Бродить по людному парку наедине с собой оказалось почти невыносимо. Не дойдя до арки главного входа, Яр развернулся и зашагал назад по собственным следам. Всё равно уже почти стемнело; пора домой… Домой?

– Добрый вечер, – бросил он консьержке. Она, как и прежде, бдительно выглядывала из своей каморки на каждый шорох.

– Здравствуй, Ярослав, – охотно отозвалась старушка. – Что-то давно тебя не видела. Ездил куда-то?

Куда б она делась со своим любопытством… Не желая изобретать оправдания, Яр наскоро сложил чары внушения.

– Вы ошиблись, – уверенно сказал он. – Я всё это время был здесь.

– Здесь, – растерянно согласилась консьержка.

Она проводила его взглядом до лифтов, затем встрепенулась и обратила взор к телевизору. Яра запоздало кольнула совесть: прежде он не прибегал к ментальным чарам без крайней нужды.

Судя по запертой двери в гостиную, Лидия Николаевна была занята с очередным гостем, одним из множества. Стараясь не шуметь, Яр повесил куртку на крючок рядом с чьим-то шерстяным пальто, сбросил изрядно промокшие в снегу ботинки и проскользнул в ванную. Из темноты на него доброжелательно уставились блестящие глазки домового.

– Отойди, дай руки помыть, – буркнул Яр, щёлкая выключателем.

Прохор проворно вдвинулся в тесную щель между ванной и стиральной машиной. У него, как и у всякой нежити, были своеобразные, весьма условные отношения с трёхмерным пространством.

– Молодой хозяин желает поужинать?

– Молодой хозяин желает, чтобы его не трогали.

Сполоснув ладони под исправно бегущей из крана чистой тёплой водой, Яр оставил домового наедине с его заботами и пробрался в комнату, которую привык считать своей. Здесь тоже мало что успело измениться – разве что место прежних учебников теперь заняли новые. В стороне, заботливо укрытый мягкой замшевой тряпочкой, дожидался своего часа подаренный наставницей ноутбук. И это – будущее? Вслед за Свешниковой похоронить себя в книжной премудрости, позабыть о том, зачем вовсе взялся учиться у старика Драгана?.. А кроме этого, пожалуй, ничего и не придумаешь. Яр подхватил со стола залистанную брошюрку с законами и рухнул в кресло.

– Статья вторая, пункт двенадцатый, – пробормотал он себе под нос, пытаясь сосредоточиться. Наставница велела особое внимание уделить третьей, но Яр из пустого упрямства взялся читать с самого начала. Читать и запоминать.

Спустя час или около того в коридоре послышалась возня. Яр досадливо поморщился: закрыть дверь в комнату он не озаботился, а демонстрировать при чужих владение пространственной магией было опасно. Гость наставницы непрерывно стрекотал полупонятными словами; видно было, как его короткая тень мечется туда-сюда по коридору, словно бы не в силах определиться, куда ей, в конце концов, надо.

– Здрас-с-сте, – подобострастно прошуршал приглушённый голос.

Яр мельком оглядел сунувшегося к нему визитёра – невысокого полноватого человечка, на вид лет тридцати, в очках и в строгом костюме, сидевшем на покатых плечах как-то нелепо и кособоко. Тип был незнакомый, и менять положение дел совсем не хотелось.

– Добрый вечер, – подчёркнуто вежливо отозвался Яр, демонстративно придерживая ладонью раскрытую страницу.

– А, Слава, ты уже вернулся, – наставница послала ему предупреждающий взгляд из-за плеча гостя. Яр на миг прикрыл глаза, припоминая, какие повадки полагается иметь племяннику госпожи Свешниковой. – Серёжа, Ярослав, познакомьтесь. Вам, похоже, предстоит ещё пересечься, и неоднократно.

Яр нехотя заложил брошюру линейкой и отправился здороваться. Ладонь у Серёжи была мягкая, чуть влажноватая; должно, волновался в присутствии Лидии Николаевны – а может, ему попросту было жарко в костюме.

– Очень приятно, – заверил визитёр, цепляясь за Ярову руку, как шишига за осиновый ствол.

– Взаимно, – буркнул Яр в ответ. Уже можно считать, что ритуал соблюдён, или наставнице нужно что-то ещё?

– Сергей эксплуатирует меня как научного консультанта, – сообщила Лидия Николаевна, пристально наблюдая за лже-племянником.

