Стараясь не обращать внимания на дрожь в руках, Мишка осторожно спустился на землю. Стёпа держал угомонившегося баюна под брюхо, придирчиво оглядывая со всех сторон. Колдун осоловело наблюдал сквозь смеженные веки. Его пошатывало.

– Чего это он? – спросил Мишка и широко зевнул. Невыносимо захотелось улечься прямо наземь и прикорнуть на часок-другой.

Стёпа не ответил. Вместо этого он повернул мурчащего Сатану к себе тощим задом и поворошил свалявшуюся шерсть. Покачал головой.

– Мих, придержи гражданского, – сказал надзорщик громче, чем требовалось, и понёс добычу в сторону служебной «буханки».

– Ага, – Мишка заторможенно повернулся к такому же сонному ведьмаку и заплетающимся языком выговорил: – Оставайтесь… на месте… до распоряжений. Это… приказ.

Колдун сердито зыркнул на него из-под тяжёлых век, но не стал проверять на прочность липовый стажёрский приказ. Мишка встряхнулся всем телом, силясь сбросить сонливость. Чем дальше Стёпа уносил урчащего кота, тем тоньше становилась мутная пелена перед глазами. Хорошо хоть, там, наверху, он вопил, а не мурлыкал! Мелкая вроде бы нежить, а до чего зловредная… Надзорщик по всем правилам запер баюна в опутанную чарами клетку и погрузил стреноженную нежить в машину. Потом вернулся, на ходу выдёргивая из ушей беруши. Вид у него был пасмурный.

– Ну, – грозно протянул Степан, стаскивая с рук защитные перчатки, – придётся вам, уважаемый, с нами в Управу ехать. У зверюги полная задница дроби. Браконьерство это, вот что.

– Да я!.. – тут же взвился местный. Лицо у него пошло багровыми пятнами. – Да что ему будет-то! Нежить же!

– Так и дробь зачарованная. На лису с такой, что ли, ходите? Или на поднадзорную нежить тут охотитесь?

Колдун от избытка чувств растерял все слова и только возмущённо развёл руками. С места не сдвинулся. Доигрывая роль, Мишка угрюмо велел задержанному проследовать к машине.

– Чего вы их бережёте? – ворчал тот по дороге. – Оно ж нежить! Давно бы всех перебили, и дело с концом…

– Дядь, вы матчасть-то учите, – фыркнул надзорщик. – Они же свою территорию охраняют. Десять лесовиков могут и упыря прогнать, если поднатужатся. Надо вам, чтоб тут упыри разгуливали?

– Нету у нас тут упырей! А эти вон есть, – остановившись у «буханки», колдун сердито кивнул на кузов, в котором погромыхивала испытываемая на прочность клетка. Возможности выть и мурлыкать баюн был лишён: Стёпа позаботился о чарах немоты. – Кур таскают, спасу нет!

– Так и хорьки таскают, – надзорщик приглашающе распахнул дверцу и жестом велел задержанному усаживаться. – Природа у них такая. Против неё не попрёшь.

Колдун только вздохнул и махнул рукой – что, мол, с вами, дураками, разговаривать. Мишка забрался на пассажирское сидение и тайком перевёл дух. Руки у него до сих пор слегка дрожали.

– А что теперь с котом делать будете? – негромко полюбопытствовал Старов. Бодрый дребезг буханкиного мотора обеспечивал их со Стёпой неплохой шумовой завесой.

– Подлатаем, само собой, – ответил надзорщик. – А там посмотрим. Если научникам зачем-то сгодится, тогда в виварий. Если нет – или обратно, или на полигон.

– Зачем он научникам?

– Леший знает, эксперименты какие-нибудь ставить, – Стёпа пожал плечами, не отпуская руль. – Это ж ходячее снотворное. Если б его заставить мурчать по команде, так всех анестезиологов сразу увольнять можно. Им в последние годы скучно, научникам, – задумчиво прибавил он. – Раньше с такими тварями возились, приснится – не проснёшься. А потом запретили, лет шесть уже как. Что-то там случилось такое… Никто не помер, и всё равно Магсовет взбесился. Всех опасных того – на утилизацию. Оставили только таких вот, – он качнул головой куда-то назад. – Фигня одна, а не исследования.

Мишка промолчал. Ему не казалось правильным держать в подвалах Управы кого-то страшнее лесовика. Там, в конце концов, люди постоянно ходят.

