Сев понимающе кивнул.

— Мы подходим под все параметры, — понял он. — В конце концов, мы же клоны и мы в армии. Воспротивиться мы не можем.

— Ну, почему же, — хмыкнула Мар. — Я бы с радостью перенесла ваши мозги в кибернетизированные тела…

— Спасибо, мэм, — быстро сказал Сев. — Мне явно лучше в биологическом теле.

— Да, вы все такие недалекие, — Мариус явно потеряла к нему интерес. — Что ж, сержант Вэу свое слово сказал — ты готов вернуться в строй, солдат.

— Да, мэм.

— Отмокнешь немного в бакте и я подам документы на твое возвращение к строевой службе, — искусственная женщина поднялась с пола. — Видно твой сержант очень зол на тебя за то, что из-за тебя он столько времени был киборгом.

— Зол? — удивился Сев. — Нет, мэм, это его нормальное состояние. Я бы даже сказал, что он чертовски рад меня видеть!

— В самом деле? — Мари осмотрелась в разгромленной комнате. — И как ты это понял?

— Он же раз назвал меня по имени, не так ли?

Десять лет, девятый месяц и восьмые сутки после Битвы при Явине…

Или сорок пятый год, девятый месяц и восьмые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Один год, пятый месяц и двадцать третьи сутки с момента попадания).

— Докладывайте, Гродин-87.

— Корабли-разведчики прибыли в систему Кессель и провели подробный анализ произошедшего, — сообщил равнодушным тоном один из клонов полковника Тиерса. — Мы получили полные данные произошедшего со спутников-шпионов, имеющихся в системе.

— Подробности, — потребовал я у клона.

Его лицо находилось за непроницаемой маской большую часть времени. Но сегодня и сейчас шлем находился за пределами зоны захвата голопроектора. Сам же гвардеец находился на борту корабля, направленного с Хоррна в систему Кессель для детальной разведки.

— Первоначальные данные подтвердились, адмирал, — сказал он. — Спутники-шпионы зафиксировали вторжение флота, обозначенного как «Флот 'Затмение» в систему Кессель одни сутки и шесть часов назад по корусантскому времени. Силы вторжения составили один супердредноут типа «Затмение» и пятьдесят имперских звездных разрушителей. Все корабли передавали имперские идентификационные коды.

— Проверили их?

— Так точно, сэр. Коды действующие и принадлежат кораблям, которые принимали участие в атаке на Камино и Ротану. Визуальное подтверждение и сопоставление выявило на некоторых звездных разрушителях слабые и характерные повреждения, которые они получили при атаке на Камино.

Иными словами это все же те же самые корабли. Не подмена, не дополнительные силы. Исключительно то, что имелось в распоряжении.

— Дальше.

— Оборонительная система была прорвана по вектору атаки, — сообщил Гродин-87. — Неприятель использовал свои звездные разрушители для траления мин после того, как потерял транспортные корабли, которые использовал до этого. «Затмение» обладает суперлазером, который имеет быстрый цикл перезарядки. Фактически тактика строится на том, что звездные разрушители и другие корабли используются исключительно в качестве щита и прикрытия для супердредноута.

Спорный момент. В обычном бою это правильно, а для прорыва минного заграждения — нет.

Однако, момент себя оправдывает тем, что у неприятеля явно проблемы с пополнением собственного флота. В противном случае не ясно по какой причине они не увеличили свою численность после атаки на Ротану и Камино.

Наиболее очевидный ответ — у них нет такой возможности. Что рождает дополнительные вопросы.

И ответить на них может только Разведка. Тот, кто командует операцией явно взял в свое распоряжение ограниченные силы с момента, как покинул Бисс. Учитывая отсутствие действий по доукреплению нашей обороны, они могли подождать и запасти больше вспомогательных кораблей-тральщиков, чтобы не жертвовать звездными разрушителями и их экипажами.

Причина такого поступка может быть только одна — их поджимало время.

