— Да… — растерянно говорю я, сгорая от стыда. Чувствую лопатками прожигающий взгляд Ярика и просто хочу провалиться под землю, лишь бы прекратить это бессмысленное представление. — Лис, поехали… Здесь нельзя парковаться.

Нужно срочно уезжать! Если Меланчук захочет ещё как-нибудь наглядно продемонстрировать перед Мереминским свои права, то Ярик точно не сдержится! А я знаю на что способны эти двое, если сцепятся!

— Поехали, — кивает Лис, одаривая меня взглядом, который точно не сулил мне ничего хорошего. Значит, разбора полётов сегодня не избежать… — Хорошего вечера, Мереминский!

Крепко вцепившись в мою руку, уводит за собой и усаживает в машину.

— Зачем ты так?! — восклицаю я, вцепившись в ремень безопасности после того, как Лис резко дал по газам, вливаясь в поток машин.

— Как так?

— Не притворяйся будто не понимаешь, что я имею в виду!

— Я просто забралсвоюдевушку с работы, — усмехнулся Меланчук, не отрывая взгляда от дороги. — А вот что ты творишь, Марин, это более интересный вопрос.

— Мы всего лишь обнялись на прощание! По-дружески!

— Ну да, конечно. Как хорошо, что в Москве у тебя не будет таких друзей, — язвительно протянул Лис. А я отчётливо слышу в его словах обещание, что он сделает всё возможное, чтобы так оно и было. — Ты уже собрала свои вещи?

— Основное — да, — не могу скрыть облегчения в голосе, что он свернул с неприятной для нас темы о Мереминском, — Я не собираюсь перевозить всё. Папа сказал, что квартира готова, остальное по мелочи докуплю уже там на месте.

— Я улетаю завтра, подготовить для нас квартиру, — сообщает Лис, наконец сбавляя скорость. Но по взгляду вижу, что он ещё не остыл. — Встречу тебя по прилёту в Москве.

— Подожди, какую квартиру? — не понимающе смотрю на него я.

— Мою квартиру, Марин.

— Но… У меня же есть своя квартира и… Лис, я не собираюсь с тобой жить! Это… это очень поспешно!

Резко тормозит на светофоре и окидывает меня недовольным взглядом.

— Марин, моя квартира сейчас — это мрачная холостяцкая берлога, которая непригодна для жизни с девушкой. Ели ты не будешь там жить на постоянку, то мы всё равно там будем много времени проводить вместе. Я даже сомневаюсь, есть ли там вся необходимая посуда, чтобы тебе выпить кофе или позавтракать. Ты ведь знаешь, что я привык завтракать вне дома.

— Понятно, — смущённо говорю я, опуская взгляд на свои сцепленные на коленях руки.

— Можешь выдыхать, я пока не предлагаю тебе сейчас съезжаться. Но спасибо, я понял, как ты относишься к нашему с тобой будущему.

***

Смотрю растерянным взглядом куда-то мимо коллег, которые уплетали принесённые мною угощения. Последний рабочий день в самарском филиале близился к концу, а вместе с ним и маленькая прощальная вечеринка по случаю моего перевода.

Получилось неожиданно душевно и чуточку грустно: Корсаков, как руководитель, сказал небольшую напутственную речь. Оттаявшая после недавнего инцидента кадровичка Вера Марковна сыпала в мой адрес добрыми пожеланиями. Коллеги торжественно вручили мне какой-то презент на память о нашем филиале. В целом, всё, как и всегда… Только среди присутствующих я не увидела самого главного для меня человека. Ярик решил проигнорировать мои проводы точно также, как он и игнорировал меня весь день. В офисе я его сегодня так и не видела, к Корсакову он тоже не заявлялся. Складывалось впечатление, что Мереминский целенаправленно меня избегал после нашего вчерашнего прощения.

Да, ситуация с Лисом получилась, мягко говоря, не очень красивой. Но неужели нельзя перебороть себя и прийти попрощаться со мной вместе со всеми коллегами?! Это же мой последний рабочий день в филиале, в котором мы бок о бок трудились с ним все эти годы!

Неужели это и правда всё? Но не можем же мы попрощаться вот так — неловко, на бегу у входа в офисный центр под пристальным и недовольным взглядом Лиса. Нет, я не могу, я просто отказываюсь в это верить!

