— Не могу найти ее кольцо, — выдавливает он хриплым голосом.

Требуется несколько секунд, чтобы до меня дошло.

— Кольцо Эмили? — спрашиваю я. — То, которое ты носишь на цепочке шее? Когда ты видел его в последний раз?

Он проводит руками по волосам и рычит:

— Не знаю. Не знаю. Оно было у меня во время свадьбы. Но теперь его нет. Я потерял его. — Он пинает посудомоечную машину, ударяя ногой по дверце с ужасным лязгом. — Я, БЛЯТЬ, ПОТЕРЯЛ ЕГО!

О, Господи.

— Зак. Остановись. Мы найдем его.

— А что, если нет?! — Он снова пинает дверцу посудомоечной машины, оставляя на ней вмятину.

Я хватаю его пиджак и оттаскиваю в сторону.

— Прекрати. Иди посиди в гостиной, и мы во всем разберемся, хорошо?

Зак издает сдавленный звук, отворачивается от меня и прислонятся к стойке. Несколько секунд он стоит неподвижно, тяжело дыша. Затем хватает кружку с сушилки и швыряет ее в стену, от чего она разлетается на куски.

Я отпрыгиваю от осколков.

— Зак, ради Бога…

Он закрывает лицо руками и начинает плакать. Я замираю, наблюдая, как слезы стекают между его пальцами, приземляясь на столешницу.

— У меня больше ничего от нее нет, — выдыхает он. — Она больше не сможет дать мне ничего другого. Если кольцо исчезло, то исчезла и она, и я никогда больше не прикоснусь ни к одной ее части. — Он прислоняется к стойке, прерывисто дыша. — Она пропала. Я потерял ее. Потерял.

У меня болит грудь, когда я смотрю на него.

Я никогда не видел эту сторону Зака. Он всегда кажется таким беззаботным. Было очевидно, что выпивка, девочки и сумасшедшие ночи отвлекали его от чего-то, но я не понимал, от чего именно он убегал. Насколько мне известно, Эмили умерла двенадцать лет назад. Ее нет уже больше половины его жизни.

Прежде чем я успеваю придумать, что сказать, входная дверь квартиры распахивается. Джош входит широкими шагами, как гром среди ясного неба. Я едва успеваю осознать, что происходит, прежде чем он хватает Зака за воротник рубашки и толкает его к кухонной стене.

— Что, черт возьми, ты сделал? — рычит Джош.

Люк

— Джош, — предупреждающе говорю я, — сейчас не время.

Он игнорирует меня, глядя Заку в лицо.

— Что. Ты. Натворил, — повторяет Джош, пугающе точно выговаривая каждое слово. — Сегодня утром я ходил на поздний завтрак. Мой брат сказал, что видел, как вчера вечером ты тащил ее в сад. Он сказал, что она ушла в слезах.

Зак ничего не говорит, глядя сверху вниз на своего лучшего друга и тяжело дыша.

— Лейла не отвечает на мои звонки, — огрызается Джош. — Не открывает дверь. Я поговорил с портье, они сказали, что она не вернулась домой прошлой ночью.

Мой желудок сжимается. Полагаю, неудивительно, что Лейла не захотела возвращаться в свою квартиру, ведь мы живем в нескольких метрах от нее. Но куда она пошла? Она в безопасности? Неужели она просто исчезла посреди ночи, бродя в темноте по Лондону в своем крошечном шелковом платье?

Я закрываю глаза и заставляю себя дышать. Лейла умна. Она не будет ходить по улицам или ездить на метро. Уверен, она заказала такси и поехала в отель. С ней все будет в порядке.

Я очень, очень надеюсь, что с ней все в порядке.

— Отстань от меня, — бормочет Зак, отталкивая Джоша. Его красные глаза жестоки. — Я лишь сказал ей правду. Что мы больше не будем продолжать заниматься этим учебным дерьмом. Все кончено.

— На самом деле, он сделал немного больше, чем это, — добавляю я. Джош поворачивается ко мне, и я пересказываю события прошлой ночи так быстро, как только могу. Когда я рассказываю ему о том, как Зак трахался с ней в саду, он закрывает глаза. Когда я перехожу к своему разговору с Лейлой в гостиничном номере, Джош выглядит так, словно у него вот-вот случится нервный срыв.

— Вы идиоты, — шипит он, тяжело опускаясь на диван и проводя руками по лицу. — Что, черт возьми, с вами не так?

