— Да? — бормочет он.

Мой желудок сжимается от нервозности. Сделав глубокий вдох, я закрываю глаза и, кивнув, тянусь к его губам.

Поцелуи Зака были горячими, полными энергии, с большим участием губ и зубов. Поцелуи Джоша — мягкие, медленные и одурманивающие. Его губы прижимаются к моим глубокими, долгими, плавными движениями, высасывая всю энергию из моего тела до тех пор, пока у меня не подкашиваются колени. Я чувствую себя разгоряченной, успокоенной и возбужденной одновременно. Он трижды медленно и невесомо целует меня, затем просто замирает на несколько секунд, прижимаясь своими мягкими и приоткрытыми губами к моим, медленно дыша, будто не хочет отстраняться.

— Ну? — спрашиваю я, затаив дыхание.

Он прочищает горло, наконец выпрямляясь.

— Что «ну»?

— Как бы ты оценил меня?

Он тянет себя за волосы. У него такой вид, будто он изо всех сил старается не улыбнуться.

— Ты такая странная, Лейла Томпсон.

— Мне нужно занести это в электронную таблицу, — настаиваю я. — Таким образом, с течением времени я смогу увидеть, совершенствуются ли мои навыки. Может, мне следует составить график. Трудно количественно оценить умение целоваться, но…

Из его груди вырывается низкий, беспомощный звук и Джош снова целует меня. На этот раз жестко и грубовато. Он толкает меня назад, прижимая к стене своим тяжелым телом. Ухмыляясь, я провожу губами вниз по его шее и оставляю поцелуй на его адамовом яблоке. Он вздрагивает всем телом. Я делаю паузу, затем снова целую его в шею.

Теперь и его дыхание начинает дрожать.

— Лейла… — стонет он, прижимаясь ко мне. — Дерьмо.

На моем лице расплывается улыбка. Похоже, у Джошуа Трэна все-таки есть слабое место.

Я сильно посасываю его горло, зажимая зубами чувствительную кожу над пульсом. Он стонет, на самом деле стонет, мне в ухо, его приоткрытый рот прижимается к моей щеке.

— Иисусе, — бормочет он, его тело выгибается надо мной. — Иисус… Христос. — Он хватает меня за подбородок и прижимается своими губами к моим, крепко целуя.

— Тебя возбуждает все, что связано с шеей, — бормочу я ему в губы.

— Это одна из самых распространенных эрогенных зон, — чопорно говорит он, прикусывая мою верхнюю губу. Тепло искрами проходит сквозь меня.

— Твоя ядерная кнопка. Я поцелую ее, и ты взорвешься.

Он хмыкает, проводя своим языком по моему.

— Где твое слабое место?

— У меня его нет.

Он еще сильнее прижимает меня к стене, что на самом деле хорошо, поскольку мне кажется, что я рухну без его поддержки.

— Оно есть у каждого.

— Мои единственные слабости — это пули и обезглавливания.

— Я найду его, — обещает Джош, вновь меня целуя. Я откидываю голову назад, позволяя своим глазам закрыться, пока возбуждение волнами захлестывает меня. Я так увлеклась, что не услышала приближающихся шагов.

— Ох, — произносит Люк позади нас.

Я подпрыгиваю, оборачиваюсь и вижу своего бывшего учителя, стоящего в конце коридора с широко раскрытыми глазами. Он переводит взгляд с меня на Джоша. Его губы неодобрительно поджимаются.

— Извините, — спокойно говорит он. — Не хотел прерывать.

Я открываю рот, чтобы что-то сказать, но не нахожу слов. Люк водружает очки на нос и поворачивается, направляясь на кухню без дальнейших комментариев.

Джош в последний раз целует меня в шею, затем медленно отстраняется. Я смотрю на него снизу вверх, мои ноги дрожат. Я хочу дотянуться до него, сунуть руку ему за воротник и притянуть обратно к себе.

Он на мгновение замолкает. Сглатывает. Затем, очень медленно, протягивает руку и проводит большим пальцем под моей нижней губой, стирая размазанную помаду. Мои глаза закрываются, когда жар приливает к коже.

Он опускает руку и отходит в сторону.

— Иу, — пренебрежительно говорит он. — Шесть из десяти.

У меня отвисает челюсть. Он взъерошивает мои волосы и направляется обратно по коридору, напевая себе под нос.

