Магни уже собирался подойти к входной двери и постучаться, как вдруг заметил, что к нему сбоку приближается какой-то горбатый старик.

«Что за нищенка бродит по району для богачей?»

— Вы потеряли свой кошель, господин! — неприятным скрипучим голосом вдруг заговорил незнакомец.

Магни лениво, как бы делая одолжение, немного повернул голову к пожилому человеку.

— Вы мне? — спросил маркиз.

— Вам, вам. Здесь больше никого нет.

Магни огляделся. Действительно, никого не было.

— Похоже, вы меня с кем-то перепутали. Идите своей дорогой и не мешайтесь, иначе я позову стражу.

— Как жаль, как жаль! Благородные намерения нынче не в чести! И все же я настаиваю, чтобы вы проверили свои карманы. Ибо будет весьма печально, если кошель окажется утерян. Тогда его обязательно подберет какая-нибудь нищенка.

Магни нахмурился, услышав, как старик вслух произнес слово, которое минуту назад маркиз и сам мысленно озвучил.

«Какой надоедливый».

Ван Кройс осмотрел карманы и с удивлением заметил, что кошель действительно отсутствует. Как будто просто взял и исчез, ведь выпасть он не мог — карманы были глубокие.

«Чертовщина».

— Что вы там сказали про кошель? Я его выронил, по-вашему?

— Да! Совершенно точно! Вон в том переулке, через который, очевидно, вы решили срезать путь. Вы уж простите, так совпало, что я шел прямиком за вами. К вашему счастью, между прочим.

— Так давайте его скорее, раз подобрали, — нетерпеливо произнес Магни.

— О нет! Что вы? Я же сказал, будет весьма жаль, если его кто-то подберет. Руки такого, как я, не достойны касаться благородных материалов, из которых ваш кошель пошит.

«Какой сообразительный для простолюдина. Прямо с языка снял».

— Он там! Лежит себе, вас дожидается, — продолжил незнакомец. — Пойдемте за мной, маркиз.

«Откуда он знает, что я — маркиз?»

Магни шел за стариком, который повернулся к маркизу чудовищных размеров горбом.

Они свернули в темный переулок и прошли по нему около десяти шагов, после чего старик остановился.

— Вот он, — указал на землю уродливым пальцем, торчащим из рукава похожего на монашеское одеяния.

Магни нагнулся, чтобы подобрать свой кошель, как вдруг услышал голос стоявшего у него за спиной незнакомца:

— Пока Адела с Зораном, она никого к себе не подпустит. Ты ему и в подметки не годишься.

Маркиз в недоумении повернулся к загадочному наглецу:

— Простите, что?

— Я говорю, ты, сопляк, не имеешь никаких шансов, пока Адела с Зораном из Норэграда.

— Да как ты смеешь, да ты знаешь, кто я та… — внезапно ван Кройс прервал свою полную праведного гнева речь, застыв на месте от того, что увидел.

Громадный горб старика внезапно стал распрямляться, а конечности — увеличиваться в размерах. Уродливые обезвоженные руки удлинились, равно как и пальцы на них. Это был уже не человек, но нечестивое, дьявольское отродье. Он навис над испуганным маркизом подобно сгоревшему дереву и дико хохотал. Магни только сейчас заметил, насколько жуткое лицо у его странного собеседника: глаза уподобились двум громадным черным жемчужинам или даже безднам, из которых смотрит сама тьма, пожирая при этом душу осмелившегося в них заглянуть, а рот, длинный и неровный, напоминающий рваную рану, нанесенную не далее, чем мгновение назад, не переставал улыбаться.

— Тит-тулы… званийя… этто пузтотта. Оньи не помоугут тебьбе со мной. Я выш-ше.

Магни трясся от страха. От его дворянского достоинства не осталось и следа. Он просто стоял и дрожал перед кем-то или, скорее, чем-то, на что пару минут назад смотрел даже менее уважительно, чем на кучу навоза.

— Тыыы… — на этом слове демон коснулся своим длинным, как ветка, пальцем лица ван Кройса. Маркиз вздрогнул от чудовищного страха и обжигающего холода, который источала тронувшая его щеку конечность. — Сдделайешь, что я скажуу теббе. Тоггда буддешь жить. Не сдделайешь — смердь.

Магни закивал головой в знак согласия. Маркиз, охваченный первобытным ужасом, сделался безропотным и податливым, как самый преданный слуга, а не как человек голубых кровей.

