— Тогда, - продолжил Гу Юнь, - если бы не я, старик остался бы здоровым и сильным, а его старые раны не напомнили бы о себе во время какой-то несчастной простуды.

Устранив врагов на южной границе и вернувшись в столицу, генерал Ду, передавая императорскому двору доклад, ни разу не упомянул о моих ошибках и всегда, до самого своего последнего дня, он говорил только о моих заслугах и все это время позволял мне быть рядом с ним в армии.

Гу Юнь остановился на этих словах и замолчал.

Все это было как-то... Нереально. Пока Гу Юнь летел в Цзяннань, он только и думал о том, как отчитать Чан Гэна, начиная лекциями, заканчивая реальными действиями. Но он никак не ожидал, что задуманное превратится в то, что он будет вот так вот сидеть и признаваться в собственных старых делах.

Гу Юнь думал, что будет скрывать их до скончания своих дней, но теперь, взглянув на них в очередной раз, он отметил, что может с легкостью посмотреть им прямо в глаза.

Это было за пределами его понимания.

Возможно, Шэнь И был прав. Молодой сын и старый отец - это тяжелое бремя. Они были способны обратить внимание людей на себя, и, более -заставить склониться перед ними, но как следует разобраться в себе – было за гранью их возможностей.

— Причина, по которой я занимаю эту должность, кроется не в том, что я лучше всех, а в том, что я ношу фамилию Гу, - сказал Гу Юнь, подняв на Чан Гэна взгляд. - Иногда то, что ты должен делать, и то, что делать не следует, определяет только твое происхождение.

Впервые Гу Юнь объяснил Чан Гэну причину, по которой он не смог взять мальчика с собой на северо-запад, хотя это было довольно трудно понять.

Чан Гэн очень сосредоточенно смотрел на него.

Гу Юнь несколько секунд что-то обдумывал, а затем сказал:

— Тебе стоит хорошенько подумать о том, по какому пути ты собираешься пройти, но тебе не следует так сильно беспокоиться об этом. Пока я жив, у меня всегда будет достаточно сил, чтобы смести все препятствия с твоего пути.

Чан Гэн подумал о том, что за все время, которое он провел вместе с мастером Ляо Жань, он научился с легкостью вести беседу с большинством самых разных людей. Но только сейчас он осознал, что это "большинство" не достойно внимания Гу Юня. В такие моменты, когда Гу Юнь сталкивался с подобным человеком, он сразу же проглатывал свой язык и начинал странно себя вести.

Чан Гэн всегда считал себя обузой, которую старый Император повесил на шею Гу Юня. Он всегда видел маршала алчным существом, жадным до мира, который ему не принадлежал. Но это было вовсе не так.

Чан Гэн думал о том, что никто и никогда в этом мире не сможет общаться с ним так, как Гу Юнь.

И тут за дверью внезапно проскользнула тень человека:

— Маршал!

Гу Юнь взял себя в руки и махнул Чан Гэну рукой:

— Иди и отдохни, ляг сегодня пораньше. Пока ты ходил с этим монахом, ты явно плохо ел и спал... или ты хочешь остаться и переночевать у меня?

Чан Гэн ничего не ответил.

Его разум разлетелся на множество цветных огоньков, а сам он раскраснелся до кончиков ушей.

Гу Юнь улыбнулся и сказал:

— Ты познал чувство стыда. Раньше, когда ты до слез пугался ночных кошмаров, разве мне не удавалось снова уложить тебя спать?

Чан Гэн просто не знал, как вообще реагировать на такие заявления прямо в лицо - просто Гу Юнь сейчас сказал это совершенно невозмутимо, будто для него это было обычным делом!

В голове мальчика внезапно не осталось ни одной мысли и он выбежал из комнаты Гу Юня так быстро, словно скользил по облакам.

Когда Чан Гэн ушел, Гу Юнь махнул человеку за дверью:

— Входи!

Солдат в броне Черных Орлов сразу же вошел в комнату.

— Вашему подчиненному был отдан приказ найти монаха... - сказал солдат.

Ляо Жань обманным путем заставил Четвертого Принца покинуть столицу. Этот поступок был возмутителен, благо мальчика все-таки удалось найти. Гу Юнь же не мог позволить себе слишком сильно оскорбить храм Ху Го, не говоря уже о том, что Чан Гэн сам просил помилования от имени монаха.