— Как только корабли сопровождения выявляли замаскированную станцию защиты, «Затмение» наносил по ней удар суперлазером и уничтожал, — продолжал гвардеец. — Для преодоления защитных сооружений им потребовалось использовать все имеющиеся корабли. Противник понес следующие потери: тридцать три разрушителя уничтожены, еще семнадцать получили повреждения, но по завершению операции смогли уйти в гиперпространство. «Затмение» так же сильно поврежден. Наши силы сумели повредить суперлазер, часть двигателей, а так же уничтожить гравитационные проекторы. Однако работу суперлазера удалось нарушить только в конце сражения, когда наши пилоты-клоны потеряли базы. «Затмение» не имеет мощного суперлазера, как на «Звезде Смерти». Для уничтожения Гарнизонной Луны и Кесселя ему потребовалось большое количество выстрелов из главного орудия. Фактически, корабль не взорвал, а прожег и расколол оба планетарных тела. По дешифровке переговоров пилотов стало понятно, что без базы, где они могли бы приземлиться, до прибытия помощи с Хоррна они бы не дожили. Пилоты атаковали и ценой своей жизни причинили флагману противника серьезные повреждения.

А это значит, что в ближайшее время «Затмение» не сможет продолжить свой вояж по галактике.

Ему придется вернуться на ремонт. А так же найти новую группу прикрытия. Впрочем, с последним явно проблем не будет.

— Спасенные из числа контингента с Кесселя и расквартированных на Гарнизонной луне имеются?

— Шестнадцать человек, сэр. Все в лазарете в критическом состоянии. Прогнозы обнадеживающие.

— Обломки Кесселя обследованы?

— Так точно, сэр. Есть признаки жизни энергетических пауков в нескольких астероидах. Предпринимаем меры по их спасению.

— Хорошо, гвардеец Гродин-87. Продолжайте работу на месте.

— Есть, сэр.

Голограмма растворилась, оставив меня в одиночестве.

«Химера» летела в гиперпространстве, отмеряя парсек за парсеком. Оставляя за своей кормой одну часть космоса, мой флагман неуклонно приближался к другой части сектора Эсстран.

Вскоре мы будем на месте встречи.

«Химера» уходит в гиперпространство.

Еще никогда тишина в моих апартаментах не была такой оглушающей и мрачной. Она не изменилась за все то время, что я нахожусь в этой вселенной. Изменился я.

В той степени, в которой утратил контроль над ситуацией. Позволил атаковать наш мир.

В голове царили противоречивые и разрозненные мысли. Они складывались в доводы, объединялись в контрдоводы, нагромождались друг на друга.

Одна часть меня утверждала, что потеря Кесселя и Гарнизонной Луны это серьезный просчет. Настолько серьезный, насколько может себя проявить недостаточная компетенция в вопросе создания оборонительной стратегии.

Ведь все, что я придумал для защиты этой системы, оказалось неспособно остановить вторжение противника. Но сможет ли это сделать «Периметр» в принципе? Или Доминион — метрополия и периферийные миры теперь так же уязвимы для удара Империи, каким был и Кессель?

Так ли надежды бесконечные минные поля, заминированные астероиды, замаскированные защитные станции и гравитационные ловушки, как я думал? Или же все это время я успокаивал себя тем, что я настолько умен, настолько проницателен, что способен создать щит, окружить доверившихся мне людей и нелюдей непробиваемой броней?

Я понимал, что это говорит человеческая часть моего существа. Та самая, которая рефлексирует после поражений, переживает в глубинах сознания о понесенных потерях. Та, что периодически берет верх и приказывает не брать пленных, стерилизовать планеты и уничтожать угрозу, с которой уже не справиться привычным способом.

Та самая часть меня, которая санкционирует «База-Дельта-Ноль». Та самая часть меня, которая изначально выступала против этого. Та самая часть, которая утверждала, что разум чисса и его стратегический гений способны предвосхитить любую проблему, просчитать любую ситуацию и обойтись без супероружия в ситуации, когда его использование является наиболее очевидным из военных решений.