Она произнесла это торопливо и сбивчиво, чтобы не услышала тетя. И после этого она — еще более тихо и сбивчиво — добавила:

— И не ходите на кладбище, ни Вы, ни Петер! Не верьте тем, кто толкает вас на это! Это приведет к гибели. Люди в деревне говорят, что духи смерти витают над могилами, и того, кто вторгается в их владения, они преследуют и зверски калечат. Я не хочу, чтобы это случилось с кем-нибудь из вас!

На глазах ее блестели слезы. Хейке с трудом устоял против ее просьбы.

— С нами ничего не случится, — с улыбкой ответил он. — Ведь местные жители могут посещать свое кладбище как рано утром, так и поздно вечером?

— Но не старинную часть кладбища, где похоронены обитатели Cetatea de Strega.*[56] Там находятся могилы всех воевод и их родственников…

Теперь он узнал название этой крепости! Cetatea de Strega — крепость ведьмы. Петер с большим усердием изучал в свое время романские языки, их происхождение и общие черты. И в том, что в названии этой деревни и крепости использовалось итальянское слово для обозначения ведьмы, не было ничего странного, потому что римляне в древности захватили эту местность, которую они называли Дакией. Позднее славянское влияние здесь было сильнее, как в языковом отношении, так и в плане народонаселения, и на могилах в Таргул Штрегешти надписи были сделаны кириллицей. Ведь первая здешняя Феодора была русской.

Но поскольку Хейке не знал и латинской азбуки, ему было все равно, с помощью какого алфавита сделаны эти надписи.

Рука Николы осторожно коснулась его руки.

— Будьте осторожны, не заходите туда! Если вы не вернетесь к вечеру, мне незачем будет жить!

Хейке испуганно взглянул на княгиню, но та спокойно беседовала с Петером и ничего не слышала.

Бескорыстный, самоотверженный Хейке наслаждался мягким, певучим голосом Николы и радовался, что его товарищ Петер нашел себе такую замечательную девушку. Она смотрела на Хейке глазами, полными доверия, почти восхищения. Маленькое, хрупкое существо, озабоченное судьбой Петера и просящее Хейке защитить его! Она просила и за себя также — помочь ей выбраться из этой жуткой заколдованной крепости. Но ее опасения распространялись и на самого Хейке! Он должен был беречь себя!

Он с благоговением вздохнул, ощущая в горле комок.

Это создание беспокоилось о нем ! О большем он и мечтать не мог!

Они направились по аллее к лугу. Солнце давно уже миновало зенит и теперь клонилось к горизонту.

Но было по-прежнему жарко.

Петер был разочарован и раздражен.

— Зачем ты все это придумал? Зачем тебе понадобилось приходить за мной? Почему ты не дал мне провести этот день с Николой?

— Пойми, Петер, ты был в смертельной опасности!

Тот фыркнул. И, бросив преисполненный тоски взгляд на оставшуюся позади крепость, сказал:

— В смертельной опасности? Как ты можешь доказать это?

Хейке открыл рот и снова закрыл его. Он опять стал неуверен в себе. Чем он мог подтвердить свою правоту? В крепости было все так правдоподобно и естественно. Знатная дама так любезно приняла их…

А эта экзальтированная молодая девушка, не ладившая со своей властолюбивой тетей и называвшая ее ведьмой, — сколько раз такое уже бывало в истории!

И, жарясь в лучах послеполуденного солнца, Хейке начал всерьез сомневаться в том, что ему удалось прижать врага к стене.

Слушая проклятия Петера, сказанные в его адрес, Хейке все больше и больше убеждался в том, что совершил ошибку. Княгиня Феодора, так доверительно державшая его за руку, — неужели она была привидением! Просто невероятно! Он совершенно явно чувствовал прикосновение ее руки!

Все свои знания об оккультных силах, встречающихся человеку, он почерпнул в Словении. И в этой сфере Хейке был достаточно осведомленным.