— Мнее нужно, чтоббы Зорран страдаль передд смердью. Чтоббы ссаммый близкий предаль. Аделла. Пусть уйдетт. Растопчетт его. Скажешшь королю. Уббедишь его. Емму понравится. Передд смерттью мучадь. Пусдь обманед Адделу. Шантажж. Илли Зорран умред. Илли она уйдетт.

— Я сделаю… все сделаю… пожалуйста, — маркиз закрыл глаза, не в силах больше смотреть на своего собеседника, а когда снова открыл, демон стоял перед ним уже в облике старца.

— Конечно, сделаешь! И будешь себе с Аделой! — горбун захохотал как одержимый и пошел к выходу из переулка. Пройдя всего несколько шагов, он вдруг перестал смеяться, остановился и повернул голову к Магни. — А если не сделаешь, то я вернусь за тобой, — и снова продолжил путь, насвистывая какую-то жуткую мелодию.

***

— То есть ты предлагаешь мне сначала растоптать его, а только потом прикончить, да, Магни? — король Лютер, сидя в кресле, недоуменно смотрел на своего советника, который стоял посреди кабинета, покорно склонив голову.

— Да, Ваше Величество.

— А ты жесток, Магни. Но излишняя жестокость часто приводит к оплошностям. Скажи честно, зачем ты мне это предложил?

Маркиз не смог быстро ответить монарху на этот вопрос. Уловив замешательство, Лютер Третий снова заговорил, вглядываясь в лицо советника теперь испытующе:

— Раз убийца так ее любит, и в любом случае явится к ней, наиболее рациональным шагом будет избавиться от него сразу, как только он будет обнаружен. Зачем все усложнять?

— Если позволите, Ваше Величество, то, по моему мнению, вы недооцениваете Зорана. Сейчас ему есть ради чего жить, и, если в прошлый раз он смог скрыться от превосходящего числа Воронов и даже убить одного из них, то, есть риск, что окрыленный любовью, да еще и предполагающий, очевидно, покушение на свою персону, он сможет снова отбиться и ускользнуть. Полагаю, было бы лучше сначала лишить его смысла жизни, толкнуть в болото уныния и саморазрушения. И только потом, когда Вороны будут уверены, что он уже не опасен, убить. Как видите, Ваше Величество, характер моего предложения исключительно рациональный.

Выслушав ван Кройса, король задумчиво потер подбородок. После этого слегка улыбнулся. Так, словно ему в голову пришла некая догадка.

— Приведенные тобой аргументы весомы. Твоя изощренная жестокость, пожалуй, имеет практический смысл в данном случае. Но меня не покидает ощущение, что Зоран, видимо, и твой враг тоже. — Лютер Третий сделал паузу. Магни едва открыл рот, чтобы ответить королю, но не успел. — Или, точнее, конкурент. Чародейка тебе не безразлична, правда?

— Вы абсолютно правы, Ваше Величество. Осмелюсь заметить, что вы — сама проницательность.

— Что ж, будь, по-твоему. Твоя идея хороша. Поступок чародейки наверняка надломит Зорана, а ее гнева опасаться не приходится — на мужчин нашей династии не действует ни одна магия. Разыщи мне Конрата, я дам ему дополнительные указания. А потом пошли кого-нибудь за госпожой Морелли.

— Будет исполнено, Ваше Величество, — Магни поклонился и развернулся, чтобы уйти.

Но едва Маркиз прикоснулся к дверной ручке, как Лютер Третий обратился к нему снова:

— Забыл спросить, Магни, что это у тебя на щеке?

Ван Кройс потер щеку, на которой красовалось пятно от ожога, который оставил ему своим жутким холодным пальцем демон из переулка.

— Моя неуклюжая служанка пролила на меня кипяток.

***

Ей пришлось довольно долго идти до королевского замка. Путь от Бархатной Аллеи до Анкероша был не близким. Хождение по самому замку также оказалось весьма затяжным и состояло из долгих подъемов по кривым лестницам и бесконечных шествий по длинным коридорам.

«Рыцарь-герольд решил вести меня самым длинным путем?»

На пути в королевский кабинет Адела, подводя итог собственным размышлениям, пришла к выводу о том, что Лютер Третий, скорее всего, вызвал ее лишь для того, чтобы предложить служить в замке, пополнив ряды других чародеев и чародеек, коими кишел Анкерош. На случай таких предложений у Аделы уже давно была подготовлена речь. Беловолосую чародейку с завидной регулярностью заманивали на службу дворяне разной степени высокопоставленности, но вот уже на протяжении многих лет она ни на кого не работала. Просто ей это надоело. Просто она могла себе это позволить.