Казалось, Мандрупа больше беспокоило благосклонное отношение кузины, чем полицмейстера.

Эмили перешла в наступление.

— Господин полицмейстер, возможно, мой кузен Мандруп Свендсен совершил какие-то мелкие глупости. Но в этом нет никакой опасности! Никакой опасности по большому счету! Наш сын женится на Элизабет, маркграфине Паладин, которая является наследницей трех усадеб в Норвегии и фантастического Габриэльсхуса в Дании.

— Это неправда. Я не выйду замуж за Лиллебрура. Кстати, женщина исче…

— Я и не говорила, что ты выйдешь замуж за Лиллебрура. — Эмили Тарк перебила ее и повысила голос до мягкого и сговорчивого, но уничтожающего уровня, который полностью подавил голос Элизабет. — Дорогая моя, я имею в виду Вемунда, нашего старшего сына.

Ее мелодичный голос убаюкивал, и она уставилась своими глазами укротительницы зверей на Элизабет.

Но она столкнулась с сопротивлением.

— Я в этом сомневаюсь, — сказала Элизабет холодным, как лед, голосом. — Вы во всяком случае можете забыть о Габриэльсхусе.

— Об этом мы можем поговорить позже, — оборвала ее Эмили. — Насколько положение серьезно? Небольшой банковский займ…

— Положение катастрофическое, — полуприглушенно ответил ее муж. — Я недавно узнал, что все пропало, включая Лекенес.

Наконец самоуверенность Эмили была поколеблена.

— Мандруп! — задыхаясь, произнесла она.

— Э-это можно спасти, Эмили, — он бормотал так быстро, что слова как будто цеплялись друг за друга. — Никакой паники, у меня есть ликвидные средства. Это просто небольшой временный перерыв поступлений. Клиенты платят так плохо, так поздно. Дайте мне только отсрочку!

Метрдотель постучался и вошел.

— Гости интересуются, где вы. Наместник хочет вручить награду.

— Ну ладно, мы выходим к ним, — решил полицмейстер. — Мы больше не будем разговаривать об этом деле сегодня вечером, и я уверен, что с экономической стороной дела все утрясется. И не стоит пытаться сбежать, господин Свендсен. Мои люди охраняют все выходы.

Предупредив, он их отпустил. Эмили Тарк остановилась на минуту, глубоко выдохнув несколько раз для того, чтобы вернуть контроль за осанкой и выражением лица.

Элизабет решилась подойти к полицмейстеру.

— Могу я поговорить с…

— Это может подождать, Элизабет, — сказала Эмили, крепко взяв ее за руку. Она проворно отвела ее от высокопоставленного полицейского в большие гостиные, где ждали все остальные.

Наместник подозвал к себе господина и госпожу Тарк.

«Как ей удается сохранять скромную улыбку, когда внутри у нее бушует разочарование? — подумала Элизабет. — Но она следит за мной, не отрывая от меня взгляда».

Обожание Лиллебруром своей матери было безграничным. Впервые Элизабет почувствовала к нему почти жалость. Он ничего не подозревал!

Ничего не подозревал, да, но не был наивным! Он был хитрым обольстителем — она видела много примеров этого в этот вечер.

Но какая здравая женщина захочет развернуть борьбу против его матери? В сердце Лиллебрура мать всегда будет занимать первое место.

Эмили превосходно сохраняла маску. По ее поведению ничего нельзя было определить. Арнольд Тарк, однако, погрузился в себя. У него было печальное выражение лица, и красивые слова наместника ничего для него не значили.

Да, Вемунд рассказывал, что богатство брало свои истоки от рода Тарков, а не рода Эмили. А теперь ее кузен все уничтожил.

Эмили вся светилась, когда наместник протянул к ней руку с наградой.

И тут это случилось.

Она взглянула на восхищающуюся публику, и ее глаза стали медленно расширяться от ужаса.

Все посмотрели туда же. Наместника никто уже не слышал.

В зал вошла худая женщина в верхней одежде. Она недоуменно уставилась на всю эту красоту.

Карин Ульриксбю.

Раздался стон Арнольда Тарка.

— О, Боже, нет !

Мандруп Свендсен издал глубокий вздох.

— Нет, все покатилось к чертовой матери! Меня здесь нет, меня здесь нет!

