Я никогда не целовала его первая.

Поднимаю голову и встречаюсь с его пылающим взглядом.

«Признайся, на самом деле, ты ведь за этим к нему пришла?» — промелькнуло у меня в голове.

Конечно, за этим. Врать самой себе — самое бессмысленное занятие на свете. Я больше не хочу страдать. Этой ночью я вновь хочу почувствовать себя живой.

Я хочу любить и быть любимой.

Чуть приподнимаюсь на носочки, обхватываю ладонями его лицо и слегка касаюсь его губ своими дрожащими от волнения губами.

— Ещё, — хрипло, почти на грани звериного рыка.

Прикрываю глаза, посылаю сигнал свои совести, чтобы она заткнулась и не мешала получать мне удовольствие и падаю с головой в этот поцелуй.

Сейчас были только я, он и эта ночь, которая стирала все границы.

Робкий, нежный поцелуй за считанные секунды становится жарким, обжигающим, как лава, которая растекалась у меня по венам. Скольжу руками по его мощным плечам и груди, зарываюсь пальцами на затылке в его светлые волосы, прижимаюсь к нему всем своим телом, полностью растворяясь в этих новых для себя ощущениях. Где-то на краешке сознания с изумлением проносится мысль, что оказывается, я и такое могу — быть напористой, страстной, уверенной в себе и в том, что я творю сейчас с этим мужчиной. Мужчиной, который сходил сейчас с ума от моих поцелуев. Быть уверенной в своей власти над ним. И это было удивительное, опьяняющее чувство, которое я никогда не испытывала раньше.

Елисей издает мне в губы какой-то рык и перехватывает инициативу. Ну да, Лис — это Лис… всё должно быть по его правилам. Как же я могла забыть этот немаловажный факт. Но в целом, я была абсолютно не против, потому что от его поцелуев у меня полностью отключался разум. Я не помнила, кто я, не помнила своё прошлого… Да, это именно то, что мне сейчас нужно.

Лис резко прерывает поцелуй. Изумлённо распахиваю глаза, пытаясь восстановить сбившееся дыхание.

— Марин, посмотри на меня, — шепчет он, приподнимая кончиками пальцев мой подбородок, — Ты сама ко мне пришла… И я тебя уже не отпущу. Слышишь? Назад пути нет. Я не смогу остановиться…

И не надо.

Нахожу его губы и вновь впиваюсь в них со всей страстью и отчаянием, которые томились у меня внутри, но так и не находили выхода столько лет.

Лис притягивает меня ещё ближе к себе, приподнимая от пола. Обвиваю ногами его бедра, обхватываю руками за шею, так и не разрывая поцелуя. А через несколько мгновений, понимаю, что мы уже в его спальне. Ощущаю своей оголённой спиной мягкую и чуть холодящую кожу ткань простыни, на которую Лис меня бережно уложил.

Отрывается от моих губ, нависает надо мной, опираясь на предплечья и смотрит на меня жарким, чуть затуманенным взглядом. Который говорит красноречивее любых слов — больше нет пути назад…

***

Какой идиот придумал спать с незашторенными окнами?

Недовольно перекатываюсь на бок и натягиваю на голову тонкое одеяло, чтобы спрятаться от безжалостного солнечного света.

Стоп! В моей спальне нет панорамного окна во всю стену. Зато там имеются в наличии красивые плотные шторы, которые не пропускают солнечный свет. Значит… это не моя спальня.

Резко отбрасываю одеяло в сторону, подскакиваю с кровати и натыкаюсь на искрящийся весельем взгляд Елисея.

О боже!! Дрожащей рукой быстро возвращаю одеяло на место и прикрываю всё, что нужно прикрыть для соблюдения приличий. Жаль, что нельзя полностью нырнуть с головой в одеяло и оказаться в параллельной вселенной!

— Доброе утро, Мариш, — сладко протягивает он. Невольно скольжу взглядом по его обнажённому телу, которое Меланчук ничуть не смущаясь своей наготы, решил продемонстрировать мне с утра пораньше.

— До…доброе…

— Таблеточку? — заботливо интересуется он.

— Я не страдаю похмельем! — отрезала я. — И вообще не так уж я много вчера и выпила…

— Я знаю, иначе бы мы не оказались с тобой в одной постели.

Ага, похмельем я не страдаю, а вот насчёт провалов в памяти я бы не была так уверена. Или… те откровенные кадры, которые мелькают у меня в голове на самом деле правда??!

