«Владыка» содрогнулся от особо мощного удара.

Адмирал посмотрел на тактическую голограмму своего корабля. Похоже, что треклятые «Скимитары» разнесли к бантовой матери последний дефлекторный проектор.

Проклятье!

Теперь единственное, что с гарантией могло защитить «Владыку», так это его толстая броня. И уж никак не артиллерия…

Вахтенные засуетились, будто жуки в консервной банке, размещенной на огне. Джератая улыбнулся.

Вот такое состояние подчиненных ему очень и очень нравилось.

Он посмотрел на тактический монитор, отражающий положение его флота.

Рисунок боя менялся с каждой секундой, а Джератая все больше осознавал, что к такому его не готовила ни одна Академия и ни один наставник.

На данный момент «Владыка» буквально увяз с густом заграждении пассивных минных полей. Орудия расстреливали их как могли, чтобы позволить кораблю пробиться к орбите Часина. «Сторонник» и «Гнев» уже это сделали отчасти, наступая по левому и правому флангу.

Но им противостояли активные минные поля, возникающие словно из пустоты замаскированные орбитальные защитные станции, бьющие практически в упор, многочисленные невидимые астероиды со взрывчаткой.

А еще Джератая злился на Руку Императора.

Приказ был ясен и четок, подтвержден перед одновременным ударом по Часину и Келаде — прорываться к планете и сжечь абсолютно все. Учитывая размеры его флота, сразу три гиганта-супер-дреноута, Джератая даже не подумал о том, чтобы разработать какую-то стратегию, кроме как излюбленного имперского вторжения по фронту.

И сейчас его такой могучий и несокрушимый ударный кулак по факту оказался разжат, «пальцы» растопырены, некоторые из них сломаны, а другие и вовсе отсечены… Это уже даже не кулак, это так, культя…

Но он вобьет эту культю в горло противнику! Несомненно вобьет!

— Сэр, доклад о повреждениях «Владыки»! — перед глазами возник старший помощник, протягивая деку.

Джератая схватил ее и вгляделся в длинный перечень повреждений.

— Вы выяснили что с суперлазером?

— Нет, командующий. Уже десятая команда отправляется туда, но стоит войти в зону, где мы потеряли сенсоры, как от них больше нет никаких вестей!

— Так пошлите вместе с ними штурмовиков! — разъяренно проорал Джератая. Ох, как же он сильно жалел о том, что перед самым выходом перенес свой флаг с «Гнева» на «Владыку». Он так сильно привык к тому, что командир корабля прекрасно «чувствует» своего адмирала и самостоятельно решает все проблемы, что некомпетентность этого болвана буквально раздражает!

— Сэр, они пошли уже вместе со второй группой! И со всеми последующими! Мы не знаем что с ними со всеми!

— Всеми⁈ — насторожился Джератая.

— Да, сэр. У корабля множественные повреждения, отказывают многочисленные периферийные системы наблюдения и контроля. Я опасался, что это проникновение вражеского десанта, но…

— Болван! — взорвался Джератая, что есть силы ударив своим тощим кулаком в ухо старпома. — Какие еще диверсанты⁈ Ты видел хотя бы один десантный или абордажный корабль на сканере⁈

— Нет, сэр, — старпом, слишком юный для своей должности, но единственный из старшего офицерского состава «Владыки», кого не коснулись репрессии Айсард, чуть ли не со слезами на глазах посмотрел на него. — Но вокруг много объектов, так что могли спутать…

— Это родители твои спутались зря! — рыкнул приходящий в бешенство Джератая. — Ни один вражеский корабль к нам ближе сотни единиц не подходил, только бомбардировщики! Откуда у нас на борту может быть десант, тупица⁉ Да, даже если бы это было так — у нас дивизия штурмовиков на борту! Хоть кто-нибудь из них бы и увидел вторжение, сообщил бы!

— Разумеется сообщил бы, — чуть ли не плача произнес офицер. — Но, сэр, седьмой пункт неисправностей…

Джератая заглянул в список.

