— Иисусе, — выплевывает Джош. — Эл, притормози…

Я поднимаю взгляд и чуть ли не кончаю в тот же момент. Она с энтузиазмом отсасывает ему, пока я трахаю ее. Ее голова двигается вверх и вниз, розовые щеки усиленно втягиваются, а губы теперь — красные и влажные. Все ее тело содрогается с каждым моим толчком, от чего член Джоша проникает все глубже в ее горло, но она, кажется, совсем не беспокоится и продолжает небрежно отсасывать ему. Он впивается рукой в ее осветленные волосы и тяжело дышит, будто не может отдышаться. И я не могу его винить.

— Лейла, — повторяет он. — Если ты не прекратишь, я кончу.

Она издает одобрительный звук, протягивает другую руку и сжимает ею его яйца, в то же время лаская уздечку языком. Я наблюдаю, как Джош теряет контроль, рычит и изливается ей в рот. Она крепче сжимает его, глотая сперму. Ее горло двигается, пока она сглатывает снова и снова.

Это самое горячее дерьмо, которое я когда-либо видел. Слишком сексуально. Я чувствую, как возбуждение скручивается и сжимается у меня в животе.

— Я близко, — предупреждаю я Лейлу, и она кивает, в конце концов отстраняясь от Джоша. Ее губы распухли, и она сильно дрожит. Я чувствую, как ее маленькое тело сжимается все сильнее и сильнее, пока я двигаюсь внутри нее. Слабо вцепившись в простыни, она пытается замедлиться и оттянуть оргазм.

А я этого не хочу.

Упираясь рукой в стену, я делаю еще один, два, три сильных толчка. Лейла издает тихий, очень настойчивый стон, содрогаясь подо мной.

— О-о, Боже, — бормочет она, ее дыхание становится быстрым и отчаянным. — Я…

— Кончай, — приказываю я.

Лейла вскрикивает, когда достигает очередной кульминации, от которой ее трясущиеся руки взлетают вверх. Ее тело выгибается дугой, извиваясь и дрожа. Лейла — маленькая соблазнительная штучка с мягкими сиськами и бедрами, и все ее тело подпрыгивает, когда ее охватывает оргазм. Стиснув зубы, я продолжаю входить в нее, достигая особую точку глубоко внутри нее. Ее центр пульсирует и сжимается вокруг меня, становясь на несколько оттенков темнее. Мои простыни насквозь пропитываются ее влагой.

А потом наступает моя очередь. Я смутно замечаю, как Джош опускается на колени рядом с дрожащей Лейлой и притягивает ее в свои объятия, но не могу сосредоточиться на нем, поскольку освобождение наконец-то обрушивается на меня. На мгновение комната просто исчезает. Все гудит, и моя голова пустеет. Лейла сжимается вокруг меня, волны сокращений пробегают по ее мышцам, когда она жестко кончает, выжимая из меня все капли до единой, пока я накачиваю ее своей спермой снова, и снова, и снова.

Зак

В конце концов, я возвращаюсь к реальности. Лейла все еще издает тихие, нуждающиеся стоны. Ее киска, трепеща, пытается удержать меня, когда я медленно выхожу из нее. Я, пошатываясь, иду в ванную, чтобы выбросить презерватив, а когда возвращаюсь, Джош уже лежит с ней, обнимаясь и что-то шепча:

— Я знаю, — говорит он, уткнувшись в изгиб ее шеи и убирая потные волосы со лба. — Знаю, детка.

Я залезаю на кровать и устраиваюсь по другую сторону от нее.

— Ты в порядке? — спрашиваю я. — Хочешь еще?

— О, Боже, нет. — Она качает головой, обвивая рукой наши шеи и притягивая нас ближе. — Тогда вы, возможно, убьете меня. Просто… просто дайте мне минутку.

Я счастливо прижимаюсь к ней. Все мое тело гудит. Голова затуманена, будто я пьян.

Это наверняка мое лучшее свидание в жизни.

Мы все лежим несколько минут, переводя дыхание. Как раз в тот момент, когда мои глаза начинают закрываться, в гостиной звонит телефон. Джош стонет и заставляет себя встать с кровати и поднять с пола боксеры и рубашку. Лейла издает очаровательный протестующий звук, протягивая руку вслед за ним.

— Должен ответить на этот звонок, — бормочет он.

