— Виллему! — вскричал Доминик.

— Прости меня. Я пока еще не знаю твоего характера. Если ты хочешь, мы могли бы осмотреть твои раны, а Никлас поможет тебе. А потом поедем вместе домой, в Гростенсхольм. Ты был там совсем недавно, разглядывал усадьбу с холма… Это наш дом. И может стать твоим тоже.

С языка чуть было не сорвалось «если станешь добрым», но она вовремя сдержалась.

Никласа не особенно прельщала мысль селить у себя дома это чудовище. Но он понимал, что это важно.

Но чудовище имело на этот счет другое мнение. Снова раздалось шипение, на этот раз более миролюбивое.

— Мы подойдем поближе. Ты же знаешь, мы твоя единственная надежда. Мы поможем тебе выздороветь и найти семью. Тебе, наверно, это не очень нужно… А еще мы поможем тебе выяснить с долиной…

Зря. Нельзя было упоминать про долину! Если она думала, что выиграла, то глубоко заблуждалась. Чудовище могло больше, чем они предполагали! Насколько же глупо и неосторожно она ляпнула, что он не знает своих возможностей!

А может, он и впрямь не знал до этого мгновенья?

Они услышали громкий вскрик, раздавшийся со стороны горы. Прямо у них на глазах монстр начал расти. Он вырос до неимоверных размеров. Он состоял из холода и льда, приобрел голубовато-зеленый оттенок. Холод от него распространялся по всей долине. Скала покрылась инеем, трещали и разрывались от мороза камни.

— Помоги, Виллему, пока нас не сковало ледовыми цепями, — вскрикнул Никлас.

Она быстро обернулась. Виллему тоже почувствовала страшный холод. Но ей он был нипочем, а Никлас и Доминик очень страдали. Их кожа приобрела голубоватый оттенок. Они стояли неподвижно, не в силах произнести ни слова.

Виллему снова взглянула в глаза ужасному ледяному демону. Подошла к друзьям. Положила руки им на плечи. Почувствовала, как холод перетекает в нее. Монстр решил в первую очередь разделаться с мужчинами, особенно страстно он желал погубить Доминика, что читал его мысли. Тогда осталась бы одна Виллему. С ней разделаться было бы проще.

— Еще никогда холоду не удавалось погасить огонь любви, — закричала она монстру. — Ты, не ведающий, что такое любовь, как можешь ты бороться против нее?

Мужчины постепенно пришли в себя. Монстр принял свое обычное обличье. Лед, звеня, падал со скалы.

Виллему знала, что всё это игра, иллюзия, колдовство. Но такие вещи хорошо действовали на людей, не обладающих достаточно сильной волей, чтобы противостоять этому. Доминик и Никлас могли быстро погибнуть от холода, если бы Виллему не разгипнотизировала их.

— Спасибо, — бормотали они. — Мы чуть не превратились в ледышки.

— Так просто мы не сдадимся.

Виллему снова отошла к камням.

— Мы читаем твои мысли. Ты так же быстро потерпишь поражение, как и в первый раз, — холодно произнесла она. — Мы подойдем к тебе ближе. И помни — мы не желаем тебе зла!

Они сделали шаг вперед. Или, точнее говоря, попробовали подойти ближе. Но не смогли.

— Осторожно, — предупредил Доминик. — Он что-то замышляет, только не пойму, что.

Виллему знала, что глаза ее по-прежнему излучают свет. Они светились всегда, когда женщина начинала пользоваться своей силой. От скалы на нее пристально смотрели такие же светящиеся глаза. Она уже долго наблюдала за ними. Но свет, излучаемый глазами, становился все интенсивнее, все неприятнее. Чудовище твердо решило покончить с ними.

Все трое почувствовали, как убывают силы. От слабости их стало качать из стороны в сторону. Им страшно захотелось лечь и заснуть.

— Именно так он убивает свои жертвы, — закричал Доминик. — Это гипноз, гипноз! Убивающий гипноз! А это миниатюрное оружие просто так, на всякий случай! Стрелы, может, вообще не ядовиты! Опасно то, что жертвы не могут вовремя проснуться.

Голос его звучал все невнятнее.

— Именно. Это гипноз, — Виллему было необыкновенно трудно выговаривать слова. — Он намного опаснее, чем мы думали.