Ну что за идиотские вопросы, Марин! Ты голая в постели Лиса, он полностью голый — какие тебе ещё нужны доказательства? Но почему я тогда толком ничего не помню?!

— Что… что было вчера? — аккуратно спрашиваю я, кутаясь в одеяло. Мне нужна ясность! И подробности! Даже такие от которых я, скорее всего, сгорю со стыда и залезу под одеяло, чтобы сидеть там до скончания века! Я хочу знать всё!

— М-м, даже не знаю, как сказать…

— Лис!!

— Понимаешь ли, Мариш… Было много чего интересного. Я, как обычно, был великолепен, а вот ты… ты уснула в самый ответственный момент, — смеётся Меланчук, наблюдая моё вытянувшееся от удивления лицо.

Чёртова совесть! Раз нельзя дать по тормозам, значит нужно заставить меня просто отключиться в процессе?!

— То есть я… а ты…

— Ну если перефразировать, Мариш, то ты успела съесть кусочек десерта, а я так и остался голодным, — скользит по моим губам наглым, обжигающим взглядом. Опускается ниже на мои обнажённые плечи и тонкие ключицы, и будто бы даже проникает сквозь ткань одеяла, от чего я в очередной раз смущённо вспыхиваю. — Но тебе было хорошо, очень хорошо… Я даже не думал, что ты так быстро… И это было очень… м-м красиво.

Чёрт! Чёрт! Чёрт! Нет у меня никаких провалов в памяти! Все эти яркие страстные картинки в моей голове — правда! Быстро слетающая с нас одежда, жаркие, бесстыдные поцелуи, губы и руки Лиса, блуждающие по моему телу и, заставляющие меня извиваться и… тут же улететь. Я даже не помню, что именно он сделал, чтобы я так быстро забилась в его руках, жадно хватая ртом воздух. А потом… организм получил долгожданную разрядку и уснул. Просто взял и уснул! Какой кошмар! Это ещё хуже, чем отвернуться и захрапеть после секса!

Я даже не помню, когда мне в последний раз было так стыдно…

— Можешь не притворяться, что ничего не помнишь. У тебя сейчас всё написано на лице, — быстро и бесшумно, словно хищник оказывается рядом у меня за спиной и привлекает к себе, — Мы взрослые люди, Марин, и тут нечего смущаться.

Ну это как сказать! Этого через его постель прошли толпы девиц, а я для своих лет не могу похвастаться огромным сексуальным опытом и длинным перечнем умений!

Ещё и ночью учудила, так учудила…

— Сегодня вечером я рассчитываю на продолжение, — тихим, мурчащим голосом говорит Лис, прикасаясь губами к моей шее. Опаляет горячим дыханием мою кожу, а я… просто забываю, как дышать. Сердце пропускает очередной удар, а потом с удвоенной силой начинает громыхать у меня в груди. Чувствую, как начинаю гореть даже от такой лёгкой, почти невинной ласки…

Чёрт, как ты это делаешь, Елисей Меланчук?! И почему я не ощущала ничего подобного рядом с тобой раньше?!

— И ещё… мне бы очень хотелось узнать…

— Что? — шепчу я, пытаясь унять свой пульс.

— Ты вчера сказала очень интересную фразу, Мариш, — скользит руками по моему одеялу, а потом медленно оттягивает его край вниз, чтобы тёплые солнечные лучи коснулись моей обнажённой груди, а следом и его руки… — «Научи меня»… Я бы очень хотел узнать, чему именно? У меня в голове столько интересных вариантов…

Дьявол!!!

Марина Владимировна Вишнякова, поздравляю вас с фееричным провалом! Конспирология — это ещё одна сфера помимо секса, в которой вы, мадмуазель, полная бездарность! Это ведь был один из тех немногих секретов, о которых не знал Елисей. Да он даже не догадывался все эти годы насколько у тебя в этом плане всё плохо! Но стоило тебе оказаться в его кровати, как ты тут же первым делом решила всё ему выложить, как на духу!

— Это… в общем, давай потом поговорим, — отмахиваюсь я, и преодолевая смущение, отшвыриваю в сторону одеяло. Конечно же, он не дурак и уже догадался откуда ветер дует! Просто хочет от меня некоторых пояснений! Хотя, зная его бурную фантазию, подумать он мог что угодно… Кроме правды.

Оглядываю комнату в поисках своей одежды и телефона. Неужели он разрядился? Почему я не слышала ни одного своего будильника?!