И тут все разом заговорили, и ожидавший до этого церковный служка получил новые распоряжения.

— Сегодня здесь много повозок, — сказал ленсман. — Все желающие могут отправиться с нами. Но теперь пусть Хейке расскажет нам эту историю! Давай, Хейке, побыстрее и вкратце!

И пока пастор снимал с себя рясу, Хейке изложил свою теорию в предельно сжатом виде. Времени на всякие детали не было, это можно было сделать позднее.

— На жену и детей Арва было совершено нападение в Сконе, в 1777 году. Убив кучера, разбойники отъехали в сторону. Один пожилой человек видел, как они убили обеих женщин — ее и горничную. Они ослепили его, пригрозив растерзать на куски, если он проговорится. Очнувшись, он услышал голоса трех других людей, споривших о том, кому взять мальчика и девочку. Одинокий, знатный господин и пешая супружеская пара хотели забрать мальчика, поэтому стали бросать монету. Выиграла супружеская пара, при этом они сказали, что направляются в Бергквару. Знатный же господин жил на севере страны. Я искал мальчика здесь и в другой Бергкваре, что на востоке, но не нашел его. Но этот знатный господин предложил супругам проехать часть пути в его карете. И о чем же всегда говорил Карл Кнапахульт? О том, что у них был маленький мальчик — всего несколько часов! И что вместо него у них оказалась девочка, Гунилла! С этой «подменой» он так и не мог смириться! Потом Эбба говорила мне, что не только она виновата в том, что у Карла нет сына, но и он в этом виноват! Возможно, она хотела этим сказать, что у них не было детей? Эбба говорила, что они с Карлом объехали всю Швецию. И потом Карл оправдывал свою попытку близости с Гуниллой тем, что у него есть на это полное право…

— О чем это ты? — вырвалось у Арва.

— Об этом мы поговорим потом. Я уверен в том, что той супружеской парой и были Карл и Эбба, направлявшиеся в Бергквару, чтобы вступить во владение Кнапахультом. Возможно, они заснули в карете. Дети были похожи друг на друга, Арв?

— Да, — удивленно ответил он. — Они были очень похожи, и между ними была разница всего в один год.

— Знатный господин мог переменить у них одежду и взять мальчика себе, поскольку ему нужен был сын, чтобы сделать его наследником. Карл и Эбба обнаружили подмену только тогда, когда остались одни на дороге, поблагодарив перед этим человека, который их подвез. Такова моя версия, не знаю, насколько она верна. Я знал наверняка только одно: нужно остановить свадьбу.

Все молчали. Арв сидел, опустив голову. Потом искоса взглянул на Гуниллу.

Она была ужасно бледной. И тут она начала смеяться и плакать одновременно, тихо и безнадежно.

— Сколько же у меня, собственно, отцов? Один пытался наброситься на меня… но он оказался не моим отцом. За другого я чуть не вышла замуж!

Отвернувшись, она заплакала по-настоящему. Утешить ее мог лишь Хейке. Арв не осмеливался прикасаться к ней до тех пор, пока все не прояснится.

— Разве дети были такими маленькими, что не могли ничего сказать? — спросил ленсман.

— Старшему из них было около трех лет, — сказал Арв. — И, конечно же, они были смертельно напуганы.

— Тогда все понятно. Оставим пока этот семейный вопрос. Теперь нам нужно остановить Эрланда.

Всхлипывая и едва держась на ногах, Гунилла вскочила.

— Я пойду с вами, — сжимая в руке свадебный платочек, сказала она.

— Нет, ты останешься дома, — возразил Арв.

— Я пойду с вами! — выкрикнула Гунилла, сверкая глазами.

— Это правильно, — усмехнулся Хейке. — Теперь ты стоишь на своих собственных ногах!

Арв превратился в клубок нервов. Гунилла — его дочь? В обычный день он с восхищением воспринял бы предположение Хейке, да, он был бы вне себя от радости, поскольку Гунилла навсегда была бы связана с ним. Но мысль о том, что он чуть было не женился на своей собственной дочери, вызывала в нем дурноту, и он не осмеливался додумать ее до конца.