— Агх. — Она снова опускается мне на грудь, зарываясь лицом в шею. — Вам не кажется это странным? — бормочет она мне в ухо. — Делить девушку?

— Не, вообще нет. Мы были лучшими друзьями с самого детства. И привыкли делиться.

— Настолько долго знаете друг друга?

Я убираю прядь волос с ее лица.

— Мы вместе ходили в детский сад. Он жил через дорогу от меня, так что мы возвращались из школы пешком и тусовались друг у друга дома. Он был таким странным ребенком, но все равно мне нравился.

Она слегка улыбается.

— Должно быть, классно дружить с кем-то всю свою жизнь. Вы, ребята, должно быть, очень близки.

— Раньше мы были ближе, — признаю я, и мое настроение падает. — После того, как бросил старшую школу, я все испортил. Прервал с ним контакт на долгие годы. Вот придурок.

— Это было тогда, когда ты вошел в команду по регби?

Я киваю.

— Я не хотел разговаривать ни с кем из родного города. Он отправлял мне сообщения и звонил, но я никогда не брал трубку. Даже когда его мама… когда он действительно нуждался в моей помощи, меня не было рядом. Я продолжал игнорировать его смс и электронные письма.

— Но ты ответил, когда он пригласил тебя на подкаст, — указывает она.

Я пожимаю плечами.

— Не было особого выбора. Он заставил меня присоединиться. После того, как меня выгнали из команды из-за моего колена, я ушел в запой. Он узнал, что я вернулся в город, нашел меня в гостиничном номере и переселил в свободную комнату, которая была у него и Люка. Следующее, что я узнал — это то, что я участвовал в подкасте. Видимо, он решил мне дать хоть какое-то занятие.

— Хм. — Она пару секунд изучает меня, затем поднимается, ловя мои губы своими. Она нежна и нерешительна, целует меня мягкими, глубокими движениями, прижимающими нас еще ближе друг к другу. Я остаюсь неподвижным, позволяя глазам закрыться.

В конце концов, она вздыхает, откидываясь на подушку.

— Это было мило.

Я фыркаю:

— Ты такая странная, Эл.

— Мм. — Она проводит пальцем по волосам у меня на груди, затем обращает свое внимание на кольцо, висящее на цепочке у меня на шее. Это простое дешевое серебряное кольцо. Я купил его, когда мне было семнадцать — тогда это было все, что я мог себе позволить.

Лейла прикасается к нему, проводя пальцем по холодному металлу. Чувство неправильности происходящего скручивается у меня в животе, и я натянуто улыбаюсь, убирая ее руку.

Она вопросительно смотрит на меня.

— Что это? Ты что, никогда его не снимаешь?

— Только чтобы принять душ, — говорю я, прочищая горло.

Она прищуривает глаза.

— Ты ведь тайно не женат, да? Потому что я думаю, что фальшивые девушки все еще считаются за измену.

Я фыркаю:

— Нет. Это кольцо обещания.

Это ложь. На самом деле это обручальное кольцо, но я не хочу говорить на эту тему.

Она выглядит изумленной.

— Ты? Ты никогда ничего не обещаешь.

— Я обещаю, что мое лицо будет между твоих ног, а мой язык — внутри тебя. Чего еще может желать девушка?

Она не смеется, устремив на меня свой жесткий взгляд. Я смягчаюсь, глядя на маленькое серебряное колечко.

— Да. Тогда я был другим парнем.

— Верю. — Она на мгновение замолкает, рассеянно поглаживая мою грудь. — Она умерла?

Я вздрагиваю.

— Что заставляет тебя так думать?

— Ну, было бы немного странно носить обручальное кольцо бывшей по любой другой причине.

Справедливо. Я потираю свою бороду.

— Ай, — тихо говорю я. — Она умерла.

Она кладет голову мне на плечо.

— Как ее звали?

— Эмили. — Я так давно не произносил этого имени. Раньше оно казалось таким знакомым, но теперь — незнакомым и чужеродным. Я даже не помню, когда в последний раз думал о ней.

Боже. Я ужасный человек.

— Давно это было? — спрашивает Лейла, рисуя круги у меня на груди.

Я делаю глубокий вдох через нос.

— Ай. Она умерла, когда нам обоим было по восемнадцать. Летом. Как раз перед тем, как меня приняли в команду.

Ее рука крепко сжимает меня.

— Что случилось?

У меня пересыхает в горле. Внутри все сжимается. Пару мгновений я вообще не могу говорить.