— Хуже — буря!

— Ах, буря...

— Невероятная!

— И вам холодно, господин майор?

— Мне — нет, солдаты замерзают!

— Это хорошо — выносливее будут!

Полковник нетерпеливо прошелся по землянке.

— У вас на правый фланг дополнительные патрули высланы?

— Высланы, господин полковник. Только зачем они сегодня нужны? В такой шторм через наш залив даже не всякая птица решится лететь!

Полковник закурил и строго посмотрел на майора.

— Разные птицы бывают! Есть орлы, но существуют и мокрые курицы.

— Сегодня и орлы не выдержат! — сказал Таубе.

Шредер бросил в пепельницу недокуренную сигару:

— Приказываю немедленно в четыре раза усилить охрану побережья на вашем участке. Не только русские, чтобы чайка не могла с того берега проникнуть в наш тыл!

Командир отряда катеров Чуприн упрямо вглядывался в непроглядную тьму. «По времени уже должен быть берег врага, а его не видно. Что это значит? Неужели ошиблись курсом? Не может быть!»

Чуприн только что доложил по радио о катастрофе с катером номер пять. Генерал приказал Карпова вернуть и отправить в госпиталь.

Чуприн то и дело смотрел на часы: стрелки на циферблате показывали ровно четыре. Суденышки по-прежнему швыряло, как пробки. Даже бывалые матросы на этот раз лежали плашмя — выворачивало все нутро.

— Берег! — сдержанно сказал Чуприн.

Углов решительно поднялся, чтобы дать команду приготовиться. Но матросы уже были готовы — они давно ждали сигнала.

Угрюмый, чужой берег недружелюбно бурлил. Грозные, похожие на падающие скалы гребни ревущих волн то обрушивались на каменистый крутой берег, то с глухим рычанием откатывались обратно. Высадить десант в этом месте невозможно.

Три катера вырвались вперед и, обогнув Черную скалу, быстро скрылись в темноте. Удачно миновали Черную скалу и другие катера.

Место высадки было уже близко. Чужой берег молчал. Из темноты вырастали мрачные очертания сказочных скал. Вытянув катера в кильватерный строй, Чуприн вошел в узкий проливчик. Благополучно проскочив его, отряд попал в спрятанную между скал небольшую бухточку Безымянную. Здесь было спокойнее, но не безопаснее.

— Если противник обнаружит, то мы, как в мышеловке: ни один катер не выйдет отсюда! —предупредил Чуприн.

— Нам бы только за берег ухватиться! — нетерпеливо вглядывался в чужой берег Углов.— И людей сухими высадить...

У двух скал высадившиеся на берег матросы ухитрились соорудить из резиновых лодок и брезентов специальные мостики для приема десанта. Юрушкин волновался: первый экзамен.

Все пока шло нормально. Лейтенант мало говорил, но каждое четко сказанное им слово или выразительный жест были законом для матросов. Они стремительно превращали его приказания в действия.

— Товарищ лейтенант! — вдруг вырос перед ним Камушко.— Нами замечен вражеский патруль! — доложил он, вытянувшись.

— Где?

— Слева. В трехстах метрах отсюда,— Камушко чуть улыбнулся.— Не заметили нас... В пяти метрах прошли...

— Сколько их?

— Не сумели сосчитать, товарищ лейтенант...

— Разведчик обязан уметь считать в любую видимость! — строго бросил лейтенант.— Следите за врагом, в бой не ввязывайтесь.— Юрушкин прислушался: ветер доносил глухой шум приближавшихся моторов.

Скоро началась высадка десанта. Люди прыгали в резиновые лодки, а с них на берег. Некоторые срывались и падали в ледяную воду. Один из неосторожных матросов так и не вынырнул, утонул. Бултыхнулся в море вместе с рацией Амас, его быстро подхватил и вытащил Сибиряк. Буря не унималась. Мороз крепчал. Одежда на вылезавших из воды мгновенно замерзала. Сушиться было негде и некогда. В любую минуту мог появиться противник.

Капитан был уже на берегу. Он отдавал четкие, скупые приказания командирам взводов. «Только бы Шредер не пронюхал,— беспокоился он.— Нужен «язык»!»

К бухточке Безымянной, с трудом преодолевая глубокие сугробы и встречный ветер, медленно идут три шредеровских солдата — патруль.

— Только сумасшедший может думать, что какой-нибудь идиот осмелится высадиться в такой ураган на наш берег,— ворчит идущий сзади солдат,— Русские не такие безумцы!