Наконец, повернувшись к Гунилле, он сказал:

— Мы думаем одинаково, ты и я, не так ли? Вернее, пытаемся думать…

Уголки ее рта дрогнули в слабой улыбке, и она благодарно кивнула.

«Это напоминает историю об Ирсе и Хельге, — подумал он, не смея сказать об этом вслух. — Король Хельге похитил Ирсу и женился на ней, не подозревая о том, что это его дочь. И она родила ему сына, Хрольва Урода…»

Он с содроганием вздохнул.

— Мы потом разберемся во всем этом, — пытаясь утешить ее, сказал он. — А теперь речь идет об Эрланде.

— Да, — еле слышно прошептала она. — Об Эрланде…

И одна и та же мысль пришла одновременно в голову им обоим: впервые они почувствовали что-то вроде благодарности Карлу за его угрожающие моральные проповеди. Если бы у Гуниллы не было отвращения ко всему, что называется эротикой, они, возможно бы, очутились в одной постели еще вчера вечером. Все закончилось тем, что она впала в панику еще до того, как он решился всерьез поцеловать ее.

Теперь оба были бесконечно рады, что этого не случилось.

Но еще большее чувство благодарности они испытывали к Хейке.

Хотя, с другой стороны, никто не был уверен в том, что версия Хейке была правильной. Об этом знали только Карл и Эбба.

Но захотят ли они когда-нибудь рассказать правду?

Никакого преступления они не совершали, они просто приютили бездомного ребенка. Но они вводили всех в заблуждение, утверждая, что это их ребенок.

Если только Хейке был прав.

Арв тайком посматривал на Гуниллу и приходил к выводу, что многое в ее внешности, во всем ее существе свидетельствовало об этом. Она заметно отличалась от своих чересчур примитивных родителей.

Собралась целая толпа мужчин, желающих отправиться в лес под предводительством Хейке. У каждого при себе было оружие — от ружья до ножей и вил.

И все они в глубине души трепетали от страха.

Если бы этот чокнутый Эрланд не отправился туда в одиночку, они вряд ли решились бы на это. Но раз уж с ними были люди ленсмана и он сам, а также писарь и этот звероподобный чужак, им ничего не оставалось, как отправиться туда. Любопытство всегда было для человека главной движущей силой.

Хейке сел на коня, Арв, Гунилла и пастор уселись в карету ленсмана. Они решили взять с собой пастора — на случай, если в лесу им встретится какое-нибудь колдовство или прочая дьявольщина.

Одетая в черное фигура пастора действовала успокаивающе на перепуганных людей.

— Ты опрометью выскочил из церкви, Хейке! — сказал Арв. — Я совсем забыл, что «меченые» Люди Льда не любят посещать подобные места.

Все посмотрели на страшного всадника.

Хейке печально улыбнулся им.

— Я подобен троллям: я отстранен от Божьей благодати, но всегда стремлюсь к ней.

У всех невольно комок застрял в горле.

И вот все тронулись в путь — в карете и на повозках, конные и пешие.

И только к вечеру они достигли пустынного плато. Ущелье дьявола оказалась дальше, чем думало большинство. Январь демонстрировал один из своих фантастических закатов: небо на юго-западе пламенело, облака были лиловыми, с серебристым обрамлением.

Воздух был морозным. Гунилла, снявшая с себя свадебные украшения, сидела, завернувшись в свой черный плащ с капюшоном, перешитый Эббой из старой одежды. Ее сердце обливалось кровью при мысли о материнской заботе.

День ее свадьбы… О, Господи, какая ирония судьбы!

Мысли ее беспорядочно кружились. Озабоченность и беспокойство за Эрланда смешивались с невероятным предположением Хейке о том, что она могла быть дочерью Арва Грипа.

Это не укладывалось у нее в голове, потому что она привыкла считать, что ее родители Карл и Эбба Кнапахульты.

Ей требовалось время, чтобы вникнуть во все это, в данный момент она была не в состоянии задумываться над последствиями этого.

Она чувствовала себя совершенно оглушенной, парализованной изнутри.

Единственное, что она понимала, так это то, что Эрланд совершил необдуманный поступок. И в этом была ее вина.

Они прибыли на место. Все вышли из кареты.