Она ответила благодарной улыбкой. Казалось, что он несколько смягчился.

– И твою честь также, – добавил он. Улыбка на ее губах погасла.

– Пока неизвестно.

– Поживем – увидим.

Это прозвучало по-прежнему ужасающе. Ее вовсе не прельщало такое будущее. Остается только надеяться на лучшее.

Она неуверенно спросила:

– Гудрун, твоя сестра… тоже в вашей группе повстанцев?

– Группа? – хмыкнул он. – Ты думаешь, что это церковный хор? – Он стал еще серьезнее, мужественнее. – Нет. Гудрун… Она родилась с ненавистью ко всему датскому, как и вся наша семья. Но мы не можем привлечь ее к нашей работе. Она слишком безответственна. И к тому же…

Ему явно не хотелось заканчивать фразы.

«А меня приняли, – подумала Виллему. – Вынужденно или нет, но приняли».

– Я буду хорошей помощницей, – пообещала она с дрожью в голосе от торжественности момента. – Вам не придется раскаиваться.

– Хорошо, – сказал он рассеянно.

– Единственное условие, которое я ставлю: пощадить мою семью.

– Мы пощадим ее, да. Но за то, как поведут теперь себя фогд и люди Воллера, я отвечать не могу.

Виллему мгновенно остановилась:

– О, нет! Мне нужно домой!

Он взял ее под руку.

– Не глупи! Я преувеличил. Они ничего не смогут сделать. Ничего против вас. Вы пользуетесь слишком большим авторитетом. А вот моя семья… Да, мы и раньше подвергались серьезным нападкам.

Он замолчал. Виллему шла и прислушивалась к тяжелым уставшим шагам, к шуршанию своей юбки и к приглушенному дыханию. Солнце встало. День обещал быть ясным и хорошим. Но Виллему посинела от холода после осенней ночи, проведенной на воздухе. Ей это не нравилось не просто из тщеславия. Ее белая кожа на холоде приобретала мертвенно-бледный лиловый оттенок. Чтобы ликвидировать эту напасть, она плотнее закуталась в свою большую шаль.

– Здесь мы остановимся и отдохнем, – сказал Эльдар.

Долина с Мубергом уже давно осталась позади, и сейчас они находились довольно высоко на горном склоне, спускающимся в долину. Лиственные деревья были покрыты «монетами из меди и золота». Они давно уже не видели человеческого жилья.

– Я не устала, – возразила она. – Только проголодалась, и поэтому лучше за день пройти как можно больше.

– Ты идешь напряженно. Садись здесь.

Она, дрожа, послушалась. Он был так решителен. И она поняла, что он намеревался сделать.

– Эльдар, я думаю, что не стоит проводить осмотра.

– Это жизненно необходимо, неужели ты этого не осознаешь? Меня совершенно не интересует, как под юбкой выглядит фрекен из господского дома. Но я должен.

Она заплакала.

– А я не хочу!

– Ты хочешь иметь ребенка от этого отвратительного Монса Воллера?

– Ребенка? – повторила она, бледнея.

– Представь себе! Эти маленькие создания так и появляются на свет. Я должен посмотреть что он сделал, удалось ли ему. Ты говоришь, что тебе больно. Если ему удалось, то мы сразу должны пойти к одной умной женщине, которую я знаю. Она сможет помочь тебе освободиться от зародыша.

Виллему в отвращении отвернулась.

– Это, полагаю, касается только одного меня, – прошипел он свирепо. – В любом случае, обвинят в этом меня.

– Нет, но это…

– А ты как полагаешь? – прервал он ее.

Мгновение она сидела молча, а он в это время стоял в ожидании.

Потом она всхлипнула и согласно кивнула головой.

Она не хотела смотреть на него, пока он вставал на колени рядом с ней и заставил ее лечь на землю. Виллему закрыла лицо руками и попыталась бороться со слезами, почувствовав, как он задирает ее юбки.

Невнятным голосом она равнодушно, как только смогла, произнесла:

– Не слишком ли хорошее у меня платье? Как я смогу в нем устроиться на работу в качестве служанки?

Его голос также был не особо внятен, даже если он говорил легко.

– Оно уже довольно грязное и порвано в нескольких местах, и станет еще грязнее, пока мы придем на место. Мы скажем, что ты выпросила его в каком-то господском доме. Хуже дело обстоит с прекрасным нижним бельем. Оно слишком красиво. Тебе придется снять его и выбросить.

