Никитин, сбросив мешавшие лыжи, стал подниматься, цепляясь руками за кусты. Расстояние между ними уменьшалось. Обледеневшие в ожеледь ветви березняка больно хлестали по лицу, но, увлеченный погоней, Никитин не замечал этого. Попав вновь в полосу надува, проваливаясь глубоко в снег, Никитин начал отставать, в то время как Балт с необыкновенной быстротой спускался на лыжах вниз, к незамерзающей здесь, быстрой Сакмаре. Казалось, что врагу удастся уйти, но новое обстоятельство пришло Никитину на помощь — небольшой липовый колок, прижатый снежным навалом, переплелся между собой и разросся такой густой порослью, что на лыжах здесь было не пройти. Пробираясь между стволами, Никитин выиграл расстояние, в то время как Балт, не желая расстаться с лыжами, продвигался значительно медленнее. Наконец, решившись на отчаянный шаг, Балт выбрался к Сакмаре и, держа лыжи в руке, по обледеневшим камням стал быстро продвигаться вдоль берега реки.

Никитин устремился за ним, но, поскользнувшись на камне, почувствовал сильную боль в ноге. В ледяной воде боль мгновенно прошла, но преследовать Балта он больше не мог.

— Стой! Буду стрелять! — крикнул он быстро удаляющемуся Балту.

Враг остановился, повернулся к нему и, вынув пистолет, не целясь выстрелил. Никитин не увидел вспышки огня и не услышал звука. Пуля, ударившись о камень, с визгом ушла к реке. Прицелившись в четкий на фоне звездного неба, силуэт врага, Никитин уже хотел нажать спуск, как вдруг увидел, что за спиной Балта показался Ржанов.

Под дулом пистолета, приставленного к его спине, враг, выронив оружие, поднял руки и медленно пошел вперед на Никитина.

— Вы можете встать? — спросил Ржанов.

— Попробую… — произнес майор, но первое же усилие причинило ему такую боль, что он отказался от всякой попытки подняться.

— Придется вам, товарищ майор, подождать. Люди подполковника Гаспарьяна идут по моей лыжне, я опередил их минут на десять.

Ржанов заставил врага повернуть назад и быстро повел его вверх, тропинкой, раньше не замеченной Никитиным.

На звездном небе показалась ущербленная луна.

Преодолевая сильную боль в ноге, Никитин с трудом добрался к месту схватки Ржанова с Балтом и подобрал оружие врага. Это был бесшумный пистолет последней модели.

Запуганное «Дело об убийстве в Глуховском лесу» было распутано. Теперь это дело вел следователь Зубов.

Первый день следствия начался, как и всегда, с предварительного допроса. Ровно в назначенное время явился полковник Каширин, почти следом за ним, тяжело опираясь на трость, пришел и майор Никитин. Со времени его схватки с врагом на берегу Сакмары прошло немногим больше суток, больная нога еще давала себя знать. Никитин вытянул ногу, подложив под лодыжку трость, и взял папиросу.

— Начнем, товарищ полковник? — спросил Зубов.

— Начнем, — согласился Каширин.

Подполковник позвонил, и конвоир ввел Балта.

— Садитесь, — сказал следователь.

Балт исподлобья оглядел комнату, присутствующих людей и, увидев Никитина, униженно улыбнулся.

— Ваша фамилия? — спросил Зубов.

Следствие началось с паузы, Балт оказался в затруднении.

— Ампулой вы не воспользовались. Надо полагать, вы не пожелали при помощи яда уйти от следствия, чего же вы молчите?

— Что я, самурай?! — нагло ответил Балт.

— Ну? Я жду ответа, — настаивал Зубов.

— Моя фамилия Буш. Магнус Буш. А что я буду иметь, если сообщу некоторые сведения о деятельности Марсонвильского института почвоведения?

С трудом преодолевая брезгливость, следователь сказал:

— Здесь вопросы задаю я. Понятно? Где вы родились?

— В Риге, в тысяча девятьсот девятнадцатом году.

— Где вы изучали русский язык?

