Я хмурюсь.

— Я ценю твою заботу, но это лучшее, что было в моей жизни за долгое время. У меня ни в малейшей степени нет депрессии.

Эми приподнимает бровь.

— Серьезно? Тебе почти сорок, и у тебя нет жены. Нет детей. Нет дома. Ты живешь в одной квартире с двумя мальчиками на десять лет младше тебя…

— Джош и Зак не мальчики. Они настоящие мужчины. И я не понимаю, почему десятилетняя разница в возрасте должна мешать мне с кем-то дружить.

Эми смотрит на меня как на идиота.

— Ты с ними не просто дружишь, Люк. Ты живешь с ними в одной квартире, как студент. И теперь ты приходишь на мою свадьбу под руку с одной из своих бывших учениц. — Эми скрещивает руки на груди. — Я только что сказала, что она провела весь вечер, целуясь с братом моего мужа, а ты даже глазом не моргнул! — Я хочу ответить, но она перебивает меня. — И дело не только в нем. Я видела, как она обжималась с Заком у столика с напитками. С Заком Хардингом, Люк. Со знаменитым игроком в регби. Ты серьезно думаешь, что можешь соперничать с ним в глазах двадцативосьмилетней девушки? Особенно такой, как Лейла Томпсон?

Нехорошее предчувствие подкатывает к горлу.

— Что ты имеешь в виду, говоря «такой девушкой, как она»?

Она хмурится.

— Возможно, ты и не помнишь ее по школе, но я помню. Все студенты и преподаватели знали, что Лейла Томпсон была девушкой определенного типа.

Я закрываю глаза.

Я предполагал, что Эми не знала об издевательствах над Лейлой. Я ни на секунду не допускал и мысли, что она могла знать об этом.

— Что это значит? — спрашиваю я осторожно.

Эми вздыхает.

— Она была проблемной, Люк. Ко мне постоянно приходили девушки, которые жаловались, что Лейла увела их парней. Она почти ежедневно меняла мужчин, и ходило множество слухов о том, что она обменивала… услуги за деньги. Она считалась самой распущенной девочкой в школе, и, очевидно, ничего не изменилось…

— Эми, — резко говорю я. — Что с тобой не так?! Почему ты так говоришь об ученице? Время, проведенное Лейлой в школе, было очень трудным. Мы должны были помогать ей, а вместо этого стояли в стороне и позволяли издеваться над ней.

Эми поджимает губы.

— Значит, ты знаешь. Дай-ка я угадаю. Она сказала тебе, что все это было ложью?

Я вскидываю руки вверх.

— Независимо от того, была ли это ложь или нет, совершенно неуместно судить несовершеннолетнюю девочку-подростка по тому, что она делает в постели! Она была ребенком, и ты называешь ее распущенной?!

Эми вздыхает.

— Я просто говорю, что такие вещи входят в привычку. Если она тогда спала с кем попало, то вполне может спать с кем угодно и сейчас. — Она поджимает губы, оглядывая вестибюль. — Это всегда было твоей проблемой. Ты не видишь того, что перед тобой. Ты настолько погружен в свой маленький романтический мир грез, что не замечаешь всех предупреждающих знаков.

Я хмурюсь.

— Не понимаю, о чем ты гово…

— Мои родители умоляли меня не выходить за тебя замуж, — внезапно выпаливает Эми, заставив меня замолчать. — Умоляли меня. Папа даже пообещал оплатить все расходы из-за отменены свадьбы. Они знали, что я совершаю ошибку, и были в ужасе от того, что это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь.

Я смотрю на нее, и у меня пересыхает во рту.

— Что? Я думал, что нравлюсь твоей семье.

— О, ты им очень нравился; ты был настоящим джентльменом. Добрым, милым и заботливым. Но ты им нравился как парень, но не муж. С того момента, как они увидели нас вместе, они поняли, что у нас ничего не получится. — Она опускает взгляд на свои ногти. — Я никогда не говорила тебе этого, но в ночь перед свадьбой я чуть было не передумала. В глубине души я знала, что что-то пойдет не так.

Ее слова словно ведро холодной воды. На несколько секунд я теряю дар речи.

— Тогда почему? — В конце концов, выдавливаю я. — Ты не передумала?

Эми пожимает плечами.

