— Тебя не отпустили, — утвердительно произнес он.

Я кивнула в ответ. Он вздохнул и активировал магнитный захват, отчего корабль чуть качнулся и повис над металлом пола. Затем включил передатчик и воткнул в ухо горошину интеркома.

— Стартовому диспетчеру — «Черное солнце», коридор четырнадцать, место тридцать четыре, готов покинуть причал. Жду разрешения на старт.

Ему что-то ответили, это заставило его глянуть на приборы и продиктовать диспетчеру-компьютеру нужные данные. Через долгую минуту ожидания створки впереди раздвинулись, и звездолет медленно полетел в объятьях захвата вперед, вплыл в освещенную голубыми огнями шлюзовую и замер. Видимо, за нами закрылись ворота, и теперь из камеры отсасывался воздух. Ворота впереди зажглись зеленым, в то же мгновение ДеВель взялся за штурвал, дождался, когда захват выведет нас за пределы станции, и уже там коснулся ходовых сенсоров, запуская маршевые и вспомогательные двигатели.

Звездолет вздрогнул и ожил, я ощутила вибрацию через мягкие подлокотники, и ничему я так не радовалась, как этой мягкой тряске. ДеВель молча провел корабль за пределы маневровой зоны станции, и дальше, в космос. Мы развернулись, отчего в лицо ударили лучи звезды, вокруг которой и вращались планеты столичной системы. Стекло стало более темным, гася не только вредное излучение, но и позволяя нам не мигая смотреть на звезду. Я оглядела напоследок станцию «Асвиор», такую изящную, несмотря на всю ее гигантскую массу. Голубая планета столицы медленно вращалась, а мы, словно птица легшая на крыло, завершали маневровую дугу и уходили за пределы звездной системы. ДеВель задал силовой установке расчетные параметры, передал последние данные на станцию, затем снова занялся приборами, и лишь когда звездолет лег на заданный курс, он глянул на меня.

— Рассказывай, чем все кончилось, мне же интересно, — произнес он, снова поворачиваясь к приборам. Помолчал какое-то время, затем задумчиво добавил: — Хотя я даже не знаю, с чего все началось… Но сперва — куда мы летим? Я пока рулю на Третий Маяк, оттуда потребуется уже проложить ходовой трек. Итак?

— Первая цель — система Ретма, где в последний раз была зона портала. Копаемся там какое-то время, если ничего не находим, то летим дальше, ищем черную дыру. Исследуем ее.

ДеВель угукнул, снова засунул в рот конфету, отчего между тонкими губами осталась торчать лишь палочка. Он быстро, едва уловимыми движениями касался приборной доски, я бы не смогла не только понять смысла этих манипуляций, но и даже уследить за ними. А ведь мне приходилось водить корабли в качестве пилота, и на обучение я потратила немало времени. На мое удивление, пилот хмыкнул:

— Сначала я хотел купить семнадцатую «мотыгу», она как раз стояла в десятом коридоре на аукционе, — глянув на мое лицо, которое не просияло пониманием, он пояснил: — МТГ-17, на сленге «мотыга», хороший, бодрый кораблик. Правда, с посадкой вечно проблемы, никто так не сбоит при входе в атмосферу, как она. Редкостная зараза, я как-то на ней такую колею пропахал пузом по полю! О чем я? А! Потом я глянул сколько денег у тебя на счету, немного опешил и понял, что мы можем позволить себе нечто куда большее, чем «мотыга».

— Это тот же корабль, на котором тебя арестовали? «Коннектус»? — спросила я. Вдруг осознала, что до сих пор сжимаю в руках рюкзак с вещами, что все еще сижу напряженно. Пришлось кинуть сумку пока рядом с креслом и чуть расслабиться.

— Да! Он, конечно, был арестован. Его протестировали, оказалось, что контрабандисты заменили большую часть ранее неисправных деталей, отчего он стал вполне пригодным для использования. Но все равно, он — военный, и тут началась бюрократия. Поэтому я сначала подписался на испытательный контракт, а уже потом стал требовать продать мне эту малышку. В итоге сошлись на том, что подряд на испытание оборудования — дело важное, к тому же в первую очередь этими штуками будут оснащаться военные суда. Имеет смысл и тестировать сразу на истребителе-разведчике, а не на гражданской железке. В итоге перебили номера на нормальные, дали все регистровые позиции, прошили заново бортовой компьютер, предоставили канал и отправили в путь.

