Прогуляться бы по этой погоде.

Я отвела взгляд от окна.

В парадном зале академии собралась толпа студентов и преподавателей.

Ректор читал приветственную речь. Дети болтали. Учителя прислушивались к их разговорам от скуки. Даже сам ректор выглядел незаинтересованным, рассказывая, какая «честь для него быть проводником в мир знаний для юного поколения магов».

Это торжество уже ничто не спасёт. Дети это понимают и просто общаются.

В этом вообще большая проблема образования — не интересно никому.

Есть, конечно, исключения, и среди студентов, и среди преподавателей. Есть заучки, есть любители новых знаний. Есть люди которые успевают за всеми молодёжными веяньями, и те, кто просто харизматичен и притягателен. Это понятно, но в общей массе…

Старики, которые через силу отрабатывают «последний год» и всё равно остаются ещё на десять, и малолетние лоботрясы, которые через силу высиживают учебные часы ради дипломов. Понять можно и тех и других, но при этом и тех и других осудить.

Я помню своих учителей и могу попытаться исправить их ошибки. Может, тогда и дети на моих уроках будут слушать?

Ректор уже заканчивал речь. Сейчас первокурсникам раздадут значки академии с обозначением курса и направления. Дети разбредутся кто куда.

Некоторая часть студентов останется на бал, организованный в честь начала года. В первую очередь его учредили для первокурсников. Чтобы они могли познакомиться. Хорошая идея. В моё время такого, кажется, не было. Но я на первом курсе не училась в академии — не знаю. Во времена родителей этого точно не было — тогда ребята сами организовывали себе встречи и прогулки.

Одновременно радует и огорчает тот факт, что меня включили в список тех преподавателей, которые будут присутствовать на этом балу в целях поддержания порядка.

— Отвратительный день, — тихо пробормотал Джастин, вжимаясь лопатками в постамент одной из статуй и то и дело отгоняя комаров.

Бал проходил в огромном парке на территории академии под специальным навесом. Он представлял собой конструкцию из древних колон, удерживающих тончайшую полупрозрачную ткань, зачарованую на защиту от шумящего снаружи дождя.

Некоторые из мраморных колонн были заменены статуями. Великие деятели прошлого по четыре — пять метров в высоту на массивных постаментах. Было лишь два исключения.

Король, правивший в конце Второй и в начале Третей Эпох Мира, и Создатель.

Правитель был представлен шестиметровым жутким на вид гигантом. Во времена его правления началось исследование магии, а люди, научились управлять этой силой.

Наивысшая из фигур — Создатель — образ божества, представленный серым истуканом в плаще с капюшоном.

Бога высекли из серой каменной глыбы. Даже не из мрамора — из обычного камня, найденного где-то тут же, в лесу, когда взялись строить академию. Однако на ладони ему водрузили шарообразные куски хрусталя. Чёрным шар — как символ разрушения — на правую. Белый — как символ созидания — на левую. Ему поклонялись от зари первой эпохи и по сей день — до три тысячи сто тридцать третьего года Третьей эпохи.

Задумавшись об этом, Джастин усмехнулся. Было бы особенно красиво, если бы был три тысячи трёхсотый год и третье мая — третье число третьего месяца. И, желательно, среда.

Мимо прошествовала компания девочек, над чем-то смеясь.

Джастин проводил их взглядом. Почему девушки всегда так странно смеются? Так до мерзкого неестественно. Как будто только имитируют веселье.

— Ха, ха, ха, — тихонько, смакуя каждый звук, Джастин попытался повторить этот смех, но вместо звука, напоминавшего разом кашель, визг и писк крысы получились какие-то стоны при одышке.

Это просто невозможно. Как у них так получается? Ещё и с этими приветственными объятиями, которые выглядят так вымучено, будто девушкам противно друг за друга браться, но какой-то тайный кодекс их к этому принуждает.

Джастин отхлебнул сок, из тонкого стеклянного бокала и покосился на часы в конце павильона, врезанные в грудь Создателя. Как и всё вокруг они были увешаны гирляндами цветов и светильников.

Осталось около часа этой пытки и дети разойдутся. Наконец-то!