— Я была молода, а ты был самым милым парнем, которого я когда-либо встречала. Я думала, что влюблена в тебя.

— Но это было не так, — заканчиваю я. Сердце словно раскалывается в грудной клетке.

— Нет. И я поняла это в тот момент, когда ты надел кольцо мне на палец, и я не почувствовала абсолютно ничего. Мы были обречены еще до того, как произнесли клятвы.

Я делаю глубокий вдох. У меня кружится голова. Не могу поверить в то, что слышу.

Мне было очень тяжело, когда наш брак распался. Я думал, что мы с Эми — родственные души. Я никогда даже не думал о том, что мы можем расстаться.

Но если то, что говорит мне Эми, правда, то, возможно, вся эта любовь была односторонней. Были ли наши отношения только в моей голове? Неужели я действительно настолько глуп?

— Что ж, — говорю я наконец, — между прочим, я действительно любил тебя. И ни секунды не сомневался, что у нас все получится.

— Я знаю, — мягко говорит Эми. — Потому что ты смотришь на мир сквозь розовые очки. Но реальный мир — не сказка. Истинная любовь не побеждает все и вся. Открой глаза и по-настоящему посмотри на свои отношения, хоть раз в своей чертовой жизни. — Она подается вперед, ее взгляд тверд. — Лейла молода. Красива. У нее есть репутация, и, судя по ее поведению, абсолютно ничего не изменилось. Не хочу видеть, как тебе причиняют боль, Люк. И все мы знаем, что она долго не продержится.

Я качаю головой, пытаясь отстраниться.

— Я не собираюсь это слушать…

Эми хватает меня за руку.

— Нет, ты будешь. Ради Бога, я пытаюсь тебе помочь!

Я пытаюсь стряхнуть ее хватку, но Эми не отпускает меня.

Лейла

После того, как Джош уходит фотографироваться, я смотрю на свое отражение в зеркале ванной, тяжело дыша.

Я выгляжу ужасно. Быстрый секс с Джошем никак не повлиял на то, чтобы остановить жар, разливающийся по моим венам. Во всяком случае, я чувствую себя еще хуже, чем раньше. Тонкое платье прилипло к коже от пота, и тело словно в огне. А эти бусины…

Я чувствую их внутри себя. Они не раздражают — я просто ощущаю сильное давление, глубокую наполненность, которая только усиливается с тех пор, как Джош заставил меня кончить. Независимо от того, как я переношу вес, пытаясь устроиться поудобнее, я чувствую, как они перекатываются во мне.

Я делаю глубокий вдох, заставляя себя сосредоточиться на текущей задаче. Классическая музыка играет из скрытых динамиков, слегка успокаивая меня, пока я закрепляю сзади локоны, которые Джош распустил. Когда я наклоняюсь, чтобы набрать немного крема для рук из дозатора, бусины снова смещаются, посылая горячую волну удовольствия.

Я разеваю рот, хватаюсь за край стойки и крепко скрещиваю ноги, когда кровь вновь приливает к бедрам.

Я больше не могу. Не могу вернуться на вечеринку, улыбаться и общаться с чем-то внутри себя, как бы хорошо оно не ощущалось. Я сойду с ума. Мне нужно вернуться в гостиничный номер и вытащить бусины. Может быть, оставить их на подушке Зака в качестве подарка.

Сделав глубокий вдох, я набираю в ладонь немного холодной воды и втираю ее во вспотевшую шею. Когда я остываю настолько, насколько могу, то выпрямляюсь, вытираюсь и возвращаюсь в коридор. Я едва успеваю сделать два шага по коридору, как низкий голос зовет меня по имени.

— Лейла.

Я поворачиваюсь и подпрыгиваю от неожиданности, когда вижу Зака, несущегося ко мне по узкому коридору. Он выглядит… отстраненным. Воротник расстегнут, галстук сбился набок, а глаза красные. Его кольцо висит на цепочке, слегка покачиваясь. Он догоняет меня и хватает, притягивая к себе, его пальцы впиваются в мои предплечья. Он тяжело дышит.

— Зак, — тихо говорю я. — Эй, ты в порядке?

— В порядке, — выдавливает он.

— Что-то случилось? Почему ты ушел?

Он морщится.

— Прости. Колено болело.

Беспокойство одолевает меня.

— Хочешь вернуться в номер?