— Приятно? — спрашиваю я, понизив голос.

— Д-да, — заикаясь отвечает она. — Ох…

Я смеюсь, продолжая двигать пальцами внутри

Пару минут мы молчим. Я уверенно дрочу Лейле, и она, уткнувшись в перед моей рубашки, тихо вздыхает и бормочет. Она уже близко. Я чувствую, как влага стекает по моей ладони, смачивая запястье.

Внезапно мой телефон издает звуковой сигнал. Я закрываю глаза. Дерьмо.

— У меня не так много времени. Должно быть, мой брат хочет сделать фото.

Лейла снова прижимается ко мне, ее бедра дрожат под моей рукой. Когда я встречаюсь с ней взглядом, они остекленели от слез.

Я хмурюсь.

— Детка, тебе больно?

— Неприятно, — шипит она. Я делаю паузу, и Лейла издает печальный звук. — Нет, — выдыхает она. — Нет, продолжай! — Ее голос напряжен от отчаяния. Я послушно продолжаю уверенные движения, погружая пальцы глубоко внутрь. Скользкие стенки сжимаются, будто пытаются затащить меня поглубже, и все ее тело прижимается к моему. Лейла на грани оргазма. Вероятно, уже некоторое время. Ее дыхание становится учащенным, каждый вздох более пронзительный и отчаянный, чем предыдущий, и я целую ее еще крепче, не отпуская, чтобы она могла отдышаться.

— Вот-вот кончишь? — бормочу я.

Лейла кивает мне в плечо, и я улыбаюсь, засовывая пальцы еще глубже, пока не добираюсь до металлических бусин. Очень осторожно я хватаюсь за одну из них, дергая за ниточку и одновременно проводя большим пальцем по набухшему бугорку.

Джош

С тихим стоном Лейла широко раскрывает глаза и кончает, превращаясь в горячее, влажное месиво. Я крепко держу ее, пока она бьется в конвульсиях, крепко вцепившись в перед моей рубашки. Я чувствую, как киска пульсирует вокруг моих пальцев, горячая и тугая.

Думаю, это самая горячая вещь, которую я когда-либо видел. Мне приходится закрыть глаза и заставить себя выровнять дыхание.

В конце концов, Лейла немного приходит в себя, но я еще не закончил. Мое сердце бешено колотится. Я хочу большего. Поэтому снова вонзаю в нее пальцы по самые костяшки, пока Лейла не начинает извиваться.

— Джош… — бормочет она. — Я не могу — это слишком.

Я скручиваю пальцы, поглаживая внутренние стенки, и дергаю за нитку бусин. Почти мгновенно Лейла кончает снова. Ее тело, сильно содрогаясь, прижимается к моему. Волосы падают на лицо, от чего пряди щекочут щеки, и я заправляю их ей за уши, прижимая Лейлу к себе, пока она тихо стонет.

К тому времени, как последняя волна дрожи покидает ее тело, Лейла уже не может стоять на ногах и держится за меня, потная и обмякшая. Я целую ее во влажную щеку, неохотно вытаскивая пальцы. Мой телефон снова подает сигнал.

— Мне нужно идти, — бормочу я. — Нужно сделать несколько фотографий.

Лейла кивает, тяжело дыша.

— Хорошо. — Она опускает взгляд на мои брюки. — Тебе не нужно помочь с этим?

Я вздрагиваю, наклоняясь, чтобы поправить член.

— Нет времени.

Фото будут ужасными. Кровь стучит в яйцах так сильно, что причиняет физическую боль, а кожа настолько сверхчувствительна, что я чувствую, как каждый чертов сантиметр этого дурацкого костюма царапает кожу. Нужно убедиться, что на фотографиях я буду стоять сзади.

Лейла кивает, утыкаясь носом в мой галстук, затем отстраняется.

— Хорошо, — тихо говорит она. — Иди. Увидимся позже.

Я целую ее в щеку и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Подожди.

Я оборачиваюсь. Лейла хватает меня за запястье и прижимает ладонь к своим губам. Прежде чем я успеваю что-либо сказать, она засовывает два моих пальца себе в рот и слизывает с них свои соки. Мои яйца сжимаются от чувственного прикосновения ее губ и языка.

— Лейла… — стону я. — Пожалуйста. Ты убиваешь меня.

Она прикусывает кончик моего пальца, затем отстраняется и мило улыбается.

— Просто приводила тебя в порядок. Развлекайся.

Требуются все силы, что у меня есть, чтобы развернуться и уйти. Но каким-то образом мне это удается.