Или может его что-то задержало по работе, и он всё-таки приедет? Может, я зря на него злюсь? И всего лишь через каких-нибудь пару минут Мереминский влетит к нам в кофепойнт, точно вихрь, освещая всё вокруг своей фирменной плутовской улыбкой?..

— Ярослав Алексеевич сегодня решил зависнуть у телевизионщиков? — спросила я у секретаря Мереминского, устав мучиться от неизвестности.

— Нет. А вы не знаете? — изумлённо распахнула она глаза.

— Чего я не знаю?!

— Ярослав Алексеевич заболел. Он предупредил, что сегодня его не будет…

— Что?..

— Марин, это правда, — подтвердил подошедший к нам Корсаков. — Он мне позвонил в обед, попросил перенести все важные встречи.

Прикрываю глаза, недоверчиво качая головой.

— Мереминский никогда не болеет, Саш!

Уж нам ли с ним не знать о знаменитом иммунитете Мереминского, которого не берут никакие бациллы!

— Ты ведь знаешь, что он может заболеть только в одном случае, Мариш, — Корсаков окидывает меня внимательным взглядом, который говорил красноречивее любых слов. — Если очень сильно грустит.

Сглатываю тяжёлый ком в горле.

— У него очень высокая температура, — тихо добавил Сашка. — Скорую он отказался вызывать. Как обычно валяется в бреду полуживой и геройствует. Я думаю, заехать к нему вечером проведать. Или может ты сама хочешь?

— Я… я заеду, да.

Мереминский и температура — это была особая история. Пару раз мне доводилось наблюдать, как его накрывало. И нет, это был не тот случай, когда мужчина пишет завещание, едва завидев на градуснике тридцать семь и два. У Ярика температура подскакивала резко и сразу переваливала за критические значения, достигая отметки в тридцать девять-сорок градусов. Однажды мне даже пришлось вызывать ему скорую, потому что несколько часов мне ничем не удавалось сбить сильный жар.

Чёрт! И почему Сашка молчал весь день?! А вдруг Ярику уже давно надо было вызывать врача?!

Быстро прощаюсь с коллегами, забегаю в приёмную забрать оставшиеся вещи и заказываю такси. Потому что я не могу улететь завтра в Москву не убедившись, что он в порядке! Не могу и всё!

Мереминский по закону подлости не брал трубку, когда я пыталась ему дозвониться.

А если ему там плохо, а квартира заперта?! Что тогда делать? Вызывать МЧСников и выламывать дверь? Ехать за ключами к его маме, чтобы и она вместе со мной начала сходить с ума от волнения?

Идиотка! Ну почему я не взяла запасные ключи у Сашки, пока была в офисе!

Выбегаю из лифта, тяну на себя ручку двери и облегчённо выдыхаю — открыто! Бросаю туфли и пакет с рабочими вещами прямо у входа и прохожу в гостиную.

Мереминский лежал на диване, полностью с ног до головы укутавшись в плед. По дороге сюда у меня проскальзывала мысль, что вся эта ситуация с болезнью была специально построена Яриком. Просто чтобы заманить меня к себе домой. Но стоило мне подойти к нему ближе, как все мои подозрения тут же развеялись. Ярик тяжело дышал и отстукивал зубами, стараясь справиться с сильной дрожью. Глаза были закрыты, он даже не заметил, что я пришла.

Прикусываю до боли нижнюю губу, чтобы справиться с неожиданно подкатившими слезами и сажусь на пол рядом с диваном.

Нежно касаюсь рукой тёмных волос, убирая в сторону один непослушный локон чёлки, который постоянно раздражал Ярика, когда падал ему на глаза. Дотрагиваюсь до его лба и тут же в ужасе отдёргиваю руку. Тут и без градусника понятно, что температура скакнула за сорок! И судя по невнятному бормотанию Мереминского уже давно!

— Ты пришла… — Ярик распахивает лихорадочно блестящие глаза, перехватывает мою ладонь и подносит к своей полыхающей щеке. — Ты всё-таки пришла, Мариш… Хорошая моя девочка… Ты всё-таки здесь…

— Ярик, где лекарства? — перебиваю его поток красноречия, стараясь сосредоточиться на самом главном. Температуру нужно срочно сбивать или вызывать скорую!

— Радость моя, я сейчас немного посплю и всё пройдет, — прошептал он, оставляя на тыльной стороне ладони обжигающе горячие поцелуи.