На всякий случай белое нечто он решил удалить. Никогда не видел на приготовленном филе такие штуки — значит, их не едят.

Положил на разделочную доску и попытался срезать.

Сырое куриное мясо оказалось скользким, холодным и противным. Странно пахло и почему-то было розовым, а не красным, как любое другое мясо.

Опираясь больше на умение владеть холодным оружием, чем на навыки готовки, всё-таки отделил подозрительные части.

Чем больше кусок, тем дольше он готовиться. Это Джастин тоже знал. Его преподаватель часто приводил примеры из быта, объясняя метематику.

Разрезал курицу по толщине на два плоских ломтика. Разровнял, любуясь.

— Пожарить.

Поставил на жаровую доску сковороду и активировал артефакт единственным рычажком на нём.

От сковороды пошло тепло.

— Ага… значит правильно.

На чугунную поверхность выложил куриные пластики. Мизинцем тернулся о борт сковороды.

— Ай!

На палаце появилось лёгкое покраснение.

Промыв ожёг холодной водой, смирился с травмой.

Присыпал мясо солью и перцем. Нашёл баночки с ещё какой-то травой. Подписи гласили «Укроп сушеный» и «Чеснок сушеный молотый». Веточки в первой баночке выглядели уж очень знакомо — такое он точно раньше ел, а чеснок это всегда хорошо. Щедро добавил и их.

Пока мясо жарилось, пошёл искать огурцы. Проверил все ящики и шкафы — ничего! Где можно хранить солёные огурцы? Ну не в бочках же! Бочки для жидкостей, а не для овощей.

— Обойдёмся без них. Капуста.

Но нигде не было и капусты! Может, он плохо искал, может, чего-то не понял, но в корзине с овощами капусты не было. Тут нашлись только томаты, которые Джастин ненавидел, грязная картошка, свежие огурцы, редис, несколько морковок и тому подобная белиберда. На дне и вовсе нашлось что-то невразумительное…

Парень повертел в руках здоровенный зелёный шар. Он состоял из отдельных листов на общей ножке — возможно, какая-то разновидность салата. А вот хрустящей белой соломки — капусты — тут не было!

…но вообще-то эти листы, ломаясь, хрустели почти как капуста…

Может это она и есть. А почему же её тогда никак не обработали? Прямо так что-ли резать надо? В мелкую соломку? Самому⁈

Джастин решил не рисковать.

— Ладно! Да ну её!

Свалил всё назад и снова побродил по кухне. От сковороды тянуло горелым.

Подошёл. Сверху мясо было розовым, но по краям серым, как готовое.

— И вот что ты тут развонялось? Что мне с тобой делать?

Может, перевернуть его?

Подумав, достал вилку и попытался поднять. Прилипло. Это нормально? Вряд ли.

А может, масло стоило добавить? Чтоб не прилипало? Масло скользкое. Как смазка в артефактах. Зачем-то же это чёртово масло придумали, кромя мак на хлеб мазать.

Да, логично! В какой-то художественно книге он видел эпизод, где человек «жарил на сливочном масле».

Точно! Нужно положить.

Принёс. Отломал кусочек и бросил в сковороду.

Вилкой отковырял от неё мясо и перевернул. С обратной стороны оно было чёрным.

Пока жарилось, отрезал сыр и обнаружил в холодильном ящике банку с водорослями.

— О! Это я знаю. Морская капуста.

Дождавшись мяса, положил его на хлеб с соусом. Следом сыр и горку морской капуты. Второй кусок хлеба положил сверху. Сел есть.

За этим занятием его застала пожилая служанка-няня. Она не сразу нашла, что сказать.

— Всё в порядке, Берта, — сообщил юноша.

— Что это у Вас тут случилось? Почему-то гарью пахнет.

— Я… готовил.

Она удивлённо вытянула лицо:

— Готовили? Так почему же не сказали-то никому? Мы бы сделали.

— Любопытство, — уклончиво ответил парень. Горелое мясо было горьким, но в остальном Джей был доволен результатом своего экспиримента. — Налей мне чего-нибудь попить.

— Да, конечно, — она засуетилась. — Чего-то именно хотите? Может, горячий шоколад?

— Шоколад, — Джей любил этот напиток с детства. Им всегда можно было скрасить незадавшийся день. — Ты не знаешь, пятно с моих брюк отстиралось?

