Ах, да… само существование «паршивой шестёрки»…

Шутки, ходившей между детьми.

Ведь в семье Брейскл как? Вот есть у нас девять детей, троих мы выводим в свет постоянно — тех, кто меньше всего нас позорит — наши идеальный чада.

Джордж. Старший сын и наследник. Светский молодой человек и душа любой компании.

Джина. Одна из старших сестёр. Блестящая актриса театра.

Лилиан. Светская кукла. Милая и воспитанная. Не без «очаровательной» изюминки в виде тяги к собиранию сплетен, что в обществе красиво описывалось фразой «интерес к событиям общественным и беспокойство о каждой живой душе».

Было время, когда место Лили в «золотом трио» занимал Джастин, как умный ребёнок, одарённый магическим талантом сверх меры и планирующий посвятить жизнь благородному делу — военной службе на благо короны!

Теперь же он навсегда в «паршивой шестёрке», а Лили в золотом трио.

Смотрите на трио, дамы и господа! А остальных детей мы вам показывать будем только тогда, когда они будут чего-то достигать.

Вы, главное, на остальных детей поменьше смотрите, и наша семья будет идеальной.

Лилиан закончила с кремами, взяла из стеклянной банки с зельем пропитанный им платочек и потребовала:

— Уйди с моего кресла.

Джастин поднялся:

— Ты представляешь, эта Луна мне ещё и рассказывает, как надо преподавать!

— Ага, — Лилиан достала из-под кровати бутылку вина и рухнула в кресло с изяществом тролля.

— Представляешь, я должен делать девочкам-аристократкам поблажки! Видите ли, их жизнь такая трудная, что иногда они не могут выучить предмет.

— Так… а вот с этого момента поподробнее, — девушка откупорила бутылку. — А ты?

— А я… сказал… что это… — Джастин с изумлением смотрел, как треть бутылки была выпита залпом. — … её проблемы.

— Ну ты и мудак.

— Что? Я вообще-то ждал от тебя несколько иной реакции. И что за лексику ты себе позволяешь?

— Ой, да иди ты в задницу, — девушка откинула голову. — Ты пытаешься говорить со мной в промежуток с девяти вечера до одиннадцати. В это время у меня процедуры релаксации.

— Ты пьёшь и материшься.

— Делаю масочку, пью и матерюсь, — поправила девушка и накрыла лицо платком с зельем. — А ещё ты говоришь девушке-аристократке, что девушкам-аристократкам легко. Тебе что-то не понятно?

— Нет. Всё предельно ясно, — Джастин направился к двери. Ему не очень хотелось продолжать разговор с человеком, у которого при разговоре на лице из всего многообразия мимики жуткая впадина рта, затянутая тканью, пустые вмятины на глазах и выпуклость носа. — Знаешь, не буду тебе мешать. Приятных процедур.

— Мудрое решение.

В момент, когда Джастин нажал ручку двери, раздался голос сестры:

— Стоп.

— Что?

— Забыла предупредить. Значит так, девятая осечка противозачаточного амулета, запоминай: твой одеколон — въедливое говно, поэтому, если ты ещё хоть раз опустишь жопу в моё кресло, особенно в период релаксаций, я убью тебя тапочком — понял?

— Понял… — несмотря на суть сказанного, форма Джастина развеселила. — Приятно побеседовали, мисс восьмая осечка.

— Умница. А теперь вали нафиг отсюда. Спокойной ночи.

— Спокойной.

Джастин закрыл за собой дверь и, не оборачиваясь, пошёл в свою комнату. Увидеть сестру в таком состоянии он готов не был.

Джастин смотрел, как студенты рассаживаются. Светлые маги. Джастин недолюбливал эту группу.

Сегодня он особенно неприязненно смотрел на растрёпанную девчонку-аристократку, за которую просила Луна.

Дать ей дополнительные вопросы, чтоб улучшить оценку за прошлое занятие, означало прогнуться под мнение коллеги.

И всё же, Джастин держал в руках листы с общими заданиями и один дополнительный. Дело было не в Луне. Дело было в Лили и её «периоде релаксации».

К счастью или же, наоборот, на сегодняшнем занятии с этой группой Луны не было. Сиди она в углу кабинета со своими бесконечными бумажками — что она делает вообще? — Джастин точно спрятал бы листок и сделал вид, что ничего не гложет его изнутри.