— Стоит ли идти дальше? — громко, чтобы перекричать вой ветра, спрашивает средний.— Спрячемся лучше за камни, там не так холодно.

— Это не положено! Майор Таубе сказал, что сам проверит наш патруль! — кричит идущий впереди ефрейтор.

— Знаю я майора Таубе! В Африке вместе воевали... Тепло любит! — возражает задний.— В такую бурю он и носа не высунет! Соседи наши, унтер Фаберман и его рыцари, вырыли в снегу у подножья Черной скалы яму и сидят там спокойно! Молодцы!

— Нам так нельзя! Русские всегда появляются там, где их не ждешь. Если мы их не укараулим, тогда пропали... «Стальной» головы нам снимет!

— Дальше пойдем — заблудимся, и тогда капут! — с горечью кричит солдат.— Провалиться бы этому Северу! И кому только он нужен?!

— Самим хозяевам его — большевикам! — бросает ефрейтор.— Поэтому они за каждый камень готовы из нас кишки вымотать!

— Русские дерутся за свой камень, а мы мучаемся за чужой!

— Если фюрер приказал, значит, не чужой! — уже сердито оборвал его ефрейтор.

Солдаты вдруг, как по команде, вскинули автоматы.

— Что это? — тревожно вглядываясь в берег, спросил ефрейтор.— Будто там тень мелькнула...

— Мне тоже показалось,— насторожился средний.— Ясно слышал чужой говор!

— Ветер это,— успокоил задний. — Слышите, как морем ворочает!

— Может, и ветер! — согласился средний.— Только надо автомат наготове держать!

— Смотрите! — и ефрейтор торопливо вынул из чехла ракетницу.

В двух шагах ясно виднелись чьи-то следы.

— Кто же ходил здесь?

— Кроме нас, в такую пургу никто не мог ходить. Значит...

— Следы свежие...— встревоженно переговаривались солдаты.

Еще след! — прошептал кто-то из них.— А вон еще...

Сильный порыв ветра вдруг закружил солдат,— и следы сразу исчезли. Снежная холодная пыль запорошила глаза.

— Генке! — громко крикнул ефрейтор.— Быстро беги и доложи обо всем лейтенанту!

Солдаты, прижавшись друг к другу, пытались устоять на месте — рядом темнел обрыв в бушующее море. Страшно!.. Руки коченеют. Дрожь пробирает тело. Вот порыв вихря ослаб и... кровь остановилась в жилах!.. Перед окостеневшими от страха солдатами выросли три огромные, во всем белом фантастические фигуры.

— Хенде хох! — подскочив вплотную к солдатам, повелительно крикнула одна из них. То был Семен Сибиряк.

— «Черные дьяволы»! — сумасшедше заревел єфрейтор и поднял ракетницу. Леонид Ерохин сильным ударом кулака сбил его с ног. Из-под ефрейтора грохнул глухой выстрел. Упавшая рядом ракета волчком завертелась по снегу. Разгоревшись, она могла стать сигналом для врагов. Федор Егоров упал на нее и глубоко вдавил в снег.

— Так будет лучше для нас! — засыпая ракету снегом, кричал он.— Рот им еще заткнуть, чтобы орать не могли!

— Куда им теперь орать! — обыскивая пленных, засмеялся Ерохин.— И не пикнут!..

Высадка десанта закончена. Капитан боялся за матросов, побывавших в воде: они могли выйти из строя. Он приказал старшине выделить всех промокших матросов в отдельную группу, чтобы они могли обсушиться.

Семен Сибиряк привел первых пленных. Капитан был доволен.

Теперь он яснее видел, что нужно делать, «Главное, не потревожить врага. Без выстрела, скрытно ворваться на высоту, а там — попробуйте возьмите нас!» Углов содрал с лица ледяную корку. Освободил от ледышек ресницы. Несмотря на сильный холод, тело горело. Капитан дал строгое указание командирам взводов: осторожно, ничем не обнаруживая себя, обходить вражеские посты, землянки, избегать стычек с противником, отдельных солдат без шума ликвидировать, нарушать связь. В первую очередь ликвидировать действующие на пути следования патрульные группы.

— Помните, что полковник Шредер никогда не спит! Надо перехитрить его! И если мы преждевременно обнаружим себя, то весь наш план рухнет и нам живым отсюда не выбраться! — предупреждал капитан.