– С места не двигаться, чары не применять, это приказ! – скороговоркой выдохнул Верховский.
Эти его слова запросто могли стать последними, но ничего лучше в голову не пришло. Некромант озадаченно замер; то ли попался на испуг, то ли вправду был связан гражданской клятвой.
– Вы кто? – растерянно спросил он, подслеповато щуря бледные глаза.
Надо думать, дед не слишком обрадуется ответу на свой вопрос. Верховский осторожно шевельнул ладонью, сплетая чары. Если расчёт верный, может и выгореть…
– Старший лейтенант Верховский, московская магбезопасность, – процедил он и бережно спустил с пальцев тугие петли невидимых нитей.
Некромант мгновенно и ожидаемо изменился в лице. Что предпримет?..
– Вы!.. – зло выдохнул он сквозь зубы. Руки его остались неподвижными, а вот взгляд метнулся левее, за плечо Верховскому. – Это враг, моя хорошая, убей его, убей скорее!..
Нет уж, уважаемый, извините – технические неполадки. Царапая горло о заострённые когти, Верховский рванулся из лап схваченного парализующими чарами умертвия. Ходячий труп по инерции беспомощно повалился назад, в сугробы. Некромант, не пытаясь сдвинуться с места, раскачивался из стороны в сторону и горестно голосил:
– Враг, враг, враг! Подлец, убийца! Вы во всём виноваты… Вы их мучили… Вы не должны жить…
На его блеющий голосок со всех сторон сходились умертвия. Выступали из-за деревьев, лезли прямо через оградки, сминая по пути кованые прутья, брели по тропинкам между могил. Что за программу этот хрыч, леший его задери, вложил трупам в пустые головы? Верховский выхватил из сугроба бутылку с бензином, схватился за отсыревший в снегу фитиль. За лихорадочным стуком крови в висках он различал далёкие голоса сослуживцев.
– Враг, враг, враг…
– А ну заткнулся! Это приказ!
Запахло тлеющей паклей, и аромат прекраснее трудно было представить. Подождав, пока огонёк минует отверстие в крышке, Верховский как следует размахнулся и швырнул бутылку под ноги подступающим мертвецам. Сорвал с левой ладони перчатку, вскинул руки. Дальше своими силами.
Ещё одна бутылка звонко разбилась о сосновый ствол; веером посыпались полыхающие брызги. Вилков могучим пинком отшвырнул попавшееся на пути умертвие и в несколько прыжков очутился рядом.
– Этот, что ли?
– Этот. Осторожней, не пойму, на что он их…
Сосна, в отличие от умертвий, разгоралась быстро и охотно. Верховский прицельно швырнул пригоршню пламени в валявшийся на снегу ходячий труп и шагнул к скрючившемуся на земле виновнику торжества. Как бы его тут не повредили за компанию! Вилков что-то орал в рацию, перекрывая гул пламени. Правильно делал: трудов тут на всех хватит…
– Встать! – рявкнул Верховский, без церемоний встряхивая деда за воротник пальто. – Отменяю приказ не двигаться с места. Иди сюда, нехорошая ты личность…
Пленник глянул на него с неподдельной ненавистью. Отрабатывая этот аванс, Верховский наскоро нацепил на некроманта наручники и без церемоний подтолкнул к Вилкову – подальше от смыкающих кольцо умертвий. Надо приберечь для дачи показаний. Сгинуть-то гад всегда успеет.
Где-то за спинами умертвий ошеломлённо выругался Щукин. Полыхнуло пламя. Пришедшие на выручку коллеги принялись за дело. Вилков уже вовсю разбрасывал куда ни попадя огненные стрелы. Для верности спеленав пленника сетью, Верховский присоединился к зачистке. Раскалённый, пахнущий горелым жиром воздух жёг ему горло, раздражал царапины на шее. Ерунда какая, бывало и похуже. Подумаешь, полсотни умертвий, получивших приказ его убить.
– Слышь, дед! – проревел Вилков, за грудки встряхивая пленника. – Прекращай давай, а?! Пусть идут в…
Некромант только мстительно усмехнулся. Чтоб эти твари передохли сами по себе, надо напрочь запретить ему пользоваться даром, а как? В подкорку не прошьёшь, а орать на него можно хоть до посинения – закон позволяет не подчиняться таким приказам. Верховский со злости швырнул в какое-то долговязое умертвие пригоршню огня. Ох и весело будет коммуникациям объяснять, что тут произошло!
Дед жадно глядел на пляшущее вокруг пламя, и глаза его казались совершенно безумными.
***
– Что, простите?