— Боже, помоги нам, — из последних сил прошептал Никлас. — Мы в опасности!

Показался месяц, и вся долина осветилась серебристым светом. Но они уже ничего не видели. Перед глазами нее поплыло.

— Виллему, ну сделай же что-нибудь! Быстрее! — протоптал Доминик.

Иго слова она восприняла только частично. Она смотрела на скалу, на темную фигуру и горящие глаза.

— Тенгель! Суль! Помогите мне! — шепнула она.

Она почувствовала прилив новых сил. Она попыталась встать, стряхнуть с себя усталость. Это все глаза, решила она. Они опаснее всего.

С трудом она подняла руки. Руки были словно свинцом налиты.

Она почувствовала, как кончики пальцев начинают излучать огромную силу, и направила ее прямо в глаза чудовищу. Он взвыл от боли.

Все сразу пришли в себя и побежали к монстру. Никлас не забыл прихватить свой сундучок.

— Оставь пока его здесь, — приказал Доминик. — Это дьявольское отродье охотится за твоими снадобьями, за сокровищем Людей Льда.

— Если я стану его лечить, мне будет необходим мой сундучок. Но уж я прослежу за тем, чтобы монстр не запустил туда лапу.

— Многих убили в борьбе за них.

— Меня ему не удастся уничтожить, — успокоил Доминика Никлас.

Когда они подошли к нише, Виллему уже была там. Тварь все еще держала лицо в ладонях, стонала и шипела от боли. Они заставили монстра встать на колени. Доминик подобрал маленький арбалет, что валялся на земле, и забросил его далеко-далеко.

— Надо бы его связать, — произнес Никлас.

— Чем? — спросил Доминик. — Во-первых, у нас ничего нет, а если бы и было, не помогло. Не забывай, он с легкостью рвет железные цепи.

Да, монстр обладал огромной силой. Он мог с легкостью освободиться от их присутствия. Виллему опустилась перед монстром на колени и взяла его ладони в свои.

— Знаю, ты можешь убить нас, если захочешь, — в ярости вскричала она. — Только знай, когда я колдовала, я была не одна. Мне помогали наши предки. Если ты задумал зло, они придут и отомстят тебе за нас…

Она посмотрела прямо в это страшное лицо. Он все еще не видел ее. Темнота не пугала, глаза постепенно привыкли. Показалась луна. Но монстр по-прежнему ничего не видел. Он почти ослеп от того, что сделала с ним Виллему, но глаза его все так же светились. Женщине оставалось только надеяться, что он поверил в правдивость ее слов.

— Предки! Ты что, веришь в это? Проклятая… — зашипел он. Вдруг глаза его расширились, и он полуслепо уставился на нечто за спиной Виллему.

Все трое обернулись.

На вересковой пустоши кто-то стоял. Некая расплывчатая фигура.

— Это Тенгель, — прошептала Виллему. У нее отлегло от сердца. — Тенгель Добрый!

Остальные не могли разглядеть его так же хорошо, так как никогда не видели его при жизни. Да и не обладали они способностями Виллему. Постепенно со всех сторон, окружая их, стали появляться другие фигуры.

Суль узнали все. Точь-в-точь, как на портрете в Линде-аллее. Другие едва виднелись.

Чудовище закрыло глаза и в бессилии наклонило голову. И с глубоким вздохом сдалось.

Скорее всего, на него повлиял образ Тенгеля. Монстр должен был разглядеть сходство. Сходство просто потрясало. Разница была лишь в том, что один символизировал Добро, а другой — Зло.

Но Зло было бессильно перед мертвыми.

Видения исчезли.

— Прислонись к стене, — торопливо, пока чудовище не успело опомниться, приказал Никлас. И громко крикнул: — Капитан Отчаянный! Пошлите-ка к нам девушку с факелом! Нет-нет, пусть придет только она. Вас он мгновенно убьет.

Капитану, верно, не очень приятно было слышать, что какая-то девчонка может сделать больше, чем его отважные воины.

Свет луны был достаточно слаб. На небе был всего лишь полумесяц, на который то и дело набегали облака.

Эти трое понимали, что одни они вряд ли победили бы в этой борьбе. Не помогли бы ни видения, ни колдовское искусство. Встать на колени монстра заставила боль. Он даже не мог сидеть, сполз на сухую траву и вытянулся во всю длину.