Он знал, что существует разница между призраком и привидением. Привидение — это человеческий дух, бестелесное создание, астральное тело. Тогда как призрак — это живое существо, которое никогда по-настоящему не умирает и никогда не разлагается. К разряду призраков относятся вампиры, а также некоторые ведьмы. Сюда же относится великое множество самых различных существ потустороннего мира, которые питаются человеческой кровью.

Хейке полагал, что княгиня Феодора относится к их числу. Но он не мог понять, что она собой представляет. Он был в замешательстве, склоняясь к мысли о том, что совершил ошибку. Княгиня была обычным, невинным человеком, а крепость была именно тем, чем казалась: красивым, добротным строением.

В этом случае он без всяких на то оснований вмешался в любовную историю Петера. Мысль об этом очень огорчала его. Больше он не желал в это вмешиваться.

И на основе чего он пришел к своим безумным заключениям?

На основе бесхитростных предрассудков местных жителей, на основе слов Николы о том, что ее тетя является ведьмой, на основе утренних галлюцинаций… (Господи, ему все еще мерещатся эти видения!)

Что еще? Утверждение Миры о том, что что-то пыталось проникнуть ночью в ее комнату. Но ведь это был всего лишь сон!

Наезженная дорога, которой раньше здесь не было. Нет, все это было вызвано действием мандрагоры.

Лес?

Лес, несомненно, давал о себе знать, но это были всего лишь смутные предчувствия…

Рассказ Жено о найденном ими человеке? О том, кто прошептал всего два слова: «крылья ворона»?

Все эти исчезнувшие люди. Бесхозные лошади…

Птицы во тьме.

Было и еще что-то, но он в точности не мог сказать, что именно, потому что уже забыл все, ведь это было так давно…

Но самое главное: те трое из рода Людей Льда сказали ему, что будут помогать ему, потому что это слишком опасно…

Мимо этого Хейке не мог пройти, даже если бы все остальное было надуманно.

И, вновь обретя уверенность в себе, он сказал:

— Петер, послушай меня! Ты встретишься с Николой вечером, как вы и договаривались, и мы заберем ее из крепости. Но сначала мы должны обезвредить Феодору. Поэтому ты должен пойти со мной на кладбище и помочь мне найти ее могилу…

— Очень умно с твоей стороны!

— Нет, я серьезно. Мы не сможем увезти Николу, пока ведьма жива. Девушка опутана колдовскими цепями, которые мы не в состоянии порвать.

— Мне показалось, что ты только что сказал, что ведьма уже умерла?

— Будь добр, не издевайся! С этим не шутят. Но я не стану об этом спорить, потому что знаю не больше, чем ты. Видишь этих коней? Они теперь наши, потому что хозяева их пропали, возможно, в лесу. Это было давно. Так что ты и Мира получите каждый своего коня, и ты можешь посадить впереди себя Николу, когда мы поскачем обратно.

Он хотел порадовать этим своего товарища.

— Что ты сказал? Эти лошади наши? Кто же…

Хейке рассказал ему о французах и о том, что у местных жителей нет места в конюшнях и нечем кормить зимой этих лошадей.

— Это просто здорово! Я расскажу об этом Николе.

— Всему свое время. Проблема состоит в том, что они немного одичали. Их трудно будет поймать.

— О, это я устрою. Когда я был ребенком, у моего отца было множество лошадей!

Засунув в рот пальцы, Петер свистнул. Лошади тут же навострили уши.

— Вот это да… — удивленно произнес Хейке.

Эти красивые животные были пугливы. Но Петер знал, как с ними обращаться: осторожно подбираясь к ним и держа в руках угощенье, он смог, в конце концов, потрогать их фыркающие морды.

Он осторожно влез на одну из них, ласково говоря ей что-то, словно маленькому ребенку.

— Вот это да! — вырвалось у Хейке. — У меня бы это не получилось!

— Я в совершенстве знаю душу лошади, — хвастливо произнес Петер. — Но поскольку у нас нет с собой уздечки, пусть они пока погуляют здесь. Потом я оседлаю их. Куда же мы теперь направляемся?

— Сначала на постоялый двор. А потом пойдем на кладбище, разве ты не понял? Если ты этого не понимаешь, мне самому придется отправляться ночью к Николе.