И раздался крик Эмили. Как будто она увидела перед собой привидение. Затяжной, неприятный крик пожилой дамы. И Элизабет тотчас вспомнила, что Эмили было уже шестьдесят три года. Обычно об этом никогда не задумывались. Теперь же на лице женщины отпечатался каждый прожитый ею год.

Все вокруг Эмили Тарк рухнуло — весь день был как будто заколдованным. А эта последняя капля переполнила чашу.

«Интересно, на кого она возложит вину за происшедшее, — подумала Элизабет. — Может быть, опять на Вемунда? Или на меня? Нет, ей не известны отношения между Карин и нами. Если только она в это мгновение не сообразит, кто моя работодательница?»

Мандруп Свендсен попытался успокоить толпу, сделав примирительные жесты руками.

— Спокойно, спокойно, мы сейчас выпроводим беспокойную гостью… Незваную гостью.

Наконец Элизабет вырвалась от людей вокруг нее и подбежала к Карин.

— Тебе нельзя было приходить сюда…

— Элизабет, ты здесь?

В это время появился Вемунд. Несколькими быстрыми шагами он приблизился к ним.

— Боже мой, уведи Карин отсюда, — крикнул он Элизабет. Тем временем отчетливо звучали рыдания Эмили.

Но Карин все же увидела стоящих на подмостках.

Наместник поспешил удалиться и слиться с толпой. Мандруп Свендсен поднялся на подмостки, чтобы стащить с них Арнольда.

Но он стоял, как парализованный, уставившись на Карин. Эмили постаралась спрятаться за его спиной, но это ей не помогло, потому что он сел на корточки, закрыв голову руками. Она быстро спряталась за своего кузена.

— Буби? — прошептала удивленная Карин, как бы просыпаясь.

— Пошли с нами, — предложил Вемунд, но она оттолкнула его прочь.

Мандруп решился взять на себя инициативу по наведению порядка.

— Друзья мои, — обратился он к гостям. — Я прошу вас покинуть дом в спокойствии и без паники. Сюда проникло лицо с больной психикой. Это очень опасный человек. Пожалуйста, покиньте помещение! Полицмейстер, Вы не могли бы выпроводить ее?

Со стороны гостей послышался приглушенный ропот, и почти половина приглашенных, подчиняясь просьбе, покинула комнату. Оставшиеся недоуменно внимали.

— Вемунд, они где-то закрыли госпожу Шпитце, — сказала ему Элизабет.

— Мы найдем ее, — ответил он. Но на большее не хватило времени. Вемунд покачал головой нерешительно приближавшемуся полицмейстеру.

— Она увидела их, стоящих на подмостках, — пролепетал он. — Лучше пусть как будет так будет. Не она здесь главный виновник, понимаете.

Лиллебрур растерянно наблюдал за происходившим. Он ничего не понял и даже не догадался распорядиться помочь своей матери, которой он слепо поклонялся.

Раздался душераздирающий крик Карин.

— Буби! Буби, нет, нет, нет!

Она кричала и кричала от бесконечного отчаяния и ужаса. Элизабет увидела слезы на глазах Вемунда. Она знала, что он больше всего опасался именно этого. Теперь ее рассудок прекратил существование навсегда — или она решила свести счеты с жизнью.

— Карин, — крикнула от безнадежности Элизабет. — Подумай о маленькой Софии Магдалене!

Но Карин уже ничего не слышала. Она, по-прежнему голося, рванулась к подмосткам. Эмили, как бы защищаясь, протянула руки. Мандрупу удалось стащить с подмостков Тарков, которые побежали к двери.

— Займись Карин, — крикнула Элизабет Вемунду и бросилась вдогонку.

«Теперь она в надежных руках», — подумала Элизабет, штурмуя за беглецами дверь. Когда дверь за ней закрылась, вуаль за что-то зацепилась и с треском порвалась. Даже не обернувшись, она побежала дальше. Ее единственной мыслью было не дать скрыться Эмили Тарк. Эта дама вызывала у Элизабет священную ненависть.

Они пробежали вверх по лестнице. Она гналась за ними по пятам, и, прежде чем они успели скрыться в комнате Эмили, она туда тоже вбежала.

— Что вы, звери, сделали с Карин? — спросила она. — Вы, Мандруп Свендсен, ее…

Она хотела произнести «ее Буби», но не успела. Эмили схватила свою пудреницу, и в следующее мгновение Элизабет утонула в невыносимом облаке, которое, как она знала, было для нее смертельно опасным.