Ждать долго не пришлось. Девушки не слишком умело высадили саженцы и начали осторожно вливать в них магию. Я на всякий случай отошла на несколько шагов и огляделась по сторонам. Хорошо еще, что Генри нашел участок, где от подобного садоводства никто не мог пострадать. А если все получится, то шесть стоящих рядом голубых палисандра станут настоящим оазисом во время прогулки.

Участницы что-то бормотали себе под нос, подозреваю, ругательства. Аласдэр с любопытством прохаживался между ними, что-то внимательно выглядывая. Особенно надолго он задержался около Селены, за что тут же получил жестокую отповедь, после которой предпочел ретироваться. Дамиан же за всеми усилиями поглядывал со скептичностью, а вот садовника Генри было откровенно жалко. На каждое, полагаю, неправильное, действие участниц его лицо искажалось, и он чуть ли не молиться начинал, чтобы драгоценные саженцы все-таки выжили после подобного варварства.

Первой саженец зашевелился у Селены. Ведьма уменьшила поток магии, а он осторожно начал прорастать вверх. Ствол вырос высотой в две-две с половиной ведьмы, и она остановила его рост. На ручках-веточках начали набухать почки, затем они лопнули, и превратились в небольшие листочки нежно-голубоватого размера. Они казались такими нежными, почти прозрачными, что на них, кажется, отражалось само небо.

Это было настолько красиво, что у меня невольно перехватило дыхание. И я даже не сразу обратила внимание на тонкий писк, раздавшийся от дерева. Но когда он превратился в членораздельные слова, я чуть не села прямо на землю. Хорошо еще, что стоявший неподалеку Дамиан успел меня поддержать.

– Мама! Ку-шать! – потребовало деревце, протягивая свои веточки и листочки к Селене. Сама ведьма смотрела на новообретенную дитятку в некотором шоке. Похоже, на подобный исход она тоже не рассчитывала.

Остальные девушки не сдержались и хихикнули. Ситуацию усугубил и Аласдэр, возмущенно воскликнувший:

– Ну и что же вы стоите, мать? Покормите ребенка!

Лучше бы он молчал, право слово. Потому что деревце тут же развернулось в его сторону и жалобно так проговорило:

– Па-па.

Дамиан резко опустил голову, стремясь скрыть смех. Аласдэр же изумленно уставился на палисандр. Судя по всему, он тоже не рассчитывал так рано становится отцом, да еще и подобного ребенка. Но именно это заставило Селену прийти в себя и ехидно так поинтересоваться:

– Так что же вы застыли, папаша? Ответьте ребенку!

Смех уже никто не скрывал. Я попыталась шагнуть вперед, чтобы прийти на помощь Селене, однако Дамиан резко удержал меня за локоть и покачал головой, запрещая вмешиваться в происходящее.

– Но… – попыталась возразить я, на что услышала категоричное:

– Они сами разберутся.

Надо отдать должное – Селена действительно уже забыла о папаше и обратила внимание на древесного ребенка:

– Что ты хочешь кушать, малыш?

– Магию, – гулко прогудел «малыш». – Ты меня кормила, было очень вкусно, но мне ма-ало. Хочу еще! Ку-шать!

– Точно мужик, – пробормотал себе под нос «папаша». – Нам всегда мало.

И кто бы с ним спорил! Но только не сейчас и не в таких обстоятельствах! Селена так вообще на его ремарку не обратила ни малейшего внимания, шагнула вперед и осторожно коснулась ствола.

Я понимала – магия у нее на исходе, вырастить подобное растение не очень-то легко, а она сделала это еще и самой первой. То есть подпитать дерево она не сможет. И что же она придумает? Заставить кормить «малыша» папашу? Но ведь потом дерево снова захочет есть, и что тогда?

– Дорогой, – ласково проговорила Селена, обращаясь к дереву. – Скажи, а под тобой, там, где находятся твои корни, есть магия?

Дерево замолчало, прислушиваясь к ощущениям, а потом сказало:

– Есть, только чуть ниже.

– Сможешь пробиться? – поинтересовался Аласдэр, оказавшись вновь около дерева. Видимо, решил взять на себя ответственность за ребенка.

