Мое сердце замирает в груди. Я стараюсь сохранять невозмутимое выражение лица.

— Как ты…

Он фыркает.

— Ты что, не читаешь твиты под вашим подкастом? Каждый из ваших слушателей уверен в этом. Лейла влюбилась в тебя. И в двух других, кажется, тоже. — Он поворачивается ко мне, его глаза серьезны. — Дай ей знать. Не пытайся, как всегда, осчастливить всех, игнорируя собственные желания. Ты заслуживаешь того, чтобы найти кого-нибудь достойного.

Не знаю, что и сказать.

Фотограф, стоящая перед нами, вздыхает, опуская камеру.

— Ради бога. Не мог бы шафер любезно убрать помаду со своей шеи? — кричит она, и в ее голосе звучит раздражение.

Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на Роба, который согнулся от смеха.

— Ты придурок.

— Я подумал, что ты экспериментируешь с новым образом!

Кто-то протягивает мне салфетку, и я стираю помаду со своей кожи, все еще чувствуя запах Лейлы на своих пальцах.

Сегодня будет очень долгий день.

Люк

— И маленький Джимми наконец-то получил свой первый значок по плаванию, — говорит мне тетя Эми, закатывая глаза. — Десятиметровая дистанция. Подготовка заняла всего два года. Этот ребенок безумно боится воды.

— Это здорово, миссис Смит, — говорю я ей, пытаясь отстраниться. — Если Вы не возражаете, я просто…

Она отмахивается от меня.

— О, не называй меня так. Мы все здесь одна большая семья. Будь хорошим мальчиком и налей мне попить, ладно?

Я улыбаюсь, беру ее бокал, поворачиваюсь к столику с напитками и меняю его на новый бокал шампанского. Прошло больше получаса с тех пор, как тетя Эми поймала меня, и с тех пор она болтает без умолку, вводя меня в курс всех последних семейных сплетен. Не уверен, помнит ли она на самом деле, что я больше не ее зять, или ей на самом деле все равно и она просто хочет с кем-нибудь поговорить. Я протягиваю ей бокал, затем в пятый раз пытаюсь извиниться и уйти.

— Если Вы не возражаете, мне нужно найти свою девушку. Она куда-то исчезла.

Миссис Смит отмахивается от меня, высматривая одного из официантов, и я быстро убегаю, отступая и осматривая зал.

Так странно снова быть здесь. Куда бы я ни посмотрел, в голове всплывают воспоминания. Владельцы явно не обновляли интерьер за последние пятнадцать лет. Кремовые вазы с шелковыми розами. Ткань, свисающая с потолка. Ряды белых стульев, украшенных розовыми лентами. Все абсолютно то же самое.

Даже гости на свадьбе те же самые. Только старше лет на пятнадцать. Здесь вся семья и друзья Эми. У большинства тех, кто не состоял в браке, теперь есть дети. Малыши теперь ходят в среднюю школу. У шоколадного фонтана стоит смутно знакомая девушка-подросток, игнорирующая всех, и я хмурюсь, пытаясь вспомнить, где я ее раньше видел. Пока я наблюдаю, она поднимает взгляд, и меня пронзает шок узнавания.

Это Лаванда, моя бывшая племянница. Я помню ее пухленькой четырехлеткой, которая смотрела телевизор, прижавшись ко мне, или держала меня за руку, пока я провожал ее домой из школы. Она любила меня, поскольку я был единственным взрослым, который участвовал в чаепитиях с ее мягкими игрушками. И я тоже любил ее. Каждой клеточкой тела. Я никогда раньше не был дядей.

Я не видел ее уже больше десяти лет.

Свадебный зал внезапно замелькал, и дежавю накрыло меня волной. На полсекунды я становлюсь взволнованным двадцатичетырехлетним парнем в день его свадьбы, переполненным абсолютным счастьем. Затем изображение исчезает, и я остаюсь один, в толпе празднующих людей, смеющихся, танцующих и болтающих. Лаванда несколько секунд смущенно смотрит на меня, затем краснеет и снова опускает глаза к своему телефону.

Внезапно кажется, что мои легкие вот-вот разорвутся.

Недолго думая, я поворачиваюсь, пробираюсь сквозь толпу к большим деревянным дверям бального зала. Когда выхожу в вестибюль отеля, мое сердце начинает сильно колотиться. Я направляюсь к лифтам, прислоняюсь к стене и делаю несколько глубоких вдохов.

