Внезапно наступила полная тишина.

Ни криков, ни теней. Ничто не двигалось. Ни трава, ни полоски тумана. Все недвижно стояло и на поляне, и в лесу. Затаив дыхание, вызывая страх и ужас.

Хейке на горке лежал в том же положении, не шевелясь, белый как слоновая кость. Винга видела, что он не дышит, грудная клетка не двигалась.

— Хейке! — крикнула она, и эхо пришло к ней обратно из леса, от скал, скрытых в нем.

Не раздумывая, она вскочила и бросилась на поляну. Лишь единственная мысль руководила ею: спасти Хейке, вернуть его к жизни.

— Хейке, ты не должен, — зарыдала она и вскочила в круг.

В тот же миг вновь прозвучал тот глубокий звук, он поднялся до грома, готовый оглушить ее.

Хейке поднялся на локтях и крикнул:

— Прочь из круга! Прочь! Быстро! Беги ради жизни!

Но сам он был все еще погруженным в сон, словно она вызволила его обратно из того второго мира! Во всяком случае, ей хотелось верить в то, что ее сумасшедший шаг оказался не напрасным.

Он действительно был сумасшедшим! Достаточно было мгновения, и она снова увидела тени. Однако сейчас они выглядели больше, чем тени. Они были… почти осязаемыми. Но только почти, думала она, пробивая себе путь в этой темной массе и бросившись на траву как раз в тот момент, когда бесформенные руки протянулись к ней и попытались задержать ее.

«Моя жизнь, — подумала она, перекувырнувшись и выкатившись из круга. — Скорей к заколдованному корню! Я обычный человек, никогда не смогу властвовать над ними . Так, как это может Хейке. И я девственница». Она едва понимала, сколь существенное значение имел этот факт. Она должна убежать отсюда прочь!

От страха она плакала, всхлипывая. Руки тянулись к ней, прозрачные тела устремлялись к ней, пытались схватить ее. Через беспрерывный гром в ее ушах она могла слышать бормотание, возбужденный шепот, продолжительные жалобные вздохи и голос Хейке. Он прозвучал громоподобно:

— Оставьте ее! Она моя, и я приказываю вам пропустить ее!

Она добежала до покрывала. Полумертвая от ужаса, бросилась на стену скалы, пытаясь стряхнуть с себя все, что висело и цеплялось за нее, воздела руки к волшебному корню.

— Помоги мне! Спаси меня! — Одной рукой схватилась за него. Стащила его с сучка и надела себе на шею, обратив внимание на то, как когти корня, или правильнее сказать его отростки, изогнулись в отвращении. Вряд ли по отношению к ней, скорее, против ее преследователей. И в этот момент она почувствовала, как щупальца их рук соскользнули с нее, вокруг послышались плевки и фырканье откровенного разочарования. Грохот стих.

Но Винге и этого было достаточно. Перед ней все закружилось и закачалось, и она без сознания упала на покрывало, продолжая удерживать волшебный корень в руке.

Ее окружила милосердная темнота, в которую она с благодарностью позволила себе погрузиться.

Винга открыла глаза.

Вокруг царила глубокая ночь. Луна продолжала свой путь по небу, спускаясь сейчас вниз, в полосу тумана. Свет ее поблек. Все вокруг окрасилось в серые тона ночи.

Было ли это все в кошмарном сне? Не могла вспомнить, ею снова овладело непреодолимое чувство страха.

Винга продолжала лежать на покрывале, а другое покрывало укрывало ее. Хейке позаботился о ней?

Она с трудом чуточку повернула голову. У скальной стены стоял кто-то мягкий и смотрел вниз на нее.

Вингу передернуло. Соблазнительная мысль о кошмаре тут же исчезла. Там стоял долговязый мужчина в темных, рваных одеждах. Контуры его были не резкими. Но его хитрую ироническую улыбку она видела ясно.

Видела она и другое: на его шее еще болтался кусок полуистлевшей грубой веревки.

Винга рывком поднялась и села.

— Хейке?..

Он стоял у проклятого круга полностью одетый и прибирал за собой. Все отвратительные предметы, о которых она не хотела даже больше слышать, он укладывал в мешки и коробки. Услышав ее голос, он тут же обернулся.