Серёжа, услыхав, что он смеет кого-то эксплуатировать, испуганно вздрогнул и беспомощно шлёпнул губами, не в силах возразить. Он чем-то напоминал Дранка: может, бестолковым видом, а может, слепым благоговением перед сильными.

– Что-то интересное исследуете? – из вежливости спросил Яр, пряча в карман руку, с трудом вызволенную из приветливого капкана.

– В этом состоит моя работа! – Серёжа приосанился, мигом придав своему невразумительному облику горделивую стать. – Какой лаборант не мечатет о Нобелевской премии?

– Тот, который знает ей цену, – хмыкнула Лидия Николаевна. – Не забывайте как следует документировать опыты.

Под её насмешливым взглядом Серёжа мгновенно сдулся. Яру стало его жаль. Парень не связан со Свешниковой никакой клятвой, даже ученической, и при этом по доброй воле слушается каждого её слова. Лидия Николаевна вежливо выпроводила гостя; прежде чем выскочить из квартиры, Серёжа задержался перед висевшим в прихожей зеркалом, приглаживая копну светлых волос, а потом ойкнул и неряшливо нахлобучил на макушку вязаную шапку, разом сведя на нет все усилия. Против ожидания, Свешникова не отправилась обратно в гостиную, а, скрестив на груди руки, замерла в дверях комнаты ученика. Брошюрку снова пришлось отложить.

– Вы бы хотели заниматься наукой? – задумчиво спросила наставница, скользя взглядом по потрёпанным книжным корешкам. – Всерьёз? Делать открытия, писать статьи?

Яр насмешливо фыркнул.

– Я сын пахаря, Лидия Николаевна, – напомнил он. – Куда мне к вашим звёздам…

– Вы очень удивитесь, юноша, но один из моих дедов тоже пахал землю, – Свешникова оттолкнулась плечом от дверного косяка и шагнула в комнату. – Не вижу в этом ничего предосудительного. И вы тоже не видите, раз согласились постигать волшебную премудрость.

– Дурак был, – буркнул Яр себе под нос. Тогда-то казалось, что всё решено за него.

– Вы намерены им оставаться?

Если бы не её же выучка, он бы вспылил. Эта женщина суровее старика Драгана. Неужели она и впрямь когда-то любила великого волхва Северных земель? В память того и терпит теперь при себе чужого ученика?

– Сергей Наумов, с которым вы только что имели счастье свести знакомство, – наставница оперлась бедром о край стола, не приближаясь, впрочем, к Яру больше, чем на три шага, – безусловно, чересчур оптимистичен в своих поисках, но он имеет все шансы сделать в жизни что-нибудь полезное для человечества. Не мёртвую воду, конечно, но в мире и без неё полно неисследованных материй.

– Мёртвую воду? – переспросил Яр. – Её Семарины ведьмаки делают.

– Некроманты, юноша, – поправила Лидия Николаевна и назидательно прижала ногтем брошюрку с законами. – Некромантия запрещена. Вам следует запомнить.

– Помню я.

Яр задумчиво тронул тонкие желтоватые страницы. Было в этих словесных хитросплетениях то, чего он не мог понять.

– Почему здесь так много под запретом? – спросил он, скользя взглядом по лукавым формулировкам. – Разве волшба или… некромантия – это плохо? У нас отшельники всегда помогали людям…

– Любое явление само по себе не хорошо и не плохо, – Лидия Николаевна глубоко вздохнула и на миг прикрыла глаза. – Но, видите ли, некоторые считают, что, если где-то когда-то кого-то убили молотком, следует вовсе запретить молотки. Даже если потом нечем будет забивать гвозди.

В её голосе явственно прорезалось раздражение. Не против ученика – против чего-то давнего, затаённого, отмеченного незажившей болью. Как это он раньше не замечал за холодной язвительностью наставницы этой живой печали?

– Подумайте на досуге о будущей профессии, – сухо сказала Лидия Николаевна. – Хотите или нет, а чем-то заниматься в жизни вам всё равно придётся. И приведите наконец себя в порядок, – она мазнула неодобрительным взглядом по его лицу. – Я понимаю вашу тоску по родине, но у нас здесь тоже есть правила приличия.

– На этого вашего, что ли, равняться? – Яр насмешливо кивнул вслед ушедшему Сергею Наумову.