– Но без него так холодно. Да и зима приближается.

– Да. Тогда ты его спрячь, чтоб никто его не видел.

Он начал снимать с нее белье. Виллему затрясло. Мужество покидало ее.

– Крови нет, – пробормотал он. – Подыми колени!

– Нет, я…

– Делай, как я сказал, и мы быстро покончим с этой напастью!

Скрепя сердце, против своей воли Виллему послушалась его. Спина ее, прикоснувшись к холодной поверхности горы, замерзла, а на лицо падали горячие лучи солнца. Ни на секунду она не осмеливалась открыть глаза и посмотреть на него.

– Ты вся синяя, – сказал он.

– Я замерзла, – пропищала она.

– Нет. Я имею в виду сине-черная от синяков.

– Неужели? Да, это чувствуется. Его руки…

– Да, долго он тебя мучил. Проклятая свинья!

Она обратила внимание на то, что он больше почти не ругается.

Кончики пальцев Эльдара осторожно касались ее тела. Она дернулась.

– Пойду ополоснусь, – сказал он. – Я весь грязный. И не плачь! Не из-за чего!

Но она не могла остановить тихих слез. Он снова прикрыл ее платьем и попросил подождать. Было слышно, как где-то неподалеку протекал ручей, и он направился к нему.

Виллему лежала тихо, закрыв лицо руками. Все происходящее было безнадежно тягостным и тяжелым. Она чувствовала себя абсолютно опустошенной от стыда. Не так она представляла себе сладостное приключение с обожаемым Эльдаром. Она глотала и глотала слезы, стремясь подавить плач, но слезы, не прекращаясь, лились по ее лицу.

Он вернулся и снова опустился на колени подле нее.

– Сейчас мы посмотрим, – пробормотал он. – Лежи абсолютно спокойно и не бойся.

Его рука вошла туда, ледяная после ручья.

– Не дергайся.

– Ты такой холодный.

Ей показалось на мгновение, что он облегченно улыбнулся. Для него все это тоже было нелегким.

Осторожно, исключительно осторожно обследовал он ее. Пальцы едва двигались. Виллему изо всех сил старалась лежать спокойно и не двигаться. Все это было столь неприятным, что она готова была умереть.

Внезапно она дернулась.

– Ой, не трогай!

Он смотрел на ее в этот момент с легкой улыбкой.

– Девочка моя, ты все еще девственница.

– Да? – облегченно выдохнула она. – Ты уверен?

– Абсолютно! Боли тебе причиняли синяки. Здорово же ты дралась.

– Защищалась, – застенчиво и облегченно рассмеялась она. – Но руки у него были сильные. Он хватался за тело очень крепко, разозлился на меня за то, что дралась.

– Могу поверить.

Настроение ее значительно улучшилось. Но она не могла подняться, ибо он все еще продолжал держать свою руку на ее животе.

– А ты хорошенькая, – произнес он, лаская рукой и взглядом ее голое тело. – Ты чертовски хороша! Действительно жаль…

– Что еще? – воскликнула она, и резко одернула юбку, так, что ему пришлось отодвинуться.

– Что ты еще нетронута. А то мы провели бы зиму весело.

– Что ты имеешь в виду?

Оба они уже были на ногах. Виллему натянула на себя нижнее белье, не спуская с Эльдара глаз, в которых светилась вызывающая воинственность, но он на это не обратил внимания и сказал с ухмылкой:

– Вдовы, замужние женщины и уличные девки – законные трофеи охотника.

Она привела в порядок свою одежду и глубоко вздохнула.

– Нет! – произнесла она со стоном и в следующее мгновение вцепилась ему в волосы и стала дергать их. – Нет! Нет, нет! Неужели ты, окаянный, отвратительный, самонадеянный охотник за юбками, не понял, что я ничего не хочу с тобой иметь того глупого и отвратительного, на что ты намекаешь?

Эльдар с трудом оторвался от нее, а в руках Виллему остался клок белокурых волос. Но она на этом не остановилась. Громко крича, в слепой ярости она снова набросилась на него с кулаками, била и колотила его, пока Эльдар не схватил ее за руки и не сжал их крепко в своих. Виллему упрямо продолжала есть его глазами.