Винга тряхнула головой, чтобы лучше видеть. Неужели это тот же самый Хейке, которого она знала? При скудном сером свете рассмотреть все основательно было трудно. Но она все же увидела, что он был не один. Всю опушку леса в ожидании заполнили некие существа, около его ног крутились неописуемые создания, да и сама она была окружена целым скопищем их, которого сначала и не заметила. Рядом с ней кто-то приглушенно всхлипывал. Там стояли две маленькие девочки, одетые столь жалко и бедно, что ей захотелось обнять их. Но она увидела глубокие раны на их головах и поняла, что прикасаться к ним нельзя, если хочешь остаться в мире живых людей.

Она подняла взгляд. Вверху на гребне скалы, над ее головой, крепко вцепившись когтями, сидело нечто, которое едва ли можно было назвать птицей. Оно было столь нечетким и неопределенным, что Винга сразу не могла найти для него названия. Но глаза чудовища смотрели на нее холодно и жестко. Она непроизвольно плотнее завернулась в покрывало. Хейке подошел к ней и остановился на расстоянии нескольких локтей от нее, словно хотел сначала узнать ее настроение и ее отношение к нему. Казалось, что сила его воли возросла неимоверно.

— Спасибо, — тихо произнес он. — Ты спасла мою жизнь. Ты знаешь это?

— Неужели? — счастливо переспросила она. — Я не была уверена, наоборот подумала, что испортила все.

— Нет, — сказал он с отсутствующим взглядом. — Дело пошло плохо. Как человек, отмеченный проклятием, я оказался недостаточно силен.

Она кивнула головой, продолжая кутаться в покрывало, хотя и встала перед ним на ноги. Не хотела, чтобы ее рассматривали те со стороны. Нет, она понимала, что Хейке мог оказаться слишком слабым, или, точнее говоря, слишком мягким. Несмотря на то, что он был отмечен проклятием, он не обладал огромной силой сопротивления злым силам природы, какой обладали другие проклятые. Потому что они сами представляли зло. Он же таким не был.

Смотреть на лицо Хейке было страшно. Настоящая маска смерти!

Он продолжал словно во сне:

— Я погрузился глубоко-глубоко в потусторонний мир, Винга. И забирался все дальше, пока меня не охватила полная темнота. И в этот момент ты меня разбудила.

— Но и я тебе благодарна. Ты спас мою жизнь, если не ошибаюсь?

— Да, я сделал это. Сейчас я обладаю властью, Винга. Мы справились, я могу укрощать их. Я и волшебный корень заставили их отпустить тебя. Но это стоило тебе многого.

Даже если она и знала, что он имел в виду, все же продолжала смотреть на него вопросительно, хотела чтобы он сказал об этом. Напрасно пыталась она удержать дрожь в теле.

— Ты лишь обычный человек, Винга. Тебе нельзя было находиться в заколдованном круге. Сейчас тебе есть на что посмотреть, не так ли? Я могу судить об этом по взглядам, которые ты бросаешь на них.

— Не совсем так. Я вижу их неясно. И все же вижу, что они из себя представляют! За исключением того, который намеревается прыгнуть на меня в любую минуту.

Хейке взглянул вверх.

— Это маре *.[63] Не бойся ее, она сейчас в моей власти и не сделает тебе ничего плохого.

Винга вздрогнула:

— Они преследуют меня. Все вместе!

— Правильно, — произнес он. — Но все они подчиняются мне.

Он подвинулся к ней на один шаг.

— Винга… что ты сейчас обо мне думаешь? — произнес неуверенно он.

— Ты остался тем же самым? — быстро спросила она.

— Что касается тебя, то да! Может быть, люблю тебя еще больше прежнего, если это возможно. Что касается остального… Я верю, Винга. Но не знаю. Может быть, я… Нет, не знаю. Но ты не ответила на мой вопрос.

— Может быть, сейчас я питаю к тебе еще большее уважение. Я как бы немного побаиваюсь тебя. Ты стал другим. Но с другой стороны, ты выглядишь ужасно усталым и вызываешь постоянно мою нежность.

Он улыбнулся.

— Да, я устал. Изнурен. Давай пойдем отсюда! Я больше не хочу смотреть на это место.

Винга видела, что его глаза от усталости красные и сухие, его трясло, как в лихорадке. Но было ли это результатом холода или напряжения, она не знала. Скорее всего — и того, и другого.