Харитонов собрал в складки высокий лоб, пытаясь сообразить, не перегрелся ли он под растущей зимней луной. Верховский прекрасно его понимал. От густеющего в воздухе бреда немилосердно болела голова.
– Слуги дьявола, – отчётливо повторил задержанный размеренно и надменно, как будто разговаривал с умственно отсталыми. – Вы все. Палачи и убийцы. Дважды убийцы! Это они должны жить, не вы…
Командир сумрачно взглянул на Верховского, словно ждал, что тот отыщет в словах свихнувшегося старика какие-то крупицы смысла.
– Вы, прошу прощения, понимаете сущность некромантии? – осторожно спросил Верховский. Он всё больше склонялся к мысли продолжить беседу под присмотром штатных психиатров из спецотделения центральной больницы.
– Бесовщина, – зло выплюнул старик. Всклокоченные седые лохмы придавали ему жутковато-нелепый вид. – Игры для псов преисподней! Скольких вы подняли, чтобы мучить даже после смерти?
– А вы с какой целью поднимали?
– Я?! – взбеленившийся дед подскочил на месте и тут же неловко плюхнулся обратно, пойманный магическими путами. – Да как вы… Я!.. Да разве я мог уподобиться этим…
Харитонову только и оставалось, что болезненно морщить лоб и устало мотать головой. Верховский его понимал. Дед или правда тронулся умом, или, что вероятнее, изо всех сил изображает из себя невменяемого. Допрашивать бесполезно; надо сдавать психиатрам на экспертизу, а потом – Верховский не сомневался – следствию и контролю на растерзание. Пусть профильные специалисты этому симулянту кишки мотают.
– Зло падёт, – уверенно сказал задержанный, обводя тесную комнатку пылающим взглядом. – Придут те, кто вас изничтожит… Кто нас освободит… Кто восстановит справедливость и вернёт нам жизнь…
Харитонов не выдержал. Схватив со стола первую попавшуюся из бесхозных шариковых ручек, размашисто написал на бланке протокола: «Требуется медицинская экспертиза» и прижал палец к печати. Это он правильно. Верховский незаметно показал ему условный знак «предосторожность»; командир, едва слышно чертыхнувшись, дописал в пункт об особых требованиях пару слов о повышенных мерых безопасности при перемещении задержанного. Как-никак, у них тут недюжинной мощи некромант, растормошивший за один вечер полсотни трупов.
– А с виду и не скажешь, – сумрачно заметил Харитонов, как только старика вывели за дверь. – Приличный гражданский… Легальная пятая категория! Чего ему… дома не сиделось? – растеряв остатки слов, он крепко выругался.
Очень хотелось сказать, что следствие разберётся. В конце концов, какое им дело? У оперативника работа – отловить, обезвредить и доставить, а дальше не его печаль.
– Нам не скажут, – угрюмо проговорил Верховский. – Опять всё под грифы, а нам – спасибо, до свидания…
– Ты про ту историю, что ли? – Харитонов поднялся из-за стола и всласть потянулся. – Забей. Как наловили по лесам придурков, так и отпустили.
– Ну, отлично, – проворчал Верховский, тоже вставая. – Просто придурки. Просто нежить сбрендила. Просто деду башню сорвало на старости лет… Нас, часом, за идиотов не держат, нет?
– Какая разница? Лишь бы деньги платили, – Харитонов пожал плечами и отчаянно зевнул. – Пошли уже. Смена два часа как кончилась, домой пора.
– Я в отдел, – Верховский аккуратно прикрыл за собой тяжёлую дверь. – До моей глухомани уже ничего не ходит.
– Чего ты оттуда не съедешь?
– Пытаюсь. Как-то всё времени нет подыскать замену.
Командир гулко хохотнул.
– Выпишу тебе выходной на неделе. Только смотри мне, используй по назначению!
В отделе никого не было, кроме скучающей диспетчерши. По паспорту звали её Чудиновой Мариной Юрьевной, а в отделе – Сиреной, за неукротимый звонкий голосок. Куда смылась в полном составе вся новая смена, даже думать не хотелось. Верховский молча рухнул на стул и раздражённо подвинул к себе пыльную клавиатуру. Шлейф горелой вони тянулся за ним привязчивее самых дорогих духов. Голова гудела, а глаза немилосердно слипались, но домой попасть светит только утром. Верховский выудил из памяти дремлющего компьютера какой-то недоделанный отчёт и вперился в мигающий курсор невидящим взглядом. Перед мысленным взором всё ещё теснились подбирающиеся нетвёрдым шагом умертвия.