— Очевидно, мы поступили неправильно, — говорю я. — Но я думаю, что все это к лучшему. Она сказала, что влюбляется в нас. Было бы жестоко продолжать играть в эту глупую игру, зная, что у нее появились чувства.

Джош вскидывает голову.

— Она так сказала?

Я киваю.

— И потом ты бросил ее?

— Ну…

— Позвольте мне внести ясность, — говорит Джош, повышая голос. Он указывает на Зака. — Она сказала тебе, что любит тебя после того, как вы переспали, и ты бросил ее, пока твой член был еще влажным. — Он тычет в меня большим пальцем, прежде чем Зак успевает ответить. — И она сказала тебе, что любит тебя сразу после того, как услышала, как ее бывшая директриса назвала ее «легкодоступной» — и вместо того, чтобы заверить ее, что это не так, ты тоже просто бросил ее? — Он щиплет себя за переносицу. — И никто из вас не подумал, что, учитывая ее прошлое, это может повлиять на нее?

У меня в кармане звонит телефон.

— Что мы должны были делать? — огрызается Зак. — Мы не можем любить ее. Я не могу любить ее. Не могу. Я говорил это с самого начала.

Джош качает головой, его лицо искажено разочарованием.

— Ты не просто отверг ее, идиот, ты причинил ей боль. Ты ударил ее в самое слабое место. Разве ты этого не понимаешь?

— По крайней мере, я был с ней честен, — бормочет Зак. — Каков был твой план? Просто продолжаешь трахать и целовать ее, не говоря о том, что буквально влюблен в нее? Тебе не кажется, что это немного дерьмово? Может быть, если бы она знала, что ты был одержим ею с того самого дня, как она переехала сюда, она бы так быстро не согласилась на то, чтобы наброситься на тебя. Ты когда-нибудь думал об этом?

Я перевожу взгляд с одного на другого.

— Подождите, — медленно говорю я, игнорируя свой телефон, когда он снова вибрирует. — Джош. Все это время у тебя были к ней чувства?

Джош начинает говорить, но Зак грубо перебивает его:

— Ты серьезно не знал? Он пытался настроиться на то, чтобы пригласить ее на свидание, в течение нескольких месяцев, прежде чем мы придумали эту глупую рубрику. Вот почему он всегда так злился, когда она ходила на свидания с другими парнями. Он ревновал.

Я смотрю на Джоша.

— Это правда?

На его челюсти дергается мускул, но он ничего не говорит, уставившись в пол. Мой желудок сжимается.

Честно говоря, я не знаю, из-за кого мне хуже. Эта ситуация, должно быть, разбивает сердце Джоша, но Зак прав — было очень несправедливо по отношению к Лейле не рассказать ей о своих чувствах, прежде чем предложить ей помощь.

Боже, что за бардак.

Зак вздыхает, качая головой.

— Слушай, мужик, если хочешь ее, дерзай. Ты с ней не расставался.

— Я не могу, — возражает Джош. — Она не хочет меня. Разве ты не понимаешь этого? Она хочет этого. — Он машет рукой между всеми нами. — Она хочет нас. Всех или никого. Меня ей недостаточно. — Мой телефон снова звонит, и он стонет. — Ради Бога, ты ответишь или нет, черт побери?!

Я достаю мобильный из кармана и смотрю на экран. Эми писала мне. Я просматриваю сообщения, и меня кровь стынет в жилах.

ЭМИ: Если я не смогу убедить тебя, может, это сможет.

ЭМИ: фотография стоит тысячи слов, верно?

ЭМИ: (отправлено 11 изображений)

Мое сердце внезапно начинает бешено колотиться. Я нажимаю на фото, чтобы открыть их.

Это все фотографии Лейлы на свадьбе. Где она целует нас всех.

Одна со мной, где я стою рядом с ней и оставляю поцелуй на щеке. Много с Заком, где они обнимаются, смеясь, и где он прижимает ее к себе, утыкаясь носом в шею. И три или четыре очень размытых снимка, на которых она запечатлена с Джошем. Она цепляется за лацканы его пиджака, пока он дарит ей глубокий поцелуй, они наполовину скрыты огромными вазами с цветами. Это не профессиональные фотографии; они выглядят так, будто кто-то тайно делал их на телеон.

Это плохо.

Щелкнув по контакту Эми, я перезваниваю ей. Она берет трубку после второго гудка.