Фыркнув — Создатель, зачем только у него есть сестра⁈ — Джастин принялся раскладывать по партам листочки. Дойдя до Аманды, положил два.

— Вам дополнительные задания. Решаете на пять — меняю оценку за прошлое занятие на «четыре». На четыре — на три. На три — соответственно, ничего для Вас не изменится. Не устраивает, не успеваете или не справляетесь — остаётся Ваша двойка.

— Спасибо, профессор! — восторг девочки вызвал у Джастина неудержимое желание закатить глаза.

Дабы не смотреть на студентку, он продолжил раздавать задания.

— А почему ей можно исправлять оценки, а другим нельзя⁈ — парень с предпоследней парты поднялся с обиженно-негодующим лицом.

Джастин поглядел на него без интереса. Несколько секунд не моргал, рассчитывая, что парнишка не выдержит даже пяти секунд равнодушного взгляда и добровольно утихнет, но в голову пришёл более изящный план.

С хищной улыбкой промурлыкал:

— Мисс Солена Вам расскажет. Исключая случаи смерти близких, я не планирую копаться в Ваших проблемах, но согласен выдавать шансы на пересдачи тем, о ком сердобольная мисс Солена будет просить. Пусть приносит список имён в конце каждой недели. Несите ваши сопли к ней — отбор счастливчиков должен проходить без моего участья. И обязательно — обязательно! — передайте от меня сердечный привет.

Дети стали переглядываться и тихо комментировать ситуацию. Джастин с лёгкой улыбкой продолжил заниматься своими делами.

На выходе из первого корпуса я поравнялась с Джастином и ткнула кулаком в плечо:

— Не сказать, что ты перестал меня раздражать, но Аманда мне всё рассказала. Ты-таки дал ей шанс.

— Не благодаря тебе, не надейся, — фыркнул он, сощурив чёрно-карие глаза. — Сестра посодействовала.

— Да? Она уже мне нравится, — я продолжала идти с коллегой рядом. — Но помимо одобрения, я ещё хочу предъявить претензию. Зачем ты сказал, что за пересдачи по математике отвечаю я? Мне шестерых сегодня выслушать пришлось — а не прошло и двух часов с того момента, как ко мне прибегала Аманда.

— О! Это только начало! Я сообщил об этом всем группам, которым сегодня проводил занятия, — усмехнулся.

— Ну, я уже начала догадываться, что всё это какой-то коварный план. Ещё в тот момент, когда мне передали от тебя привет. И всё же: зачем? Я даже чай из-за них попить не смогла нормально.

— Так в том и смысл. Ты любишь вмешиваться в мои планы, подсовывая проблемы. Так почему я не могу направить их часть тебе? Фильтруй детей — я буду их оценивать.

— Ага, — я дала волю презрительной гримасе. — Почему-то я не удивлена.

— Совсем? — остановился за воротами, нагнулся ко мне и с картинной скорбью сообщил. — А я так старался тебя поразить!

— Я так понимаю, ты и дальше будешь слухи пускать?

— Да, — довольный, как кот, объевшийся сметаны. — Сама будешь им отказывать. Ну, или можешь приносить списки. Торжественно обещаю выдавать по ним пересдачи. Но не больше десяти человек в неделю.

— Ещё и ограничение по количеству… детям не сказал, да?

— Ещё чего. Как я могу так детишек огорчать. Ты вообще представляешь, какая у них жизнь тяжёлая? Не, не, не… я не смог.

— Гордишься этим? — я невольно усмехнулась. И через секунду ещё раз, получив в ответ его радостный кивок. — Признаю, забавно. Говнюк.

Взяв меня за руку, поцеловал внешнюю сторону ладони, и с вежливой иронией протянул:

— О-о-очень рад был встрече, мисс.

— А я-то как рада, ты представить себе не можешь, — я вытянула из его ладони свою и ответила в тон. — О-о-очень жаль расставаться, но я обещаю вернуться.

— О, реванш?

— Может быть однажды…

— Жду не дождусь.

Джастин направился проч.

Пройдя метров пять, напоследок оглянулся. Я демонстративно высунула кончик языка. Он со смеха отвернулся, не сбавляя шага.