Я ведь правда очень скучала по нему все выходные…
«Так и будешь молчать?»- пишу я, увидев, что нужный мне контакт сейчас был в сети, несмотря на довольно поздний час.
«А в твоей жизни что-то изменилось?»- практически сразу отзывается Лис на мое сообщение.
Чёрт! Ну вот что за идиотская манера отвечать вопросом на вопрос!
Ничего в моей жизни не изменилось! Только Мереминский стал ещё больше рвать мою душу на части своим повышенным вниманием!
Ну ладно, Меланчук, в эту игру можно играть вдвоём.
«А что ты подразумеваешь под изменениями?»
«Марин, у тебя никогда не получалась роль типичной блондинки. Ты знаешь, что я имею в виду».
«Мереминский по-прежнему является моим другом и коллегой», — злобно начинаю отстукивать по экрану, набирая сообщение. — «Единственное, что может измениться в ближайшее время — это расстояние между нами».
«Поясни»
«Возможно, мы скоро с ним не будем пересекаться на работе».
Всё-таки решаюсь написать Лису о возможном переводе в московский филиал. Где-то на краешке сознания промелькнула мысль, что я тем самым могу дать человеку ложную надежду, но… А почему бы и нет? Я сама хочу изменить свою жизнь не меньше Елисея. Значит, это не враньё. Это демонстрация намерений… Да именно так и назовем! Ведь до того дурдома, который устроил Мереминский, я намеревалась дать шанс моим отношениям с Лисом. Так что нам мешает немного отмотать назад и продолжить с того момента, на котором мы остановились?
«Ты увольняешься?»- моментально приходит вслед моему сообщению.
«Нет. Подумываю о переводе».
«М-м-м мне нравится ход твоих мыслей. Спокойной ночи, Мариш».
И всё?! Просто спокойной ночи?! Это что меня сейчас так аккуратно отбрили? Что-то вроде «ты, конечно, молодец, но старайся дальше»?!
Бросаю на тумбочку айфон и вырубаю светильник. Падаю на подушку, от всей души жалея, что нельзя сейчас схватить её и придушить одну наглую блондинистую морду!
Да пошли они оба к чёрту — и Лис, и Ярик! И вообще — время первый час ночи, пора спать! Впереди у меня тяжёлый рабочий день. Во время которого мне опять придётся выдерживать осаду Мереминского. А зная этого товарища, он обязательно придумает что-то ещё «интересное», чтобы довести меня до ручки.
***
Я оказалась права. Цветочная тактика не принесла свои плоды, и Мереминский решил скрасить мой вторник всякими милыми мелочами.
С самого утра он заявился ко мне в приёмную со стаканчиком ароматного кофе. Причём приобретённого не в нашем автомате, а в популярной кофейне, располагающейся недалеко от нашего офисного центра. Кофе там и правда был отменный…
На мои вопросительно приподнятые брови Ярик лишь широко улыбнулся:
— Ну ты же теперь игнорируешь наши утренние встречи, — пропел Мереминский, поставив стаканчик кофе на стол, а затем положил рядом с ним маленькую, но безумно красивую шоколадку ручной работы.
— Спасибо, — буркнула я, утыкаясь в макбук.
— Что даже не попробуешь?
— А ты что хочешь проконтролировать, чтобы я всё съела до последней крошки?!
— А что можно, да? — загорелся Ярик.
— Мереминский, иди уже работать!
Впрочем, во время работы он с не меньшим рвением продолжил свои выкрутасы.
По традиции, усевшись рядом со мной за стол в конференц-зале, большую часть совещания Ярик занимался тем, что нашёптывал мне на ухо всякие забавные комментарии о каждом из выступающих. Я искренне не понимала, как можно найти что-то смешное в скучных ежемесячных докладах руководителей холдинга, но Мереминский с лёгкостью справился с этой задачей. В итоге всё совещание я просидела красная как рак, отчаянно пытаясь сохранять серьёзное выражение лица.
— Чего ты добиваешься? — цежу я, с трудом подавляя в себе желание захохотать в голос после очередного забавного наблюдения Мереминского.
— Хочу, чтобы ты улыбнулась, — тихо отвечает Ярик. Придвигается ко мне ближе, что я сразу же тону в его лукавом синем омуте. Очень близко… Так что ещё чуть-чуть и мы выйдем за рамки приличий!
