что его услышали.

— А я скажу: это хрень собачья. Потоки не имеют выхода в наш мир, но всё ещё направлены через мага и специальное заклинание может пробить им выход. А чтоб человека им не разорвало, потоки можно перенаправить в произвольную точку.