Что самое худшее в работе учителя? Наличие учеников.

Сам процесс пересказа знаний у Джастина отторжения не вызывал, но вот эти мелкие…

Маги.

Которые просто приходят перетерпеть лекции и занятия, даже не осознавая, какое сокровище им доступно!

Юноше захотелось швырнуть бокалом в голову ближайшему студенту.

Какой отвратительный мальчишка! Стоит тут, улыбается, ржёт, как конь, демонстрирует новым знакомым умение призывать энергию. Сунуть бы ему что-нибудь в рот, чтоб заткнуть. Носок с камнями, например.

И ведь наверняка у этого мальчишки и не особо-то выдающиеся способности. Стандартный источник от половины до полутора объёмов сердца. Считай ничего!

Вот у Джастина из-за особой аномалии развития источник был объёмом двадцать сердец! Какая карьера могла бы его ждать!

В нескольких метрах от Джастина группа богато одетых детей покупали алкоголь у второкурсника, известного равнодушием к дисциплине.

Парень не собирался вмешиваться. Вероятно, они аристократы — в их среде к вину особое отношение.

Новая коллега, заметив это, поспешила туда. Джастин не слышал, что она говорила, но видел мимику пойманных подростков.

Юная аристократия не ожидала, что им попытаются помешать напиться. Они переглядывались с растерянными лицами. «Продавец» пытался оправдываться, но Луна забрала у него бутылку и, оглядевшись, выцепила из толпы Джастина.

Направилась к нему с бутылкой. Контрабандист последовал за ней, продолжая говорить. Она что-то отвечала, иногда посмеиваясь.

У неё была очень милая мимика. Как и манеры, и стиль речь. Чувствовалось воспитание людей культурных, но поверх него наслаивалось влияние кого-то совсем иного. Может, это был пьяный бездомный, а может, злая старушка, выкрикивающая непристойности при виде шумных детей за окном.

Тётка Джастина была такой старушкой. Их с братьями и сёстрами всегда веселило, когда она злилась. Тогда нужно было сидеть с очень серьёзными лицами, чтоб она не догадалась, как им на самом деле было смешно.

Луна и мальчик подошли ближе.

Стараясь сдержать смешок, вызванный воспоминаниями о тётке, Джастин широко улыбался.

Луна заметила это и протянула ему бутылку.

— Держи. Мог бы тоже присоединиться к поддержанию дисциплины, но, раз уж нет, хоть пригляди за конфискованным.

— Ну, отдайте, я не буду его продавать, — заявления мальчика звучали как нытьё.

— Ты ведь понимаешь, что конфискация — наименьшая из твоих возможных проблем? — уточнила Луна.

— Если это твоя бутылка, то мы должны тебя наказать, — Джастин пришёл на помощь коллеге.

— Значит, если она у Вас, то это Вы пронесли алкоголь на бал? — сыронизировал студент.

— А нам не запрещено, — пожала плечами Луна. — У нас есть список правил, но чёткого запрета на употребление алкоголя в нём нет.

Мальчик не ожидал такого заявления и ответил не сразу. Джастин не осуждал его заторможенную реакцию — ему тоже потребовалось время, чтобы всё вспомнить и осмыслить.

— Нам не запретили, — медленно начал он. — Только потому, что никто не предполагал, что мы захотим.

— Причины — не моя проблема, — Луна забрала бутылку. — Полбутылки, смотрю, ты уже продал — затраты, наверняка, окупил, — она повнимательнее оглядела бирку. — Вполне приличное вино. Скорее всего кислое, учитывая регион. Не крепкое.

— Я его аристократам продавал. Они плохое не пьют, — развёл руками мальчик. — А вы разбираетесь?

— Чуть-чуть. Ну, так что? Бутылка наша или выбираешь наказание?

— Ваша.

Девушка улыбнулась, одним взглядом давая понять, что мальчик сделал верный выбор.

— Хороший вкус, мисс, — парень вежливо кивнул, как бы в лёгком поклоне и отошёл на метр в сторону, чтоб взять сок со стола, ломящегося от праздничных закусок.