Нет, мы конечно и раньше обменивались с ним комментариями во время совещаний, но всё равно это было как-то… по-другому! Определённо по-другому! И такого показательного выступления в жанре стенд-ап Мереминский передо мной раньше точно не устраивал.
И мою ладонь под столом он тоже раньше не пытался захватить в свой плен!
— Чтобы я улыбнулась тебе достаточно просто отодвинутся, — буркнула я, вырывая свою руку и стараясь отклониться подальше от этого наглеца.
— Ещё варианты есть?
— Отодвинься! — шиплю я.
— Не могу. Стул заклинило, — наигранно вздохнул Ярик, сверкнув своей белозубой улыбкой.
Вот ведь… клоун! Ну ничего, зато с моим стулом всё в полном порядке! Что я с удовольствием продемонстрировала Мереминскому, с грохотом отодвигаясь от него поближе к нашему финдиру. Борис Яковлевич уже давно выступил с отчётом и в силу своего преклонного возраста отчаянно боролся с дремотой. В чём я, сама того не желая, помогла ему, разбудив жутким грохотом ножек стула.
Чёрт бы побрал эти знаменитые дизайнерские стулья и Мереминского вместе с ними!
— Совсем не щадишь старика, — негромко рассмеялся Ярик, вновь склоняясь ко мне и кивая на подпрыгнувшего от неожиданности Вермара. — Мариш, расслабься — я же не кусаюсь.
Расслабишься тут с ним! Мереминский вновь опаляет мне ухо своим горячим дыханием, против моей воли запуская волну жара по всему моему телу. А следом за ним и тысячи мурашек, которые, наверное, станут сейчас достоянием общественности. Ну или как минимум пяти руководителей департаментов, которые сидели напротив нас с Яриком. Они уже давно кидали на нас с Мереминским заинтересованные взгляды. И подозреваю, что вовсе не из-за блистательного выступления руководителя отдела маркетинга и пиара!
Окончание совещания не принесло мне долгожданного освобождения от внимания Мереминского. Потому что тот под благовидным предлогом «проверить последние изменения в бюджете по наружной рекламе за третий квартал» проследовал за мной в приёмную. С обольстительно наглой улыбкой проигнорировав все мои возражения!
— Почему так сильно урезали Железнодорожный район? — наклоняется ближе, так что мы почти касаемся друг друга щекой. И с абсолютно невозмутимым видом, будто так и должно быть, размещает свою ладонь поверх моей на компьютерной мышке. — Ты посмотри на седьмую строку — это же форменное безобразие!
Так куда дели весь кислород?! Пытаюсь продолжать спокойно дышать в привычном для себя темпе, но стоит лишь мне перевести взгляд от экрана на наши соединённые вместе руки, как все мои старания идут коту под хвост.
— Какие ты данные подавал по аудитории, такую сумму и получил, — отвечаю я, пытаясь смахнуть его ладонь со своей. И заодно мысленно отдаю команду своему глупому сердцу не отстукивать так громко в груди. Потому что ещё немного и этот синеглазый наглец точно его услышит!
— Вообще-то в том районе тоже есть наша целевая аудитория, — зачем-то проговорил Ярик мне на ухо, понижая тон до обволакивающего, горячего шёпота. Точно мы сейчас обсуждали с ним не обычные рабочие моменты, а делились друг с другом самыми сокровенными тайнами.
— Распределение было на основе данных, которые предоставил твой отдел. Все вопросы к ним, — отчеканила я, призывая на помощь всё своё благоразумие.
— Ну неужели ничего нельзя изменить, — промурлыкал Мереминский, задевая губами мочку моего уха, от чего моё тело моментально пронзает током.
— Ярик…
— Мариш, ну пожалуйста!
— Где ты раньше был со своими правками?!
— Ну что тут сказать… Каюсь — виновен! — смиренно опускает голову Мереминский, при этом лукаво поглядывая на меня.
— Это ты не мне, а Вермару говори!
— Зачем мне Вермар, если в этом вопросе решение за тобой? — улыбается Ярик. — Только ты знаешь, не поздно ли нам всё исправить или нет…
Так, стоп! А мы сейчас точно про рекламный бюджет говорим?!
Ошарашенно смотрю на Ярика, пытаясь разобраться, что происходит. Вроде бы всё, как обычно — искрящийся синий взгляд, капелька лукавства и чертовщинки в равных пропорциях, которые всегда были присущи Мереминскому. И в то же время где-то там на дне этой синевы я вижу серьёзность и… надежду. Или я просто уже схожу с ума?!