— Моим гувернером был бывший член Государственной думы Корякин, в семнадцатом году он эмигрировал из Петербурга. Я получил отличное воспитание.

— Вы его отлично использовали, — иронически заметил Зубов. — Расскажите следствию о том, как вы оказались по ту сторону океана.

— Когда в сороковом году Прибалтика стала советской, мы эмигрировали. Мой отец, Юлиус Буш, состоятельный человек, но его деньги были вложены в недвижимость, национализированную Советской властью. Мы остались без средств, и я поступил в закрытый колледж, по окончании которого мне обещали хорошие деньги.

— Что это был за колледж? — уточнил Зубов.

— Марсонвильский закрытый колледж. Мы проходили усиленную спортивную подготовку, кроме того, я обучался по программе механического института…

— Кроме того, вы изучали тайнопись, отравление, шифровку, радиодело и диверсию, — дополнил Зубов.

Буш молчал.

— Ну? Что же вы замолчали? С Лассардом вы познакомились в этом колледже? Или в другом?

— С каким это Лассардом? — удивился Буш.

— С Рандольфом Лассардом — Патриком Роггльсом — Мануэлем Крус Фьерро — Петром Роговым. Он вам знаком еще под кличкой Дайс, — уточнил Зубов.

— В другом… в Спикенбургском…

— А что вы делали в Эрцхаузене?

— Я был на специальной подготовке…

— Расскажите подробнее, что вы делали в Эрцхаузене?

— Я проходил специальную подготовку в связи с делом…

— Ну-ну, смелее! С делом Ладыгина? Так?

— С операцией «Бумеранг».

— Кличку Балт вы получили в Эрцхаузене?

— Кличку? — оскорбился Буш. — Кличка дается собаке, а я получил псевдоним!

— Да, конечно, — согласился Зубов. — Упоминание в связи с вами этого животного может оскорбить любую собаку! Я вас спрашиваю и потрудитесь отвечать! Кличку Балт вы получили в Эрцхаузене?

— Да…

— Каким образом вы оказались в роли младшего компаньона «Гондурас Фрут компани», Мехии Гонзалеса?

— Это фиктивное отделение «Марсонвиль Фрут компани», имеющей тесную связь с институтом почвоведения Ингольса. Руководство операцией «Бумеранг» решило, что это наиболее легкий способ проникнуть в Россию.

— И вывезти труп убитого вами инженера Ладыгина?

Магнус Буш не ответил.

— Так?

— Я не имею никакого отношения к убийству инженера Ладыгина!

— Вы только пытались убить майора Никитина и отравить капитана Ржанова, не так ли?

— Я защищался…

— Вы приехали в нашу страну, чтобы защищаться от Никитина и Ржанова?

— Нет… Я приехал, чтобы получить сведения о новом зенитном орудии «РЗ-1», интересующие…

— Ну? Что же вы остановились?

— Сведения, интересующие моего шефа.

— Это кого же?

— Господина Чарльза Ингольса из Марсонвильского научно-исследовательского института почвоведения.

— Пощадим вашу «скромность» и отложим вопрос о вашем шефе, тем более что это ни для кого не является тайной. Если не вы, то кто же убил Ладыгина?

— Не знаю.

— Как к вам попали документы Ладыгина?

— Мне их передал Дайс…

— Бросьте, Буш, путать! Это вам не удастся!

— Я говорю правду.

— Правда выглядит несколько иначе. Например, в день своего приезда в Москву вы встретились с Дайсом, условились о вашем исчезновении третьего числа. Третьего вы явились на дачу Роггльса — Лассарда и поселились в маленькой боковой комнате. После убийства инженера, пользуясь вашим внешним сходством, вы с документами Ладыгина выехали в Челябинск. Рассказывать дальше?

— Все верно, только к смерти Ладыгина я не имею никакого отношения. Все это было задумано Дайсом и выполнено им одним.

— Значит, вы утверждаете, что инженера Ладыгина убил Рандольф Лассард, по кличке Дайс? Так?

— Да, я это утверждаю.

— Дайс убил инженера Ладыгина, вложив в его охотничье ружье специальный патрон, создав тем самым внешнее впечатление несчастного случая на охоте?