Я, кипя от злости, смотрю, как его широкая спина отдаляется.

Этот поцелуй просто не может быть на шесть из десяти. Ох уж этот маленький проныра.

Люк

Я возвращаюсь в спальню, закрываю за собой дверь и прислоняюсь головой к деревянной поверхности. У меня бешено колотится сердце. Я чувствую, как твердею под тканью джинс.

Иисусе.

Я уже давно так не заводился. Пару лет, так точно. Даже с закрытыми глазами я в ярких красках вижу Лейлу, прижатую к стене. Я вижу, как она тает рядом с Джошем. Как крепко целует его. Как стонет, пока он покрывает поцелуями ее шею. Благодаря глубокому вырезу можно даже рассмотреть ложбинку между ее грудей. Яйца начинают пульсировать, и я отчаянно тру глаза.

Мне нужно взять себя в руки. Ради бога, она моя соседка.

Из кармана штанов доносится короткий сигнал. Я вытаскиваю телефон и едва сдерживаю стон при виде номера Эми. Я игнорирую ее сообщения уже несколько месяцев. С тех пор, как впервые обнаружил в своем почтовом ящике приглашение на свадьбу. Я не знал, что ответить, поэтому оттягивал момент, сколько мог.

ЭМИ: Свадьба через пять недель, а ты так и не

ответил на приглашение. Ответ мне нужен

сегодня же. Ты придешь? Один или с кем-то?

ЭМИ: Если ты не придешь, моя мама подумает,

что между нами какой-то грандиозный скандал.

Я вздыхаю. На свадьбу своей бывшей жены я хочу пойти также сильно, как получить пулю в голову. Но она права; если я откажусь, сплетников будет не остановить. Кроме того, Джош и Зак тоже идут. Будет странно, если я не появлюсь.

Люк: Я приду. Один.

Затем, прежде чем она успевает ответить, я выключаю телефон и закрываю глаза.

Я рад за Эми. Правда. Мы развелись почти десять лет назад. Все плохое забылось. Я просто хочу, чтобы она держалась подальше от моей жизни. Что будет почти нереально, поскольку она выходит замуж за старшего брата Джоша.

Полагаю, что это отчасти моя вина. Она познакомилась с братом Джоша — Робом — на офлайн записи «Трех одиноких парней». Мы свели их. И после того, как они поженятся, мне придется видеться с ней чертовски часто. А я уж точно не жажду этого.

Раздается стук в дверь, и я делаю шаг в сторону, когда Зак врывается в мою комнату. Он прищуривается, оглядывая стоящего в темноте и одиночестве меня, затем начинает громко смеяться.

— Мужик, ты так облажался.

— Не понимаю, о чем ты. — Я включаю свет и бросаю телефон на кровать, подхожу к своему столу и беру стопку распечатанных электронных писем от наших слушателей.

Зак прислоняется к дверному проему, наблюдая за мной.

— Ты покраснел.

— Нет.

— Еще как. — Он наклоняет голову. — Ты же знаешь, что она позволила бы тебе присоединиться, да? Ты ей нравишься.

— Кому? — говорю я, бездумно листая бумаги.

Он вздыхает.

— Не прикидывайся дурачком, Люк. Лейле. Ты ей нравишься. И ты, очевидно, хочешь присоединиться, так что…

— Не хочу, — прерываю я его. — Ты ведешь себя нелепо. Я на десять лет старше этой девушки. Раньше я был ее учителем.

— Ага, — продолжает Зак. — Это довольно сексуально. Держу пари, в школе она была влюблена в тебя и исписала все свои тетради твоим именем.

У меня скручивает живот. Я швыряю бумаги, прикладывая слишком много силы.

— Да, — подчеркиваю я. — В школе. Я был взрослым и женатым человеком, работающим на полную ставку, а она была девочкой-подростком. Я не буду целовать ее, это отвратительно.

Лицо Зака мрачнеет.

— Она больше не девочка-подросток, тупица. Она женщина. Ей скоро тридцать. Она твоя подруга. Ей нужна помощь, и мы ей ее оказываем. Перестань вести себя так, будто мы делаем что-то странное из-за твоего странного комплекса вины. — Он с грохотом вылетает из комнаты, оставляя меня в одиночестве, а мои мысли — в беспорядке.

ТРИ ОДИНОКИХ ПАРНЯ, ЭПИЗОД 444: