В стенах императорского двора, погруженного в тяжелую и безмолвную атмосферу под властью Императора Юань Хэ, наконец-то нашли, о чем поспорить.

Эта сумятица из-за нового указа продлилась до шестого года правления Лунань. Споры о "Цзигу Лин" до сих пор не прекращались. Император отказывался отзывать указ, в то же время, ему не хватало инспекторов на службу в регионы. Закон был подобен подвешенному в воздухе мечу, готовый в любую секунду перерубить одну из сторон. Никому не было известно, что ожидало после: победа Императора или его поражение.

В тот год стояла прохладная осень. С событий в Цзяннане прошло четыре года. Кости Вэй-вана давно остыли. Указ Императора исчерпал свой интерес, и никто о нем больше не говорил.

Возле казенного тракта Чжунгуаньцунь расположилась таверна, носившая название "Деревня Синхуа". Говорят, на территории всей Великой Лян "Деревня Синхуа" – самое распространенное название. Если где-то и стояла лавка по продаже алкоголя, восемь из десяти таких лавок носили название "Деревня Синхуа".

Осторожно приподняв дверную занавеску, порог таверны пересек молодой господин.

На вид ему было около двадцати лет. Он носил старый истрепанный халат и больше напоминал нищего ученого. Не смотря на это, молодой господин казался очень красивым и изящным – его высокую переносицу будто вырезал скульптор, а глаза излучали холод зимних звезд. Сторонний наблюдатель про себя не подумал бы, что молодой господин внушает страх, он скорее источал нежность яшмы.

Глаза любопытствующих начинали сиять с первого взгляда на молодого господина. Даже если долго разглядывать того с нескрываемым восхищением, наблюдатель не испытывал скуку, а скорее наоборот – чувствовал на душе нечто приятное, безмятежное.

Таверна была очень маленькой. Чтобы преодолеть ее порог, даже большой собаке пришлось бы пригнуться. Внутри таверны было всего два стола и сегодня они уже были заняты.

Хозяин таверны, выполнявший работу разносчика и полового, сидел и от нечего делать перебирал кости на счетах. Вошедший молодой господин неожиданно привлек его внимание. Хозяин молча выразил свой восторг, и немедленно сложил руки, чтобы поприветствовать гостя:

- Дорогой гость, господин, недостойный просит прощения! Так получилось, что все столы уже заняты, однако есть одно место, где вы могли бы остановиться и отдохнуть. Оно находится в пяти ли отсюда, может вы посетите его?

Бедный ученый не разозлился на слова хозяина таверны и ответил:

— Во время путешествия меня одолела жажда. Могу ли я побеспокоить хозяина и попросить наполнить мою флягу хорошим вином? Мне не нужно место.

Хозяин таверны принял протянутую флягу. Открыв крышку, он почувствовал, как в нос ударил сильный запах вина.

— Чжу Е Цин [9], очень хорошо...

Один из гостей выкрикнул с места:

— Молодой господин, прошу, присаживайтесь и отдохните! Вы можете сесть на мое место!

Молодой ученый не отказался и вежливо поблагодарил гостя таверны:

— Благодарю вас.

Не успев сесть на свободное место, молодой господин уловил нить разговора, что вели господа за соседним столом:

— Да что вы говорите? Я считаю, что наш Император очень хорош. Что плохого в том, что он решил взять все в свои руки? Позвольте мне высказать несколько неуважительных слов в отношении человека, которому ничего не удалось добиться. Тот, что целыми днями, если не вел беседы с постельничим, то читал священные писания Будды – разве это хороший Император?

Молодой господин не ожидал встретить людей, затрагивающих вопросы политики, особенно в этой таверне. Подняв глаза, он увидел перед собой пожилого мужчину в подвернутых штанах. У него были крепкие руки, а пальцы были запятнаны машинным маслом. Возможно, он работал механиком низшего ранга.

Рядом с ним сидел человек, больше похожий на пожилого фермера. Он немедленно возразил собеседнику:

— Да неужели? Взгляни на цену за рис! Неужели до появления этой династии ты видел рис дешевле?

Механик отметил, что у него появился достойный собеседник, и он продолжил с большим энтузиазмом:

— День назад я ездил в город и случайно подслушал в библиотеке разговор среди ученых. Когда они заговорили о "Цзигу Лин", какой-то желторотый студент начал нести чепуху о том, что своими действиями Император "ослабляет пограничные войска Великой Лян". Это же пустые разговоры, так смешно! Неужели вы все не застали восстание Вэй-вана? Небеса – высоко, император – далеко [10]. Если военные и питают какие-то коварные планы в отношении Его Величества, смело обсуждая всеобщую безопасность, разве в это все не будут втянуты несчастные, такие как мы, простые люди?

— Я слышал, как люди говорили, что при таком контроле военного министерства, кто знает, на сколько можно сократить военных расходов. Людям не придется платить большие налоги, разве это плохо?

После этих слов люди в таверне согласно закивали. Даже тот старик, что предложил молодому ученому занять его место, открыл рот и сказал:

— Даже Аньдинхоу не пошел против него, хотя другой уже взбеленился бы на его месте.

Поначалу молодой господин не обращал внимание на их болтовню, пока не услышал единственное слово: "Аньдинхоу". Он поднял глаза и спросил:

— Как все это связано с Аньдинхоу?

Старик ответил с улыбкой:

— Молодой господин еще не понял, что со стороны может показаться, что Император не вовлекал Черный Железный Лагерь в вопросы военной реформы, но на самом деле, он уже разделил военную власть маршала, бывшую в его руках.

Задумайтесь, если в будущем с "Цзигу Лин" можно будет мобилизовать войска со всех четырех сторон, что тогда делать с жетоном Черного Тигра в руках маршала? Те, кто мобилизует войска без "Цзигу Лин", будут считаться мятежниками. Если военное министерство не прикажет, кого же послушаются пять командиров? Военное министерство или маршала?

Молодой ученый засмеялся:

— Вот оно что... Простите за причиненное беспокойство. Ученик получил наставления.

Сказав это, он заметил, что хозяин таверны уже подготовил вино, давно перестав слушать чепуху жителей деревушки. Поблагодарив пожилого господина, уступившего ему место, молодой человек положил деньги и покинул заведение.

Уже за стенами таверны молодой ученый понял, что его уже поджидали, но отчего-то преследователю было неловко пересекаться с бедным ученым. Незнакомец, стоявший неподалеку быстро выразил свое почтение согласно правилам приличия и приблизился.

Молодой человек беспомощно потер лоб, размышляя: "У них получается все быстрее находить меня".

Под маской ученого скрывался Чан Гэн. Четыре года назад его "сопроводил" в столицу Черный Орел после большой ссоры с Гу Юнем.

В течении полугода Чан Гэн избегал всяческой похвалы со стороны Императора. Постоянно пересекаясь со стражей, он старался как можно быстрее выбраться из поместья Аньдинхоу. В конце концов, ему все-таки удалось сбежать.

Гу Юнь несколько раз посылал за ним людей, чтобы они преследовали принца. Противоборствующие стороны мучительно боролись друг с другом на протяжение года, пока Гу Юнь не осознал, что этот ребенок похож на юного орла, которого невозможно удержать. Маршал был вынужден пойти на компромисс и отпустить Чан Гэна.

Тем не менее, куда бы Чан Гэн не отправился, он все равно натыкался на людей из Черного Железного Лагеря, по пятам следовавших за ним.

Позже, по совету Ляо Жаня, Чан Гэн решил стать студентом безымянного народного мастера. Следуя за своим наставником, он посвятил дни непрерывным странствиям, путешествуя по всей стране, пересекая реки и горы, посещая места, куда никогда не ступал человек. В какие-то редкие моменты ему все-таки удавалось скрыться от Черного Железного Лагеря, промелькнув, словно дух, исчезая, как призрак [11].

Однако, стоило ему оказаться у любой почтовой станции, его начинали преследовать вновь. Он только прибыл в Чжунгуаньцунь, а молодого принца уже поджидал рядовой солдат.