— Это шутка такая? — опешил он, переводя взгляд с деки на старшего помощника. — Как давно вы знаете, что внутренняя система оповещения на корабле не работает⁈

— Сэр, провели диагностику всех систем сразу после отключения центрального компьютера, — сообщил старпом, сжавшись под грозным ликом адмирала. — На корабле многочисленные сбои. Машинное отделение блокировано, связь с ним потеряна. Казармы заперты, нижние палубы отрезаны от центральных и верхних, отсек гипердвигателя разгерметизирован, и мы не получаем от него данных….

А еще отключился центральный компьютер, система жизнеобеспечения, артиллерия… Десятая часть корабля разгерметизирована, пятая — недоступна для объективного мониторинга.

И все это — посреди вражеской глубокого эшелонированной обороны⁉ Да что тут вообще происходит⁈

— Сэр! — закричал старший помощник, указывая на центральный иллюминатор мостика.

Адмирал Джератая хотел было отругать своего подчиненного за несдержанность (потому-то он и адмирал — ему можно!), но увиденное заставило его забыть о том, что он хотел сказать только что.

— Да что же это⁈ — закричал он сам, подбегая к транспаристали.

А удивляться было чему.

Настолько «было», что его уже даже не смущал кислый запах собственного пота.

«Гнев», его любимый звездный дредноут, словно раненный аклай, отбивался от полудюжины орбитальных защитных станций типа «Голан-III». Он практически вырвался из объятий минного поля, но, как оказалось, его поджидали замаскированные орбитальные станции.

И сейчас исполин, изрядно побитый, с зияющими пробоинами в сотнях мест, выбрасывающий пламя из пробоин, что говорило о неспособности экипажа бороться за живучесть корабля.

Больше половины его артиллерии молчала, хоть и визуально не была повреждена. Остальная едва-едва отвечала на многочисленные залпы орбитальных станций.

Ионные пушки последних словно и не сгустками энергии стреляли, а огромным количеством лучей ионной энергии. Противник стрелял по «Гневу» так часто, что его выстрелы буквально сливались воедино.

И «Сторонник» был ничуть не в лучшем положении. С той лишь разницей, что он сохранил практически всю артиллерию, имел меньше повреждений, а ему противостояла целая дюжина орбитальных крепостей.

А всего — восемнадцать. Из двадцати пяти имеющихся.

И все они прежде располагались прямо по курсу «Владыки». Но теперь там только семь станций, которые перестреливаются с упрямо прущим на них супер-дредноутом из всех своих орудий. Да еще и по возможности помогают двум другим группам наносить удары по «Стороннику» и «Гневу».

Джератая нахмурился.

Пять гравитационных генераторов «Владыки» обеспечивали «мертвое» для гиперпрыжков пространство в радиусе сферы в тридцать стандартных единиц. Но противник сейчас находился на расстоянии в шестьдесят единиц.

То есть, чисто теоретически, если станции противника не замаскировались, а прыгнули в гиперпространстве, совершили микропрыжок, так как они за пределами гравитационного поля Часина, то… Получается… Противник может в любой момент укрепить свой фланг или фронт, перебросив туда все свои силы⁈

От осознания того, что против одного звездного дредноута выступят сразу двадцать пять (а то и больше, если допустить, что часть станций замаскирована) «Голанов-III», то… то… то… А что, если их реально больше⁈

Что если тот факт, что звездолеты флота Джаратая пробиваются сквозь сплошные минные поля и несут потери, не в силах сейчас выполнить свою функцию и уничтожить Часин, тоже часть плана противника⁈ Ведь, по факту, ничего кроме двухсот единиц расчищенного кораблями Джаратая фарватера в теле минного поля, не отделяет звездные супер-дредноуты от уничтожения?

Достаточно просто выставить хороший заслон по фронту и нагнать корабли позади… И все, бутылка закупорена. Внутри этого фарватера с каждым из трех супер-дредноутов можно делать все, что угодно.

Доминион славится своей тягой к захвату корабле Имперского Звездного Флота, чтобы, в последствии, поставить их себе на службу. Да, конечно, без боя экипажи корабли не сдадут — ни дредноуты, ни дрейфующие без сил к восстановлению линейные крейсера и рядовые разрушители, большая часть которых осталась позади.