— Его надо перекрасить, — задумчиво проговорила я, провожая взглядом исчезающую звезду, сама планета и станция уже давно исчезли из обзора.

— Женщины, — вздохнул пилот. — Я выбирал не по цветовой гамме…

Я смерила ДеВеля очень тяжелым взглядом, отчего он чуть не подавился конфетой.

— Да даже пусть он будет разрисован оранжевыми членами, — буркнула я, — и то будет лучше, чем сейчас! Корабль с эмблемой имперского военного флота, разукрашенный из баллончика — будет привлекать внимание ВСЕХ вокруг! А мне нужно, чтобы мы были незаметными… — я выдохнула и извиняюще продолжила, — Ладно, прости. Ты — молодец, правда, огромное спасибо. Мне просто нужно перевести дух и убраться отсюда как можно быстрее и дальше.

Я поискала в рюкзаке бутылку с чудесной настойкой, которую я подло утащила из бара коменданта, затем сняла обувь и залезла в кресло с ногами. На всякий случай я пристегнулась на один из ремней, проходивший по бедрам, и сделала пару глотков обжигающей жидкости.

— Все дело в том, что, во-первых, я уже летал на этом корабле и точно знаю, на что он способен, — продолжил ДеВель свой рассказ, установив автопилот, потянувшись и тоже удобнее устраиваясь в кресле. — Во-вторых, военные звездолеты, даже прошлого поколения, даже уже списанные, все равно будут на порядок выше новейших гражданских. Такова политика Империи, передовые технологии — только флоту, потом уже мирным судам. А в-третьих, нам только нужно улететь за пределы центральных систем, и там, за таможенной чертой, нам за небольшую плату установят все, что пожелаем. И раз мы имеем официальные номера корпуса и двигателя, а к ним в комплект и госконтракт, то уже никто не станет проверять остальное оборудование. А военные корпуса куда лучше и их легче переделать под новое оборудование.

Я похвалила пилота за выбор и что не менее важно — за его аргументацию. Правда, как выяснилось через пару минут — немного преждевременно. Ибо еды на борту практически не было, хорошо хоть водой он заправился! Видимо, комплектация корабля для ДеВеля заканчивалась на заправке топливом, водой и воздухом. Сделав себе на будущее зарубку, я зависла напротив холодильной камеры, разглядывая продукты в ней, и пытаясь высчитать на сколько дней нам хватит провизии. Вскоре я обнаружила еще запас сухпайков и пюреобразной еды в тюбиках.

— Это запас с прошлого полета остался, еще годные в пищу, правда, не совсем для нашего корабля, — кивнул пилот на мою находку. — Тут нет проблем с гравитацией, с четвертого поколения на всех военниках стационарное поле, не выключается почти никогда и не жрет топливо. Еще один плюс, на «мотыгах» оно бешено транжирит ресурсы!

— Ближайшая станция за таможенной чертой?

— Если ты не хочешь приземляться на планетах, и военных тоже стоит избегать, то нам нужно лететь на торгово-дипломатическую базу «Комета-6». Там уже заправимся и пополним запасы. Их нам хватит до середины пути, потом снова придется делать остановку, — он пристально глянул на меня. — Мне нужно понимать, насколько сильно тебя будут искать.

Я вздохнула и молча приложилась к бутылке, восхваляя конструкторов «Солнышка» за стационарную гравитацию.

— Можно сказать, что я сбежала из-под личного контроля адмирала Астроила и самого Императора…

— Чего им всем от тебя понадобилось? — искренне удивился пилот, на миг даже забыв о приборной доске.

— Император хотел сделать меня своей женой, комендант «Асвиора», похоже, тоже, только в довесок был готов устроить переворот. К тому же, их всех очень интересовали мои способности, возможности и моя кровь в разных аспектах и смыслах. Политика, мать ее…

ДеВель еще раз окинул меня взглядом и молча прибавил скорости. Затем, чуть подумав, добавил еще, отчего мы теперь неслись через мрак космоса на тройном форсаже. До самой таможенной черты в гиперрежим войти не удастся из-за магнитных аномалий и государственного запрета на прыжки в центральных системах.