Честно говоря, я не ожидал, что находится на свадьбе будет так сложно; но я также не ожидал, что все будет выглядеть так, словно я вернулся в свои старые свадебные фотографии. Когда я был здесь в последний раз, это была лучшая ночь в моей жизни. А теперь все, чего я с таким трудом добился, исчезло.

Трудно не чувствовать, что я что-то потерял.

Чья-то рука касается моей. Я поворачиваюсь и вижу, что Эми смотрит на меня широко раскрытыми глазами. Должно быть, она последовала за мной сюда; она выглядит до смешного неуместно, стоя в атриуме в своем пышном белом платье.

Я заставляю себя улыбнуться ей.

— Привет. Поздравляю. Ты прекрасно выглядишь.

Она фыркает и отмахивается от меня.

— Повторно надевать платье было плохой идеей. Я едва могу дышать в этой штуке. И уже отказалась от каблуков. — Эми приподнимает подол платья, показывая мне пару конверсов, спрятанных под ним.

— Ну, ладно. Это все равно прекрасная вечеринка. Спасибо за приглашение.

— Спасибо, что пришел. Поскольку твой лучший друг теперь мой шурин, я подумала, что нужно показать, что между нами нет вражды. Это помогло бы сделать семейные мероприятия менее неловкими.

Я киваю.

— Как дела в «Emery High»?

— Все по-старому, все по-старому. Я подумывала о том, чтобы сменить школу. Быть директором только одной школы в течение стольких лет сводит с ума.

Я киваю, и мы оба некоторое время стоим молча, глядя на вестибюль.

— Итак, — говорит Эми в конце концов. — Лейла Томпсон.

— Да.

— Как вы встретились?

— Она живет в моем доме. Переехала в квартиру напротив моей несколько лет назад.

— Ага. И ты встречался с ней все это время? — В ее голосе ясно слышится неодобрение.

Я закрываю глаза.

— Ты хочешь меня отчитать? Поверь, я колебался, но она настояла, что прошло достаточно времени, чтобы было не слишком странно встречаться со своей бывшей студенткой.

— Это не мое дело. — Эми поджимает губы. На ней ее любимая темно-розовая помада; кажется, она называется «Нежная роза». На нашей свадьбе мне приходилось постоянно поправлять ее и наносить заново, поскольку мы слишком много целовались.

Я морщусь при воспоминании. Я не скучаю по Эми. Честно, нет. Но я скучаю по тому себе. Скучаю по тому, каким оптимистичным и счастливым я был. Скучаю по тому, насколько я был уверен в том, что у нас все получится.

Не думаю, что был вообще в чем-то уверен после развода, убившего ту оптимистичную часть меня.

— Что ты помнишь о Лейле со времен школы? — осторожно спрашивает Эми.

— Не так уж много. Она была умной и спокойной. Это был год, когда мы оформляли документы на развод, так что… Я замолкаю. — Мысленно я отсутствовал на занятиях.

— Хм. — Эми теребит свою серьгу. — Но она тебе нравится, не так ли?

— Больше, чем я когда-либо ожидал, — признаю я.

— Я так и думала. — Она тяжело вздыхает. — Слушай. Не хочу портить тебе день или что-то в этом роде. Но я должна тебе кое-что сказать.

Тон ее голоса пугающе мрачен.

— Да? — Когда она не отвечает, у меня в голове начинают звонить тревожные колокольчики. — Эми, в чем дело?

— Я видела, как она целовалась с Джошем, — говорит она. — За розами. Подумала, ты захочешь знать.

Мои плечи расслабляются от облегчения.

— Я не против.

Эми пристально смотрит на меня. Очевидно, она ожидала более драматичной реакции.

— И это все? — недоверчиво спрашивает она. — Я не против?

— У нас с Лейлой несерьезные отношения. Она может целовать, кого хочет.

Эми смотрит на меня так, словно я сошел с ума.

— Я… Люк, не пойми меня неправильно, но… ты в порядке? Как думаешь, тебе нужно с кем-нибудь поговорить? С психотерапевтом или что-то в этом роде?

Я моргаю, глядя на нее.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Как думаешь, может, у тебя легкая форма депрессии? — мягко спрашивает она. — Потому что мне кажется, будто ты переживаешь кризис среднего возраста.