Свадебный фотограф устроила собственную студию в углу зала, расставив все оборудование у большой белой стены, украшенной розами. Большая часть свадебной компании уже на своих местах и болтает. Роб пытается тайком выпить бокал шампанского, в то время как его теща в очередной раз завязывает ему галстук, болтая без умолку.

Я иду, чтобы присоединиться к ним.

— Привет. Извини, долго искал вас.

Мама Эми смотрит на меня и корчит гримасу.

— Ради бога, приведи себя в порядок. Мы скоро начинаем. — Она проталкивается мимо нас. — Кто-нибудь видел Эми? — Раздается хор «нет», и она фыркает, направляясь в толпу, чтобы найти свою дочь.

Я поворачиваюсь к Робу, который выглядит так, словно пытается не рассмеяться.

— Что она имела в виду под «приведя себя в порядок?»

Роб прочищает горло.

— Ты, эм, выглядишь так, будто тебя только что изнасиловали. Поправь волосы.

Дерьмо. Мне следовало посмотреть на себя в зеркало, прежде чем уходить из ванной комнаты. Я протягиваю руку и начинаю пальцами расчесывать пряди.

Роб наблюдает за этим, ухмыляясь.

— Это из-за той девушки, Лейлы, да? Она симпатичная.

— Она здесь с Люком, — сухо отвечаю я, закатывая рукава и оглядываясь в поисках чего-нибудь, в чем можно было бы посмотреть на себя.

— Ты же знаешь, что я слушаю твой подкаст, да? Я знаю все о вашем странном маленьком групповом эксперименте. — Роб наклоняет голову, глядя на меня. — Я рад за тебя.

— Между нами ничего не происходит. — Я поправляю галстук, затем пытаюсь незаметно проверить, застегнута ли ширинка.

— Да? — спрашивает брат, прищурив глаза. — Ты ведь знаешь, что говорил о ней в течение многих лет? Кажется, что я уже знаю о ней все.

Я моргаю в замешательстве.

— О чем ты? Я никогда не говорил с тобой о ней.

— Джош, кажется, что за последние три года у нас не было ни одного разговора, в котором бы ты не упомянул ее. Конечно, ты не называл имени, но речь явно была о Лейле. — Я непонимающе смотрю на него, и Роб приподнимает брови. — Твоя несносная зеленоглазая соседка? Которая слишком много работает и использует ваш Интернет, когда говорит по видеосвязи? Светлые волосы, вспыльчивый характер, любит показывать тебе свое нижнее белье? Ничего не напоминает?

— Я не рассказывал тебе всего этого.

— О, еще как рассказывал. — Роб оглядывает толпу. — Я не мог сопоставить описание с реальностью, пока не увидел ее сегодня. Судя по тому, как ты о ней говоришь, я представлял себе какую-то принцессу-воительницу. Но Лейла больше похожа на маленькую фею.

— Не говори этого при ней, — бормочу я, застегивая манжеты, в то время как фотограф топает к нам, выглядя измученным. — Я нормально выгляжу?

— Ты прекрасно выглядишь, — уверяет Роб меня. — Совершенно сногсшибательно. Мой великолепный младший братик.

Фотограф, женщина ростом сто шестьдесят сантиметров, с проседью в волосах, хлопает в ладоши, чтобы привлечь наше внимание.

— Кто-нибудь видел невесту? — кричит она, вглядываясь в наши лица. Подружки невесты молчат, и она вздыхает. — Господи Иисусе, каждый чертов раз. Ладно. Тогда начнем со стороны жениха. Не могли бы все мужчины встать перед цветами, пожалуйста. Жених и шафер в центре. Где отец и мать?

Роб застывает.

Я прочищаю горло.

— Они не присутствуют.

Фотограф ворчит себе под нос, как будто отсутствие нашей покойной матери и придурка-отца доставляет ей невероятные неудобства.

— Я думал пригласить его, — бормочет Роб, в то время как все его друзья занимают места вокруг нас. — Но подумал, что он не придет.

— Он бы испортил всю свадьбу, — говорю я. — Обсуждал бы всех и вся. Критиковал тебя и Эми. Он бы подумал, что все это глупости. — Наш папа понятия не имеет, что такое любовь. Он ненавидел все, что связано с романтикой. Свадьбы были его представлением об Аде.

Роб кивает:

— Да. — Мы на мгновение замолкаем, пока фотограф делает несколько пробных снимков, хмуро глядя в камеру. — Хотя, я серьезно, — тихо говорит он. — Я счастлив, что ты нашел Лейлу. Она кажется милой. — Брат бросает на меня взгляд. — И просто чтобы ты знал — ты ей тоже нравишься.