— Пятно? Да, конечно, — она уже стояла у артефакта с кострюлькой молока и банкой шоколада, измельчённого заранее.

Джастин подошёл посмотреть, как растворяется бурая стружка.

— Зачем ты это перемешиваешь? Просто оставь его. Зачем лишние движения?

— Так пригорит же. Если молоко перегреть вкус портится, а на поверхности появляется пенка. Ой, что это у вас такое чёрное на хлебе?

— Курица. Я сам пожарил.

— Она же горела я у Вас. Что ж вы никому ничего не сказали? Кухарку на то и держат, чтобы готовила.

— Я хотел сам.

Женщина ничего не ответила. Сняла с огня напиток и перелила в кружку. Почему-то вдруг усмехнулась. Джастин знал эту усмешку: няня по чему-то ностальгировала.

— Готово.

Джастин сел за стол и доев последний кусок посредственного блюда, поглядел в напиток.

— А драконье золото?

Няня тихо засмеялась.

— Сейчас.

Её взрослый подопечный уже давно не просил приготовить ему шоколад и ещё дольше — добавить золото. В детстве это происходило почти каждый день. Какое-то время из-за этого Джастин даже был полноват. Правда… только по меркам аристократии, доктора же называли это вполне здоровой фигурой.

Смазав кусочек масла мёдом, женщина бросила его в чашку:

— Драконье золото. Древнее колдовское зелье готово.

На поверхность стали всплывать пузырьки масла.

Перемещав напиток деревянной ложечкой, Джастин сделал глоток.

— У Вас что-то случилось? — полюбопытствовала няня. Сдержанно, спокойно, но искренне.

— Да нет. Ничего нового, — неопределённо пожал плечами. — Коллега увольняется. Работа достала. С девушкой погулять сходил. Попробовал новое блюдо. В целом, всё в порядке. Устал просто. Даже не знаю от чего.

— Хорошее место, — Джастин выбросил палочку в ведро с такими же.

На этой тонкой длиннуой щепке пятнадцать минут назад были тыф — шарики из теста с разными начинками, обваренные в масле. Их приготовила и продала нам полуживая старуха, уже много десятилетий продающая их из окна своего дома.

— Летом тут ещё лучше. Одуванчики повсюду, — заметила я, оглядывая тихий дворик, куда сползались местные за порцией вкусностей от торговки-нелегалки. — Одно из самых уютных мест, где можно поесть. Ну, не считая дома, конечно.

— Предлагаю в следующий раз посетить какое-нибудь самое дешёвое кафе из тех, что ты знаешь.

— М… Самое дешёвое? О, нет!.. там просто отвратительно, — я засмеялась. — Меня там однажды назвали «мелкой крысожопиной».

— Кем-кем?

— Мелкой крысожопиной. Я без понятия, что владелец имел в виду.

— А за что он тебя так?

— Я потребовала у него сдачу, которую он хотел прикарманить и вот… думаю, это что-то типа «крахоборка».

— Крысожопина, — он смеялся, изогнув брови домиком, словно не понимал, почему это вообще смешно. — Ну и бредятина.

— Ага. А ещё там очень посредственная еда. Вот уж где тебе точно могут кошку вместо мяса положить.

— Мы обязаны туда пойти, — уперев локти в колени, спрятал лицо в ладони и простонал. — Господи!.. Крысожопина. Мелкая.

Я сняла с палочки последний шарик и откусила половину. Из него потянулась нитка сыра.

— Блин хочу такой же, — Джастин прищурился, рассматривая сыр. — Погоди, я схожу ещё куплю. Тебе что-то взять?

— Три с кремом и два с сыром.

— Без проблем.

Джей отправился к окну. Бабуля пёстрой косынке, заприметив его, заранее приветливо улыбалась беззубым ртом.

Она собрала в себе, кажется, всё, что может отпугивать людей от стариков: плохую осанку, отсутствие зубов, дрожание рук, потерявшиеся в морщинах черты лица, пятна на коже, седину и радение волос, плохие слух и зрение, но всё равно было в ней что-то потрясающе красивое и уютное. Будто все бабушки мира слились в это доброе, древнее создание. Как какой-нибудь дух леса, создающий гармонию в природе. Только бабуля создавала её в этом тихом дворике, состоящем из двухэтажных домиков. Один изогнулся в форме буквы «П», а второй, где торговала старуха, перекрывал четвёртую сторону квадратного двора.