– Смогу! – радостно воскликнуло деревце, и тут же под нами слегка задрожала земля – растение пробивалось к еде. Потом все успокоилось, а палисандр довольно сообщил:

– Все, мамочка! Я пробился! Спасибо! Ты такая умная!

– Ну нормально! – обиженно буркнул Аласдэр. – Пробиваться сказал я, а умная мама.

Я фыркнула, а Дамиан ехидно прокомментировал:

– Привыкай, братец! Права всегда мама, учись искусству семейной жизни.

– Тоже мне, специалист нашелся, – огрызнулся Аласдэр, а Селена уже не обращала на происходящее никакого внимания – она нежно ворковала с палисандром, утешая деревце. А Дамиан ехидно так сообщил ему:

– Ты бы с ребенком пообщался, папаша.

Вот только продолжить эту, без сомнения, занимательную перепалку у них не получилось. Проклюнулось второе деревце. Земля задрожало, и оно стремительно начало расти вверх. Все выше и шире.

– Ой! – неожиданно вскрикнула Амелия, а я как-то сразу поняла: твою ж мать, она, кажется, потеряла контроль над вливанием магических сил! Вот уж действительно – ой-ой!

– Главное, сохраняйте спокойствие! – тут же потребовал Дамиан, вклиниваясь. – И тормози! Тормози свою силу! Иначе оно вырастет таких размеров, что всех нас раздавит!

Он подался вперед и осторожно положил руки на плечи Амелии. Умом я понимала, что такой жест ничего не значит, однако все же почувствовала укол. И он мне совсем не понравился. Ревность. Мне абсолютно не нравилось, когда Дамиан уделяет внимание другой девушке, даже если она мне приятна. И это совершенно недопустимо, если учесть причину, по которой я здесь нахожусь. Кажется, мне просто необходимо связаться с Натаном и леди Дианой, пообщаться и вспомнить, что я делаю и для чего. А то я как-то слишком уж много внимания стала уделять Дамиану. И не только как объекту работы. Но кто же знал, что он окажется именно таким?

Все эти мысли проносились в моей голове, пока Дамиан помогал Амелии остановить рост дерева. Когда палисандр наконец замер и даже стал уменьшаться, девушка не выдержала и просто рухнула на землю. Дамиан что-то ей утешающее сказал.

В этот момент дерево начало расти у Маргарет. Сначала все шло, как надо. Проклятийница вливала в него поток магии, а потом… Он вдруг подернулся дымкой и стал темным, почти черным. Кажется, она не смогла удержать свои природные силы и теперь вливала их в дерево. Палисандр силу проклятий не оценил и начала темнеть и увядать.

Впрочем, остановить воздействие своих сил Маргарет и не пыталась. И паники на ее лице я тоже не увидела. Такое ощущение, что она ничего не имеет против провала испытания. Это вообще нормально? Она же вроде как замуж должна хотеть.

Итак, значит, остались Кларисса, Элисон и Виссалия. Наша чудесная троица, которая опоздала на ужин. Интересно, что произойдет с ними?

Кларисса показала себя настоящей дочерью светлой магии. Пусть она и провозилась чуть дольше, чем та же Селена, но деревце у нее выросло. Небольшое, крепкое, с серебристыми прожилками на листьях. Говорить и требовать еды оно не очень-то спешило.

У Элисон дерево росло какими-то рывками, точно прорываясь постепенно через какую-то преграду. Но росло вверх, вот только цвет листьев у него был скорее серо-голубой. Не знаю, с чем это было связано, но, в принципе, выглядело симпатично.

Виссалия возилась с палисандром дольше всего. Однако и у нее скоро пробился приличный кустик, который рос вверх. По размерам он оказался меньше всего, однако на земле стояло крепенько.

Генри выдохнул с облегчением – из его драгоценных саженцев категорически пропал только один. Дамиан решительно оглянул выросшую разномастную рощу и громко сказал:

– Думаю, здесь единогласно. Леди Маргарет, вы сожгли дерево своей магией. Полагаю, на этом испытании нам предстоит расстаться именно с вами. Генри, а вы что скажете?

Садовник осторожно оглядел все деревья и пробормотал:

– Действительно, загублено именно это дерево.