— Забудь, - сказал Гу Юнь. - Сообщи Чун Цзэ, чтобы отозвал приказ. Это всего-лишь недоразумение. Позже я угощу мастеря Ляо Жань обедом.

Чун Цзэ – имя мастера Яо Чжэнь. Он как-то говорил, что Ляо Жань ни в коем случае не осмелится пойти на званый обед. Гу Юнь был уверен, что когда монах увидит его лицо, он не сможет выпить и капли воды.

Солдат Черных Орлов прошептал:

— Ваш подчиненный не справился. Пока я не смог обнаружить следов этого преступника. Но, сегодня вечером я видел его на борту небольшого корабля. Я отправил туда людей и мы кое-что обнаружили...

Когда он закончил говорить, то спокойно извлек из-за пазухи небольшую матерчатую сумку с узким лоскутом ткани, в котором было завернуто немного золотистого порошка.

Гу Юнь взглянул на находку и нахмурился.

Он прекрасно знал, что это за порошок. Его называют "Суй Си" - это руда, которую добывают вместе с Цзылюцзинем. Если ее измельчить в порошок, то ее можно добавить в Цзылюцзинь, соблюдая пропорцию, дабы предотвратить взрыв во время транспортировки топлива на большие расстояния. Для дальнейшей фильтрации пурпурного золота даже была разработана специальная несложная технология.

Одно дело, когда такой порошок могут найти при перевозке Цзылюцзиня, если не на воздушном судне "Гигантского Змея", то на специально отведенных трактах, на которых топливо перевозят в сопровождении гарнизонных войск. Другое дело – какой-то мелкий корабль какого-то монаха. Как эта смесь оказалась там?

— Тебя никто не заметил?

— Маршал, будьте уверены!

Гу Юнь поднялся на ноги и сделал пару шагов на месте.

— Если так, то приказ о розыске не может быть отозван. Мы должны поймать монаха. Попроси братьев проследить за этим кораблем для меня. Выясните, откуда он пришел, откуда он взялся, куда направляется...

Когда Гу Юнь закончил говорить, он заметил, что перестал слышать собственный голос. Перед глазами все начало расплываться. Фигура солдата, который стоял недалеко от маршала, превратилась в одно большое пятно.

"Плохо", - подумал Гу Юнь. - "Я так торопился, что забыл взять лекарство..."

Вот откуда взялось это странное чувство, будто бы он что-то забыл. Ух, Шэнь И, этот никчемный дармоед, не напомнил ему об этом!

— Великий Маршал?..

Гу Юнь тут же продолжил:

— Если возможно, лучше всего будет узнать владельца этого судна. Обратите особое внимание на то, с кем он регулярно имеет дело.

Солдат ничего не заподозрил.

— Вас понял.

— Подожди! - позвал его Гу Юнь. - Если найдешь монаха, приведи его ко мне.

Получив приказ, солдат Черных Орлов сразу же ушел.

Отослав солдата, Гу Юнь сел и включил стоящую на столе паровую лампу.

Цзяннань не занимается добычей Цзылюцзиня. Если эти корабли связаны с какими-то темными делами, то это могут быть только две вещи. Либо в Цзаннань есть чиновники, занимающиеся перепродажей топлива, либо эти корабли прибыли из-за границы.

Если это первое, то тут все довольно легко объяснить. Цзаннань достаточно богатый город и он расположен далеко от столицы. Людям не составит труда воспользоваться этими куклами, которые сейчас активно применяют в сельском хозяйстве, чтобы спокойно пробраться на склады, где и хранится Цзылюцзинь, чтобы взять немного себе. С этой проблемой могут разобраться лишь местные инспекторы.

Но, если это второе, то тут все уже гораздо сложнее.

Семь основных военных фракций Великой Лян имели великую силу. "Броня" и "Орлы" были самыми могущественными. Они - труды трех поколений института Лин Шу, отдавших на их разработку свои сердца и души. В этом отношении они не уступали ремесленникам западного народа.

Отличились только "Драконы".

Не смотря на то, что "Драконы" Великой Лян предназначались для морских сражений, их, как правило, чаще всего использовали только для береговой обороны и наблюдения. Они редко выходили в море. Они не были похожи на гигантские корабли западников, способные храбро сопротивляться ветру и разрезать волны.