«Всему миру уже известно, что я никому не служу. До короля новости доходят в последнюю очередь? Позор его информаторам».

Но когда чародейка вошла в кабинет монарха, ее недовольство мгновенно сменилось тревогой. По правую руку развалившегося в кресле короля стоял огромный, как кусок скалы, светловолосый человек с хищным лицом, полностью одетый в черное. Точно так же, как Зоран. Адела догадалась, кто это.

«Так вот кому они продались».

После предусмотренного этикетом поклона и сдержанного приветствия Адела, пытаясь скрыть тревогу, принялась смотреть на короля в ожидании разъяснения цели приглашения.

— Адела Морелли. Я представлял вас немного по-другому.

— А я по-другому представляла аудиенцию, — ответила она, переведя взгляд на мрачного великана.

— Ах, вы об этом. Знакомьтесь, это — магистр Конрат. Догадываетесь, почему я назвал его магистром?

— Догадываюсь.

— Как я и думал. Вам же не впервой сталкиваться с людьми подобного рода?

— Нет, не впервой. Но я стараюсь максимально ограничивать себя от таких столкновений.

Король усмехнулся.

— Неужели?

Адела промолчала.

— Давайте начистоту, госпожа Морелли. Тот, кого называют Зораном из Норэграда, совершил в отношении королевской власти акт предательства. Я не могу закрыть на это глаза.

Адела не сводила с Лютера Третьего взгляд. В глазах чародейки была холодная злоба, но ни одним жестом она не выдала эмоций, ни один мускул не дрогнул на ее лице.

— Вы позвали меня, чтобы уведомить об объявленной на малознакомого мне человека охоте? Я весьма польщена, конечно, но вы опоздали. И если это все, то я бы хотела уйти. Меня мало волнуют дворцовые интриги, и тем более судьбы убийц.

— В первое я верю охотно. А вот во второе — очень слабо. Вы же понимаете, госпожа чародейка, что до Зорана рано или поздно доберутся?

— Все рано или поздно умрут.

— В случае с Зораном это будет скорее рано.

— Мне все равно, — ответила Адела. Актерская игра этой женщины была на высоте.

— Это неправда. Именно поэтому я вас и вызвал. Дело в том, что я хочу предложить вам альтернативу. Если бы вы могли повлиять на мое решение о заслуженном преследовании Зорана, вы бы повлияли, так ведь?

«Нет смысла отрицать. Король все знает. Но кто ему рассказал?»

— Да.

— Отлично. Тогда к сути. Я оставлю Зорана в живых. Его не будет преследовать ни Орден, ни я лично. Для этого я потребую от вас совсем не многого. Вам нужно будет… всего лишь отказаться от него. Но сделать это так, чтобы он не догадался о том, что это произошло по договоренности. Это должно быть жестоко. Цинично. Так же жестоко и цинично, как он предал и меня, и своих братьев по оружию.

Адела не верила не единому слову. Она все прекрасно поняла. Большинство королей, с которыми она сталкивалась, были именно такими, как Лютер. Даже убить по-человечески не могли. Им всегда нужно было растоптать и унизить врага перед этим. Теперь за ней буду следить, вне зависимости от того, согласится она на предложение монарха или нет. Во втором случае Зорана убьют сразу. А в первом она сможет выиграть время и что-нибудь придумать. Выбор чародейки был очевиден.

«Спасибо, что сообщил мне о своих планах, король. Прости меня, Зоран. Когда-нибудь ты узнаешь, что больно было не только тебе».

Когда чародейка вышла, Лютер Третий произнес, погрузившись в воспоминания о своем старшем брате, Давене:

— Быть преданным, Конрат, воистину хуже, чему быть убитым. Насладитесь его болью. И только потом заберите жизнь.

***

С тех пор, как таверну «Арлекин», пользующуюся в Эйзенбурге отличной репутацией, облюбовала группа одетых в черное сомнительных личностей во главе со светловолосым, пугающего вида человеком-горой, ее с каждым днем стало посещать все меньше горожан. Это было понятно, ведь в «Арлекине» предпочитали проводить время более-менее достойные и состоятельные люди, не желающие делить помещение с разного рода наемниками. А особенно — с самыми опасными на вид.

Хозяин таверны, однако, мер никаких не принимал, так как наемники эти, во-первых, периодически надолго пропадали (складывалось ощущение, будто они кого-то ищут: местные часто видели их разделившимися на двойки и прочесывающими город, кто-то из путников рассказывал, что встречал похожих людей скачущими в Навию, а один торговец слышал, как они расспрашивали о ком-то хозяина трактира «Ушибленный цыпленок», что сильно южнее Эйзенбурга), а во-вторых, заняли самые дорогие комнаты, за которые немалая сумма была уплачена заранее. К тому же эти гости вели себя, вопреки своему облику, довольно тихо и культурно. Разговаривали негромко, а когда к ним подходил кто-то из обслуги, и вовсе замолкали.

За большим столом их сидело пятеро. До того момента, как к ним подошел шестой, чуть выше среднего роста, коренастый, с уродливым шрамом на нижней губе и явно чем-то недовольный.

— Садись, Бирг, — произнес огромных размеров вожак. — Почему ты один? Где Креспий?

Бирг уселся и произнес:

— Креспий больше не с нами. Он предал Орден так же, как это сделал Зоран.

Лица убийц исказила злоба. Здоровяк Трэч даже ударил кулаком по столу. Один лишь Конрат, казалось, не был удивлен. Сохраняя ледяное спокойствие, магистр спросил:

— Как это случилось?

— В Навии мы нашли Динкеля. Мы следили за ним и его бабой несколько дней. В конце концов, мне надоела эта слежка, и мы с Креспием схватили обоих чертовых циркачей. Связали их в подвале собственного дома и начали задавать вопросы. Амулет на Динкеля не подействовал, и тогда я начал пытать. А потом наш впечатлительный Креспий вырубил меня сзади вазой и сбежал вместе с хромым и его рыжей сукой. Когда я проснулся, их уже не было.

— Я всегда знал, что Креспий — тряпка, — высказался южанин Бенедикт.

— Зоран оказывал не него слишком дурное влияние. Не сказал бы, что он — тряпка. Скорее Креспий просто ведомый, вот и все, — выразил мнение Кай.

— Уж не оправдываешь ли ты его, а, Кай? — сердито уточнил Норман. После смерти своего брата он стал гораздо агрессивней.

— Нисколько, — коротко ответил Кай.

— Бирг, ответь, ты успел выведать у Динкеля хоть что-нибудь? Куда мог направиться Зоран? Особенно нас интересуют южные земли, — басил Трэч.

— Почему южные?

— Наш бывший братец, скорее всего, там. Мы с Бенедиктом общались с одним трактирщиком, Джорджем, его заведение в дне пути. Так вот Зоран ночевал у него, а под утро двинулся дальше на юг. Узнав это, мы прочесали все населенные пункты вплоть до Фристфурта, но больше никакой информации не получили. Тем не менее, Зоран точно где-то на юге.

— Ясно. Нет, Динкель ничего не рассказал, — недовольно бросил в ответ Бирг. Гнев ежесекундно пожирал его изнутри, ему не терпелось поскорее отправить ненавистного Зорана на тот свет. Бирг постоянно думал об этом, представлял, как оставляет на теле своего врага смертельные раны, а после выдавливает ему глазные яблоки. Как отрезает, наконец, нижнюю губу, наслаждаясь мольбами о пощаде. — Но вы хотя бы выяснили направление. Значит, отправляемся на юг? — задал он вопрос.

— Теперь, когда все в сборе, довожу: мы никуда не направляемся, — неожиданно для всех сказал Конрат.

— То есть как не направляемся? — поинтересовался Норман. Другие братья тоже всем своим видом демонстрировали недоумение.

— Мы что, прощаем его? — снова заговорил молчаливый обычно Трэч. Он хоть и не был глупцом, но все же временами казался наивным и слишком прямолинейным по меркам Ордена. Конрат посмотрел на Трэча так, что взглядом дал понять ему, что тот сказал глупость. — Я имел в виду, что мы же не найдем его, если не будем пытаться. А это то же самое, что простить, — поправил Трэч сам себя.

Конрат ответил:

— Сегодня я снова был у короля. Не знаю, откуда, но ему точно известно, что Зоран рано или поздно сам придет в столицу. Королю кто-то сообщил, что Зорана стоит поджидать на Бархатной аллее, у крайнего справа дома, если идти вверх по ней. С сегодняшнего дня мы будем по очереди поджидать его там. Но сразу убивать не нужно. Позже убьем.