В вестибюле их пути разошлись: Стёпа с Сатаной отправились в виварий, Мишка с ведьмаком – на допрос. Мужику, по чести, грозил не слишком крупный штраф и воспитательная беседа в исполнении надзорщиков. На такие пустяковые дела Верховский обычно подчинённых не отряжал, но ради приучения стажёра к самостоятельности сделал исключение. Мишка прилежно расспросил незадачливого стрелка, соблюдая протокол и записывая важные ответы на листке бумаги. Отправленный ему в помощь надзорщик откровенно скучал. Браконьерство – дело не то чтобы очень частое, но ничуть не загадочное. Мешает нежить людям – они и справляются, как умеют. Это исследователи диссертации пишут о том, как уравновешивают друг друга популяции неживых, но кто их читает, эти диссертации, кроме таких же научников…

По дороге в отдел Мишка разжился из любопытства свежим выпуском «Бюллетеня специальных научных отраслей». В нём и впрямь ничего не было про серьёзную нежить, только какие-то занудные теоретические изыскания: исторический обзор отечественной артефактологии, что-то про наложение чар на твёрдый и расплавленный металл, уточнение измерений магфона в окрестностях столицы, очерк о повадках домовых… Мишка свернул журнал в трубку и запихнул в боковой карман рюкзака. Не очень-то хорошо, что научники прекратили изучать опасную нежить. Если не знаешь врага, то как ему противостоять?

– О-о-о, Умка вернулся! – объявил Липатов, едва завидев в дверях своего стажёра. – Со щитом или на щите? Кого ловили?

– Сатану, – бездумно брякнул Мишка и, заметив, как вытянулось лицо куратора, поспешно прибавил: – Это баюн. Зовут его так… теперь. Его местный на дерево загнал.

– А-а-а, тьфу ты… Ну иди пиши отчёт. И вот возьми ещё, – Денис, привстав из кресла, протянул Старову толстую папку. – Выбери отсюда всё, что связано с наследствами, и отнеси в архив.

– А потом?

– А потом Золушка может ехать на бал.

Мишка покладисто кивнул, снял с плеч рюкзак и куртку и уселся за стол. Разговоры в отделе, прерванные его не слишком триумфальным появлением, немедленно возобновились. Отчёт писать не хотелось; извинив себя неторопливой загрузкой пожилого компьютера, Старов сунул нос в выданные куратором бумаги. Копились они долго и, судя по всему, хаотично: сверху лежало помятое прошение, датированное прошлым годом, а сразу под ним – пятилетней давности акты об утилизации разнообразных анализаторов, детекторов, интерферометров и центрифуг. Вряд ли Супермен вовсе задумывался, что именно подписывает: подмахнул, отложил и вперёд, гонять нежить по лесам.

– Она там уже несколько лет, – Зарецкий негромко, но напористо излагал что-то Виктору Сергеевичу. – И внутри именно жидкость. У меня есть пара мыслей, как такое может быть, но нужна экспертиза…

– Да с чего ты взял-то, что это именно жидкость зачарована? – спросил Щукин. Тон у него был снисходительный. – Может, сама ампула, или в стекле что-то, или внутри плавает… И вообще, как ты чары обнаружил?

– Детектором. Я что, больной – без детектора на эту радиоактивную свалку тащиться?

Виктор Сергеевич озадаченно потёр гладко выбритый подбородок.

– Ладно, вечером сходим посмотрим. После тренировки. Извини, парень, мне на совещание надо.

Ярослав молча отступил, освобождая Щукину путь к выходу. Мишке же при мысли о тренировке захотелось уподобиться Сатане и тоскливо завыть на всю округу. Долго ходить, много бегать и таскать тяжести он привык, а вот раз за разом напрягать магический дар, попутно пытаясь прицелиться, оказался не готов. Но Щукин забрал себе в голову, что должен натаскивать стажёров. Пощады не будет.

Её и не было. Виктор Сергеевич гонял стажёров до седьмого пота. У Мишки под конец отведённого часа голова раскалывалась от малейшего волевого усилия; Ярослав, пребывавший, судя по хмурому виду, в здравом уме и твёрдой памяти, еле-еле переставлял ноги. Старов долго бездумно мок под душем, созерцая белые кафельные плитки. Стекающая по вискам прохладная вода доставляла ему неимоверное удовольствие.

– У всех с этим так плохо или я один такой? – удручённо спросил Мишка, кое-как вдевая в петли мелкие рубашечные пуговицы.