Услышав команду Конрата, остальные убийцы, на время оставив Зорана в покое, встали рядом с ним. По двое с каждой стороны. Зоран же, оказавшийся перед этим на земле, поднялся. Он был с ног до головы покрыт грязью из-за того месива, которое образовала земля и таявший снег. Кроме того, на левом плече красовалось рана, из которой обильно текла кровь.

Конрат заговорил:

— Вот мы и встретились… брат.

Зоран оглядел всех собравшихся.

— А где Креспий? — спросил он.

— Последовал твоему примеру, — ответил Конрат.

— Славно.

— Вовсе нет.

Повисла короткая пауза.

— Красивые, — подметил Зоран, кивнув на лошадей. Убийцы со Скалы Воронов не разводили их, так как те не выдерживали магию афрейских лесов. — Ваш владыка и впрямь очень щедр, — слово «владыка» Зоран произнес с издевкой.

— Да, он щедр. И во многом со мной солидарен.

— В чем же?

— В том, что место твоё в могиле.

— Так чего тянешь тогда? Давай заканчивать.

— Я хочу кое о чем тебя спросить. Можем же мы немного поговорить на прощание?

Зоран промолчал. Конрат продолжил:

— Как ты мог так поступить, Зоран? Все могло сложиться иначе.

— А как вы могли так поступить? И, что главное, почему с такой легкостью?

— Потому что… — на этих словах магистра Зоран вдруг вспомнил подозрения Аделы в причастности кого-то из братьев к смерти Андерса. И теперь эти подозрения отчего-то пронзили сознание Зорана, закричав о своей обоснованности.

— И как все-таки умер Андерс? — холодно спросил Зоран, не дав магистру договорить.

Губы Конрата сжались в тонкую гневную линию. Под взглядами братьев он слез со своего коня и вплотную подошел к Зорану, полностью заслонив его от взора остальных убийц.

— Своей смертью, — процедил он без каких-либо колебаний в голосе.

Но Зоран привык гораздо больше доверять глазам собеседника, нежели тому, что он говорит. И глаза выдали магистра. В них не было уверенности, а только лишь злоба. И в еще вопрос: «Откуда ты знаешь?»

Сомнения Зорана развеялись окончательно. Продолжать дискуссию уже не имело никакого смысла.

— Доставай меч, — призвал Зоран Конрата и, отойдя на несколько шагов назад, принял боевую стойку.

Магистр не заставил себя ждать. Под звуки грома он извлек оружие и бросился на бывшего соратника, за считаные мгновения сократив дистанцию своими огромными шагами.

Они часто фехтовали друг с другом в крепости, и их поединки выходили очень упорными. Но тогда и условия были одинаковыми для обоих. В этот раз все оказалось иначе: к началу боя Зоран уже был раненым и усталым, а Конрат — свежим и здоровым. Он наступал, тесня Зорана к краю обрыва.

Преимущество Зорана перед Конратом всегда заключалось в скорости. Но в этой битве он был лишен и его: измотанный всадниками и теряющий кровь, он все еще мог уклоняться и отражать удары, но о контрвыпадах, обманных движениях и ударах на опережение даже не помышлял. Ключ к победе Зорана заключался в ошибках магистра. И когда Зоран об этом догадался, то решил спровоцировать их совершение.

Конрат рубанул по диагонали. Зоран уклонился. Гораздо медленнее, чем мог. Магистр сделал колющий удар. Зоран отбил его так, словно это далось ему с величайшим трудом. И продолжал пятиться. Удар сверху. Зоран поставил блок и подогнул колени, словно атака Конрата прижимала его к земле. Выпрямился с видимым усилием. Начал немного покачиваться, демонстрируя, что вот-вот потеряет сознание.

Магистр становился самонадеянней и атаковал все чаще и размашистей. Он начал забывать о защите, видя слабость своего оппонента.

Они были уже близки к обрыву. Конрат, яростно вопя, продолжал бить, надеясь если уж не зарезать Зорана, то хотя бы столкнуть в пропасть. Но у того оказались совершенно другие планы.

«Ты мог бы выучить меня получше за эти годы. Сейчас пожалеешь, что не сделал этого».

После очередного удара сбоку Зоран резко отпрыгнул назад, пока расстояние до края пропасти еще позволяло это сделать, и тут же острием клинка полоснул Конрата по кисти, сжимавшей меч. До других частей тела не представилось возможности дотянуться, но и так вышло неплохо: Зоран ранил магистра не глубоко, но ощутимо. И вполне достаточно для того, чтобы тот выронил свое оружие.

«Сдохни».

Когда Зоран сделал колющий выпад, целясь Конрату в живот, то уже не сомневался в своей победе. Напрасно. Магистр оказался готов к такому повороту событий. Он молниеносно сместился чуть в сторону, одновременно с этим развернувшись в пол-оборота. Лезвие прошло в паре дюймов от тела, проткнув не живот магистра, а воздух рядом с ним. В этот момент, пока Зоран еще не вернул клинок обратно, Конрат одной рукой сжал его за предплечье, а другую просунул ему под локоть, сделав тем самым рычаг. Надавил. Со всей своей колоссальной, не поддающейся измерению силой. Рука Зорана сломалась в локте, и он тоже выронил меч, оставшись безоружным в объятиях человека, физической мощи которого невозможно было противостоять.

Конрат левой рукой схватил его за шиворот и надавил, вынуждая немного согнуться. Правая рука Зорана, которая теперь была сломана, безвольно болталась, а левой, раненой и истекающей кровью, но все еще не утратившей всей своей силы, он принялся наносить тяжелые удары по корпусу магистра, одновременно с этим стараясь освободиться от захвата. Но магистр держал Зорана крепко, а ударов даже не чувствовал. И стал наносить свои.

Когда Конрат всадил колено Зорану в живот, последнему показалось, что магистр способен пробить его тело насквозь: Конрат ломал ребра, сотрясал внутренние органы и каждым ударом наносил столько урона, сколько средний мужчина не нанесет и за дюжину.

С каждым столкновением корпуса с коленом или кулаком дышать становилось все труднее, но Зоран продолжал попытки нанести ответный урон. А Конрат по-прежнему их не чувствовал. В какой-то момент он решил закончить с ребрами Зорана и обеими руками схватил его за ворот. И начал бить лбом в лицо. После десятка таких ударов физиономия Зорана полностью покрылась рассечениями и вздутиями, которым суждено было стать синяками, если он выживет. Нос сломался, что на порядок осложнило и без того затрудненное дыхание.

Но Зоран все пытался отвечать. Вернее, уже бессильно взмахивал рукой. Это было теперь не полноценным сопротивлением, а лишь упрямым нежеланием сдаваться, не более. Конрат понял: бой можно заканчивать.

Магистр на мгновение разжал пальцы на вороте, за который держал противника. Зоран почувствовал, что не может самостоятельно стоять на ногах. Но ему и не пришлось: Конрат подхватил его тяжелое тело и поднял над своей головой с такой легкостью, будто его бывший соратник не превышал по весу полупустой мешок с картошкой.

Он понес его к краю обрыва. И Зоран ничего не мог с этим поделать: из всего тела он мог шевелить только одной рукой, да и той с трудом.

Наконец магистр, не испытывая почти никакого сопротивления, сделал последнее действие в этом поединке: он бросил своего противника в пропасть.

Зоран наполовину полетел, а наполовину покатился вниз, ударяясь об острые выступы на стенах ущелья. Они резали плоть. Они дробили кости. Они рвали мышцы и связки. Именно для этого они здесь и находились.

Удар. Мир начал расплываться.

«Такой, как я не заслуживает иного исхода».

Удар. В глазах полностью потемнело.

Удар. Зоран в последний раз вспомнил об Аделе и понял, что на самом деле умер гораздо раньше. Не здесь, в ущелье, а тогда, в Эйзенбурге. В тот самый вечер, когда она попрощалась с ним навсегда, цинично вырвав сердце из самой груди.

Удар. Мысли исчезли. Исчезло все.

То, что должно, свершилось.

Конрат смотрел сверху. К нему присоединились остальные. На их лицах не было радости. Казалось, они даже немного грустили.

— Мертв, — произнес Трэч.

— Совершенно точно, — ответил Кай.

— Заслуженно, — объявил Бенедикт.

Лишь Бирг злобно ухмылялся. Он был единственным, кто выглядел полностью довольным.